Черепашки ниндзя и Космический Агрессор - Автор неизвестен (онлайн книга без txt) 📗
Кто-то здоровался, кто-то просто кивал. Из-за стола, как обычно, молча, влюблённо уставился Френки.
– Это надо кончать, – пробормотала Эйприл, прицениваясь к разложенным на столе безделицам. Во Френки надо было бы запустить чем-нибудь тяжёлым, тут явно карандашик и резинка не годились. Эйприл решила добить парня словом.
– И долго будешь смотреть на меня, как кролик на удава? – ледяным тоном осведомилась она.
Френк молчал, и через минуту покрылся розово-лиловыми пятнами.
– Не переживай, – на всякий случай заторопилась Эйприл, опасаясь, как бы бедняга не хлопнулся в обморок. То-то была бы потеха. Но Френки тонул, даже не пытаясь барахтаться.
Эйприл, махнув рукой на юного Вертера, придвинула уже успевший припорошиться пылью ватман к себе.
Летняя жара, видно, расслабляла не только Эйприл. Сотрудники агентства занимались кто чем. Небольшая группка, обступив Тони, который отчаянно жестикулировал, взрывалась смехом. Длинноногая Катарина, о которой поговаривали, что её единственный талант – умение ловко переставлять эти самые ноги, начинающиеся где-то в области подбородка, засела за телефон, одновременно бросая в рот горсти воздушного риса в сахаре.
Эйприл в который уж раз сосредоточилась. Но лишь идиот станет малевать мыльные пузыри на упаковке стирального порошка, когда все вокруг изнывают от жары.
– Против судьбы не попрёшь! – констатировала Эйприл, оставив безнадёжную борьбу с собой.
Карандашик сам сообразил: в каждом кружочке нарисовалось по рожице. Кое-где мыльные пузырики обросли волосами. У одного проблеснула лысина. А ядовито-оранжевый пузырь отрастил великолепные рыжие усы – Эйприл только успевала менять фломастеры. Теперь эскиз выглядел хоть и не в соответствии с пожеланиями заказчика, зато весело. Эйприл откинулась на спинку стула и засмеялась. Вокруг заглядывались. Тони, решительно, как ледокол-спасатель, двинулся к ней через лабиринт столов. Но на полпути внезапно развернулся и исчез. Эйприл приметила манёвр. Но удивиться, с чего бы это Антоний улизнул, не выяснив, почему кто-то смеётся, если не он его развеселил, Эйприл не успела…
– Это, по всей видимости, я?
Эйприл осеклась. Так и есть: мистер Смит собственной персоной, их неповторимый шеф! У шефа была какая-то другая фамилия, но все сотрудники, ещё до прихода сюда Эйприл, почему-то звали шефа мистером Смитом.
Эйприл перевела взгляд с кружочка на шефа и обратно: несомненно, что-то она схватила правильно. Нет, не само сходство, а то неуловимое, придающее рисунку стиль шаржа.
На рисунке у мистера Смита были залихватские чёрные усики и нос-картошка. Причём, картофелина была прошлогодней, поросшей длинными бледно-зелёными плетьми чахлых росточков, уныло свисавших вниз.
– У вас талант! – Смит сконфуженно постукивал по левой ладони свёрнутой в трубочку газетой.
Мистер Смит питал пристрастие к газеткам сомнительного толка. Вот и сейчас виднеющаяся ярко-оранжевая буква выдавала «Городские сплетни».
Эйприл глядела куда угодно, лишь бы не столкнуться с шефом глазами. «Держу паузу!» – сам роман который Эйприл как-то читала, из головы улетучился, а вот совет пригодился. Пока шеф дожидался ответа, Эйприл помалкивала: интересно, а что можно ответить, испортив эскиз, который надо было сдать ещё на прошлой неделе?
Оставалось «держать паузу». Эйприл и старалась. Мистер Смит вцепился, однако, как репейник в хвост собаки. Эйприл, если б не почтенный возраст шефа, уже бы даже решила, что он намерен пригласить её на обед. Правда, без спагетти.
Эйприл упрямо молчала. Шеф завёл пластинку о талантливых сотрудницах, которым светит яркое будущее. Френки переживал, вытянув, как гусак, шею. За соседними столами начали посмеиваться: композиция быстро приедалась.
Эйприл сменила позу, а, заодно, и тактику. Теперь на мистера Смита глядело невинное кокетливое личико, причём, одухотворённое восторгом. – Ваша школа, мистер Смит! – тоненьким голосом, но так, что уличить в фальши было практически невозможно, протянула Эйприл.
Шеф ошалел окончательно. Сотрудники, уже не сдерживаясь, расхохотались, хлынув потоком к столу Эйприл. Гоготали, узнавая себя в мыльных пузырях. Кто-то уже тянул руку за фломастером, чтобы усовершенствовать шедевр по своему вкусу. Эйприл хлопнула ладошкой по руке выскочки. Ни для кого не было секретом, что в молодости мистера Смита выгнали из колледжа за то, что юный математик повадился рисовать карикатуры на преподавателей, причём не всегда в рамках пристойности. Намёк Эйприл добил шефа: позабыв про эскиз, заказ и свои прямые обязанности кнута для нерадивых художников, мистер Смит с позором удалился к себе в отгороженный прозрачной стеной закуток. Откуда и зыркал на покатывавшихся художников.
– Ну, все! – Эйприл подняла руку ладонью вверх, призывая к всеобщему вниманию. – Давайте, давайте, отсюда! В следующие пять секунд беру за просмотр шедевра деньги.
Веселье, вспыхнувшее от вынужденного безделья, потихоньку угасло и скоро вовсе сошло на нет.
Эйприл, скатав в трубочку злополучные пузыри, засунула их в мусорку, топорщившуюся прошлыми шедеврами на ту же тему.
Пока сотрудники хохотали, любуясь собственными изображениями, Эйприл времени не теряла. Ей пришла в голову неплохая мыслишка. Стоило попробовать.
Эйприл углубилась в эскиз: мистер Смит лишь с виду мямля и с него станет к концу дня. У тебя уже билеты на самолёт, а он подкатит с милой улыбкой и задержит отпуск «ещё на недельку».
Эйприл вовсе не была энтузиастом рекламного дела. И ей в высшей степени было безразлично, купят ли шёлковое одеяльце на пуху, к которому Эйприл придумала бирку или не купят. Мечты о призвании и признании давно остались в прошлом. Единицы могут похвастать, что их желания и возможности совпадают. Приходилось работать там, где на руки Эйприл был спрос. Слава Богу, на мысли пока никто не покушался. Эйприл осторожно, словно лист ватмана был тоньше папиросной бумаги, провела извилистую линию, напоминающую контур елового леса в сумерках. Нажала сильнее, пытаясь передать воздушность пенистых облаков – грифелек коротко хрустнул и обломился.
Пришлось искать точилку. Было бы чудом, если б она нашлась. У Френка точилка была. Вот она, жёлтенькая, в форме озорного утёнка. Но заговорить с Френки Эйприл побоялась: вдруг он прямо в бюро бросится перед ней на колени, умоляя выйти! Нет, не замуж: на это Френк решится, Эйприл прикинула, пожалуй, к началу нового тысячелетия. Он попросит выйти с ним в парк, а в такую жару… В общем, Эйприл решила бороться с трудностями самостоятельно. Извлекла опасное лезвие и приступила к делу, причём стружки и мелкую пыльцу грифеля она стряхивала на забытую мистером Смитом газету.
Заметка была маленькой, в каких-то десять-двенадцать строк. И не будь Эйприл сотрудником рекламного агентства, она бы никогда в жизни не увидела набранный мелким шрифтом столбик в самом низу полосы. Но Эйприл знала законы журналистики: даже студентов учат, что читатель всегда обращает внимание на то, что кажется неприметным. Эйприл никогда в это правило особо не верила. На спор, девять из десяти читателей газеты на заметку внимания не обратили.
«В некоторых высотных домах в Нью-Йорке завёлся монстр, – довольно шутливо повествовали «Городские сплетни», – сидит в мусоропроводе и скалится на пугливых одиноких домохозяек и мнительных холостяков. Людям семейным чудовище в мусорке не мерещилось. Сделаем вывод: лучшая защита от призраков – законный брак!»
Эйприл почувствовала, как у неё пересыхают, покрываясь липкой противной плёнкой, губы. Украдкой бросила взгляд через плечо: Френки точно выгонят с работы – кажется, с самого утра он так и не отводил глаз от Эйприл. Девушка буквально кожей ощущала этого придурка! Посидела, не шевелясь. Небрежно, будто случайно, смахнула газету в корзинку.
Теперь оставалось дотянуть до пяти часов, хотя бежать следовало бы немедленно. Сдерживалась. Сдерживала дыхание. И уже люто ненавидела назойливого Френки, у которого до сегодняшней заметки был кое-какой шанс на ужин вдвоём.
