А,Б,В,Г,Д и другие - Томин Юрий Геннадьевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
ПЕРЕПРАВА
Утром разбудил всех Веник.
Он носился между палатками и лаял негодующе, с подвыванием, словно жаловался. Собрав достаточное количество зрителей, он храбро отбежал метров на двадцать от стоянки и взвыл.
Весь этот гнев был обращен против лосихи. Она стояла неподалеку от палаток, нюхала воздух и спокойно слушала собачью ругань. А Веник бушевал. Чувства, самые разнообразные, в нем не умещались: он побаивался крупного зверя, но притворялся хр-р-рабрецом; ему одновременно хотелось и броситься в атаку и укрыться за хозяйскими спинами. Но главным чувством, которое им сейчас владело, была ревность. Больше всего Веник боялся, чтобы хозяева не приняли этого зверя в свою компанию: он прекрасно понимал, сколько каши может съесть такое чудовище.
Валентина достала кусочек печенья и медленно двинулась к лосихе с протянутой рукой. Веник прямо-таки взорвался от возмущения. Теперь он лаял поочередно то на лосиху, то на Валентину и даже подпрыгнул, пытаясь выхватить печенье. Сделал он это, конечно, не из жадности, а просто в воспитательных целях.
Лосиха запрядала ушами, с отвращением потрясла головой: шумная компания ей надоела. Она развернулась и плавной рысью удалилась в сторону леса. Веник преследовал ее, держась на разумном расстоянии.
Далеко в лес он не пошел и скоро вернулся. Совершив возле рюкзака с продуктами круг победителя, Веник лизнул его и улегся рядом.
– У лося самое вкусное – язык и губы, – сообщил Шурик.
– А ты ел?
– Читал.
– Молодец, – сказал Стасик. – Когда продукты кончатся, будешь нам рассказывать вместо обеда. Елена Дмитна, после завтрака переправляемся?
– У тебя есть другие предложения?
– Нет.
– Тогда не спрашивай.
– Я в смысле переправы. Кто первый, кто последний...
– Решайте.
Стасик вздохнул. Ему не хотелось слишком много командовать. Могла бы и руководительница немного поруководить. Но видно, таков был ее стиль – полная самостоятельность.
После завтрака, мытья посуды и сборов начали составлять экипажи. Всем хотелось попасть в первый рейс. По этому поводу немного пошумели, но Стасик заявил:
– Вот что, дети мои. Так не пойдет. Вы сами выбрали меня, даже тайным голосованием...
– Все шесть голосов... – подтвердил Шурик. – Не такое уж и тайное это голосование.
– Можешь не намекать. Если я согласен быть заместителем, то почему я должен голосовать против себя?
– Логично, – сказала Лжедмитриевна.
– Я тоже так думаю, – согласился Стасик. – Если я не подхожу, то назначайте любого другого. Но в таких делах, как на корабле, командовать должен один человек.
– Ты, – сказал Шурик, но в тоне его чувствовалось сопротивление.
– Хочешь, чтобы ты? – спросил Стасик.
– Не хочу, я малограмотный.
– Тогда временно заткнись. Кто у нас плохо плавает? – Взгляд Стасика откровенно уперся в Алексея Палыча.
– В каком смысле? – спросил Алексей Палыч.
– Ну, с середины вы доплывете?
– А зачем?
– На всякий случай.
– Давайте лучше без случаев. Пускай помедленней, но осторожнее.
– Вы что, боитесь, Алексей Палыч?
– Не за себя.
– Тогда все в порядке, – сказал Стасик. – Остальные плавать умеют, водоворотов нет, шторма – тоже, вода теплая. Переворачиваться необязательно.
– В-в-ветерок... – сказал Чижик.
– Встречный. Легче будет гнать плот обратно. Первыми поплывут: я, Шурик и Чижик. Заберем два рюкзака. Чижик пригонит плот обратно. Кто у нас самый толстый? Валентина? Поплывешь вторым рейсом с Чижиком и Геной: они самые тощие.
– Почему это я толстая! – возмутилась Валентина.
– Не знаю, – отрезал Стасик, – спроси у мамы.
– Нахал!
– Оскорбление при исполнении... – сказал Стасик.
За Валентину вступилась Мартышка: все-таки они были из одной стаи и принадлежали к лучшей половине человечества.
– Ты сам оскорбляешь, – сказала она. – Взялся командовать командуй без глупых шуток.
Но, как было сказано, Стасика не зря выбрали заместителем. Он и сам уже понял, что заехал не туда и минута для шуток выбрана не самая подходящая.
– Приношу глубокие извинения, – сказал он. – С искренним уважением... Значит, Валентина переправляется с Геной и Чижиком. Плот обратно перегоняет Гена. Он забирает Алексея Палыча и Бориса. Борис, ты сможешь перегнать плот?
– Смогу.
– Гут, как говорят у нас в Японии. Борис забирает Елену Дмитриевну, Март... прошу прощения, Марину, Веника и остальное барахло. При переправе верхнюю одежду всем снять, нижнюю оставить. Кто против, прошу поднять руки.
Ребята принялись переносить имущество к плоту.
– А почему у меня такой тяжелый рюкзак? – застонала Валентина. Шурик, ты камней наложил? Опять твои дурацкие шутки?
– Почему – я? – обиделся Шурик.
– Потому, что на сборе – ты.
– Это я, – сказала Лжедмитриевна. – Я решила переложить все продукты в один рюкзак. Валентине будет легче контролировать расход. Но понесу рюкзак я. Есть возражения?
Возражений не было.
Сегодня на озере дул ветерок. Легкая волна чмокала о бревна плота. Расстояние до противоположного берега за ночь слегка увеличилось – так показалось Алексею Палычу. Предстоящей переправы он особенно не опасался: плот был сделан надежно, да и ребята выглядели уверенно. Если кому и надо было волноваться, то это Лжедмитриевне. Но по виду ее понять ничего было нельзя – спокойная, как обычно, сдержанная, как всегда. Было в ней все-таки что-то от машины. Даже глаза, довольно красивые с человеческой точки зрения глаза, смотрели сейчас пристально и бесстрастно, словно два объектива.
"Неужели они ничего не замечают?" – подумал он про ребят.
Нет, ничего они не замечали. Для них Лжедмитриевна была такой, какой они ее видели, а не такой, какой ее знали Борис и Алексей Палыч.
Подошел Борис.
– Алексей Палыч, я с ней поплыву... Столкнуть ее, что ли?
– Как бы она тебя не столкнула, – сказал Алексей Палыч, вспомнив вечерние упражнения возле плота. – Да и за что ее топить?
– Как за что?!
– Да вот так. Объясни мне толком, что она такого сделала?
– А мазь?..
– Не доказано.
– Спички...
– Не доказано.
