Здесь вам не причинят никакого вреда - Жвалевский Андрей Валентинович (читать книги онлайн без TXT) 📗

Мари бежала по вечерним улицам спортивной трусцой, как их учили на занятиях по работе под прикрытием («Никто не заподозрит полицейского в человеке, который бегает для своего удовольствия»). Можно было идти пешком, времени еще навалом, но на бегу лучше думалось. Мешок со шкатулками был пригнан плотно и бежать не мешал.

«Вдох, раз-два-три, выдох, четыре, – размышляла курсантка, – что мы имеем? Вдох. Никто не ищет ужасы – раз. Ужасы сами находят жертв – два. Где жертва, там и ужас – три. Выдох. Значит, ищем жертву – четыре».

Курсантка глянула на часы. 22:03. До дома сестры оставалось минут пять легкого бега.

– Час! – приказала она себе. – Шестьдесят минут ищу, потом бегу к Ирэн. Еще час на празднование, сестру – в постель, и вперед. В смысле – назад, снова бегать… искать. К утру можно обежать… обыскать полгорода. А завтра – вторую половину.

Мари свернула во дворы. Теперь она бежала мягко, как учили на занятиях по скрытному перемещению («Никто не заподозрит полицейского в человеке, которого не видно и не слышно»), перекатывалась с пятки на носок и бесшумно дышала. Так было медленнее, зато лучше слышно. Временами курсантка застывала под балконами и прислушивалась еще тщательнее. Ни одного детского вскрика или протяжного скрипа. Зато из каждого третьего окна доносились выстрелы, вопли и четкие энергичные команды: шел популярный сериал про полицейских.

В 22:08 Мари ждал первый, хотя и сомнительный, успех. В длинной темной арке между домами она застукала Хруса. Ужас, прислонившись к стене, меланхолично щелкал локтями и лязгал суставами. Получалось очень похоже на затаившуюся в подворотне банду, по самые локти вооруженную выкидными ножами, кастетами и ржавыми обрезами.

– Не, ну что за… – расстроился Хрус, завидев Мари. – Опять полиция!

«Никто не заподозрит полицейского в человеке, – подумала курсантка, – если этот человек не забудет перед секретной операцией снять полицейскую форму».

– Расслабься, Хрус, – бросила она на ходу. – Не до тебя сегодня.

«Уж лучше пусть здесь взрослых попугивает, – подумала она, выбегая из-под арки, – чем по детишкам рыскать. Детишки-то в такое время все по домам сидят».

За следующие двадцать минут Мари приметила в темных дворах и переулках безголового Одекорбита, растрепанную Вымру, трясущегося Отломня, парочку незнакомых ужасов, по виду – типичных представителей кошмарной мелюзги. Один раз ей показалось, что в окно городского музея влетела Драбаруха.

А в 22:29 девушка убедилась, что версия о сидящих по домам детишках ошибочна.

На лавочке у подъезда, прямо под фонарем сидел мальчишка лет семи. Возможно, он вышел подышать свежим воздухом. Или ждал родителей, которые задержались в гостях. Или, наоборот, из принципа не возвращался домой, потому что поспорил с родителями. Но больше всего мальчишка напоминал нахохлившегося птенца, который забрался на самое видное место, чтобы спрятаться от кошки.

– Привет, – осторожно сказала Мари.

Мальчик вздрогнул и поднял глаза. Бледнел он с еще большей скоростью, чем Мари умела краснеть.

– Ты что, испугался? Ага, понятно. Это я слишком тихо подкралась. Сейчас…

Девушка вернулась за угол и быстренько нарушила все правила бесшумной экипировки: ослабила ремни, переложила металлические предметы поближе друг к другу, подумала и высыпала в карман монетки из кошелька.

Второй раз она появилась перед мальчиком, громко топая и гремя, как испорченная колокольня.

Мальчик перестал бледнеть и почти улыбнулся.

– Ну привет! – сказала курсантка самым грубым голосом. – Как дела?

– Хорошо, – сказал мальчик, – ты не он.

«Ну и денек, – подумала Мари, – все видят во мне женщину».

– Угадал, – сказала она, – я не он. Я она. А он – это кто? Папа? Отчим?

Мальчик помотал головой.

– Папа у меня хороший. Они с мамой уже спят.

«Ну вот, – подумала Мари одновременно с облегчением и сожалением, – наверное, выскочил и дверь захлопнул».

– Не проблема, – сказала девушка, – я через форточку могу залезть.

– Хорошо, – серьезно сказал мальчик, – только давай через час. А то скоро одиннадцать. А Он вылезает из шкафа в одиннадцать. Ты со мной посидишь?

«Он? Омордень? – подумала девушка. – Или не Омордень? Из шкафа вылезает, значит, кто-то из крупных».

Она села на лавочку.

– Пока мы все равно сидим, расскажи-ка мне про него… то есть про Него.

Мальчик вдруг обнял курсантку и заговорил прямо в ее куртку:

– Он уже два раза приходил. Он сказал, что сегодня снова придет. И съест меня. Я папе говорил, а он шутит, он говорит: «Тебя, Алекс, давно пора съесть, потому что ты сам ничего не кушаешь». А я потому и не кушаю, что его боюсь. Не папу боюсь, а этого. Он в одиннадцать… я вылез… они спят…

Мари посмотрела наверх, куда тыкал Алекс. На четвертом этаже, совсем рядом с пожарной лестницей, она увидела раскрытое окно.

«Ого, – подумала девушка, – здорово его припекло».

– Это ты сам по лестнице спустился! Молодец! И не страшно было?

– Страшно, – мальчик оторвался от куртки, глаза его, как ни странно, были совершенно сухими, – но Он страшнее.

– Все равно, Алекс, ты страшно сме… очень смелый. А ужасы, они только трусам могут навредить.

Алекс помотал головой.

– Нет, – прошептал он, – этот может и смелого съесть. Он сам говорил, что съел шесть полицейских. В полицейские только смелых берут, правда?

«Ну вот, – отрешенно подумала Мари, – ловец и прибежал к зверю».

– Точно, – сказала она, – я сама полицейский. Курсант Мари. Вот, смотри, шеврон. А вот это – значок Высшей Школы Полиции.

– А-а-а, школы… Плохо.

– Почему?

– В школе плохо. Я подсказал на уроке… одной девочке, а учительница сказала, что за это ко мне придет ночью кошмар. И он пришел.

– Нехорошо, – сказала Мари.

– Подсказывать? Вот и учительница сказала…

– Да подсказывать-то ладно, тем более девочке. А вот твоя учительница… – курсантка в последний момент удержала себя за язык, – …ну, с этим мы потом разберемся. А сейчас…

«А что сейчас? Вызывать спецназ?»

Мари вытащила мобильник и прошлась по адресной книге. Спецназа в списке не оказалось.

«Да и не успеет спецназ за пятнадцать минут. Значит, сама. Что я могу сама?»

Она может посидеть на скамейке с мальчиком до половины двенадцатого. Омордень придет, увидит, что в детской никого нет, и уйдет. И больше сюда не придет, некогда ему проверять пустые кровати. А она опять не будет знать, где его искать. Глупо.

Она может уложить мальчика в постель, сама для страховки затаится в углу. Омордень придет, попугает, уйдет. Утром она пойдет к Георгу, Георг организует засаду, и в следующую ночь Омордня схватят. Разумно.

«А если Омордень действительно съест мальчика? Прямо сегодня? Я успею выскочить из своего угла? Ужасы не едят детей, они питаются детским страхом, им нет смысла есть тех, кто их кормит… Но Омордню нужно много страха. А человек, которого… едят, боится особенно сильно. С другой стороны, человек, который уверен, что его съедят, боится вряд ли меньше».

Мари посмотрела на Алекса, на часы (22:49) и приняла сразу три решения.

1. Она не будет сидеть с мальчиком на скамейке.

2. Она не будет укладывать мальчика в постель.

3. Она все сделает за полчаса и успеет к Ирэн.

– В индейцев играть любишь? – спросила Мари.

– Нет. Я в «Дьябло» люблю. И в «Контр-страйк».

«Ах, да, – вспомнила девушка, – сейчас дети не играют друг с другом, они играют с компьютером».

– Ну, пусть будет «Дьябло». А в чем там смысл?

Алекс посмотрел недоверчиво. Или с жалостью – вот, дескать, как вас замордовали в вашей Школе Полиции, элементарных вещей не знаете.

– Ты играешь за могучего героя и убиваешь всяких злодеев.