Бабочка на штанге (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— А почему там не заперто, если нельзя входить?
— Ва! — вскликнул Ли-Пун не с китайским, а с каким-то кавказским акцентом. — Какие запоры помогут от любопытных мальчиков!
Разговор оборвался, потому что подлетели к нам Саньчик и Соня. Ликующий Бумсель выписывал вокруг них эллипсы и восьмерки. Никелированные пряжки на джинсовых лямках разбрасывали сияющие вспышки. Сами братец и сестрица тоже сияли:
— Клим, Чибис! Вас дядя Ян зовет! Говорит, что сейчас куда-то поедем!
Подарок шевалье Арамиса
Ян Яныч сидел в своей комнатушке, которую гордо называл кабинетом (а мы с Чибисом — «конторкой»). Крутнулся к нам на вертящемся стуле. Лицо его было серьезным. Даже слегка смущенным.
— Есть предложение, господа компаньоны… Надо съездить на Андреевское озеро… Нынче дата смерти Леонида Васильича. По обычаю полагается запустить над озером его самолет. Такое вот ритуальное действо… В прошлом году мы запускали с Ли-Пуном, а нынче он занят, говорит: возьми ребят… Как вы смотрите на это?
Мы смотрели… нехорошо говорить, что с радостью, потому что дата печальная, но… проехаться до озера, увидеть в полете громадную модель!
Мы сдержанно сказали, что готовы катить хоть к Черному морю.
Машина у Яна Яныча была, прямо скажем, не как у крутого бизнесмена. Старенькая «пятерка», вроде той, что когда-то возила наше семейство. Но у нас она давно развалилась от ветхости и перегрузок, а эта выглядела еще бодрой. «Эвклид» был закреплен на багажнике — крылья сняты и примотаны вдоль фюзеляжа. У машины топтался Шарнирчик и канючил, что его опять «никуда не берут».
— Как в моторе копаться, так Шарнирчик. А как ехать — сразу фиг на солидоле…
— А кто работать будет у столов? — сказал Ян Яныч.
— Ди арбайт ист нихт вольф унд ин вальд нихт ферляуфен… — дерзким жестяным голосом сообщил Шарнирчик.
— Чего это он? — спросил я.
— Ругается на ломаном немецком, — разъяснил Ян Яныч. — Работа, мол, не волк. Нахватался у студентов с романо-германского факультета… Шут с тобой, садись, зануда ржавая…
— Сам такой… — Шарнирчик обрадовано полез на заднее сиденье. За ним влетел Бумсель. Цепляясь друг за дружку локтями и коленками полезли Соня и Саньчик. Мне и Чибису Ян Яныч сказал:
— В соответствие с незыблемыми постулатами автоинспекции на переднем сиденье могут ехать дети не моложе двенадцати лет. Дети, кто из вас не моложе?
Мы с Чибисом были оба «на тринадцатом году» и дернули жребий (травинки из кулака) — кому ехать впереди? Выпало мне.
Чибис, кажется, надулся.
— Если хочешь, садись вперед ты, — быстро предложил я.
— Еще чего… — Он, сопя, забрался в левую заднюю дверь. — Шарнир, убери свой шарнирный сустав, он мне прямо под ребро…
— Мы возьмем Бумселя на колени, будет просторнее, — примирительно сказала Соня. Бумсель взвыл от радости.
Поехали. Наша главная улица — длиннющая, но в конце концов она превратилась в загородное шоссе. На обочинах облетала черемуха и набухала сирень. Я подумал, что на обратном пути надо наломать букет…
Длинный фюзеляж модели торчал носом впереди кабины. Я видел, как от встречного воздуха вертится красный пропеллер. Мне это нравилось — будто мы на самолете!
Свернули на заросший проселок, пересекли узкую рельсовую колею. Я понял, что это детская железная дорога, которая огибала озеро, она давно уже не работала. Ян Яныч вывел машину прямо к ярко-синей воде, на твердый песчаный пляжик. Никого кругом не было, только в ближних камышах копошилась птичья живность — не разглядеть, какая…
Озеро было широченное, другой берег — далеко в дымке. Висели желтые кучевые облака. Пахло осокой и мокрым песком.
Сняли с багажника модель, отвязали крылья. Их толкнул ветерок. Ян Яныч начал прилаживать крылья к фюзеляжу, Шарнирчик умело помогал ему — видать, был у роботёнка опыт. Мы с Чибисом давно уже не удивлялись, что механический пацан ведет себя, как живой. Будто обыкновенный наш приятель…
Скоро белый полупрозрачный «Эвклид», готовый к полету, стоял на песке и подрагивал в набегающих с озера струйках воздуха.
Из ближних кустов пришла маленькая тонконогая птица с хохолком, встала рядом, смотрела на модель и на нас, наклонив голову. Я в птицах совсем не разбираюсь и подумал, что это, может быть, чибис. Пришел посмотреть на родственника. Но я ничего не сказал: вдруг Чибис опять надуется…
Ян Яныч попросил:
— Сонь-Саньчики, сбегайте до ближней лужайки, там должны быть одуванчики. Принесите букетик.
Те ускакали, сверкая пряжками, Бумсель рванул за ними. Промчался мимо птицы, но та не шелохнулась. Ян Яныч достал похожий на мобильник пульт, понажимал кнопки, у самолета подвигались закрылки…
— То-то же… — хмыкнул Ян Яныч.
Старинные самолеты принято сравнивать с этажерками. Ну да, наша модель тоже казалась улегшейся набок этажеркой. Но в то же время в нем была легкость, как в подготовленном к запуску коробчатом змее (однажды мы такой смастерили в лагере «Андромеда»).
Наперегонки с Бумселем примчались Вермишата. С пышным желтым букетиком. Ян Яныч сказал «молодцы», погладил себя одуванчиками по впалой щеке, открыл на боку фюзеляжа дверцу. Один за другим уложил в самолет стебли с желтыми головками, опустил крышку. Взялся за стабилизатор и повернул самолет носом к дальнему берегу. Потом выпрямился.
Мы тоже выпрямились.
Ян Яныч не стал говорить никаких слов. Просто нажал кнопку. Красный пропеллер шевельнулся, завертелся, превратился в размытый круг. Самолет задрожал «каждой жилкой». Побежал к воде, оставляя на твердом песке узорчатый след от маленьких шин. Птица-чибис (если это был чибис) отошла в сторону, но не улетела. «Эвклид» подкатил к самой кромке песка. «Ой! — толкнулось во мне. — А если в воду?!» Но у самой воды самолет приподнялся и стал набирать высоту.
Само собой получилось, что мы встали по стойке смирно. А Шарнирчик даже отдал честь растопыренными пальцами из черного каучука. Или тоже случайно это вышло, или так полагалось…
Через полминуты самолет был уже высоко и далеко, выглядел игрушкой. Вдруг из него в воду один за другим стали падать цветы-одуванчики. Медленно летели к воде и ложились на ее синеву солнечным пунктиром.
— Вот и все, братцы, — негромко выговорил Ян Яныч. Понажимал кнопки, но самолет продолжал улетать. — Обычное дело. Вредничает, как Шарнирчик с недосыпу…
— А чё я сделал! — сразу возмутился тот.
— Ничего. Просто он не слушается пульта так же, как ты.
— А я тебе кто?! Кукла для выставки?!
