Голубые люди Розовой земли (др.изд.) - Мелентьев Виталий Григорьевич (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Но постепенно и он увлекся и тоже начал спорить, доказывать, что именно он попал прямо в центр круга. И тут поднялся такой шум и гром, какой бывал только на расчищенном льду реки, когда встречались хоккейные команды соседних классов. Сразу забылось общее настроение – очень важным стало личное положение в соревновании. Наверное, поэтому в конце концов было установлено, что в мишень Юрий попадал чаще других. И гордился он этим не меньше, чем в свое время победой на ледяном поле.
– Здорово, —задумчиво протянул Квач и обратился к Зету: – Придется теперь ему заниматься…
– Придется, – вздохнул Зет. – Такие уж правила.
И видно было, что правила эти ему не очень нравятся, но он подчинится. Вздохнув, Зет протянул Юрке лук и стрелы.
– Держи. Раз ты стреляешь лучше всех – держи и заботься как следует.
Юрка, конечно, взял лук и стрелы – раз правила, значит, правила. Но не подивиться этим правилам не мог. Выходило, что победитель в соревнованиях получал не приз или какое-нибудь облегчение, а, наоборот, новые обязанности. Стоило ли стараться?
Но с другой стороны, ведь если человек лучше всех овладел луком, то кто же надежней будет ухаживать за ним? Выходило, что даже в соревновании главным все-таки было общее настроение, в конечном счете все та же забота одного обо всех, как и всех об одном. И хотя не все было привычно в этих правилах, в самой их основе Юрию опять услыпп лось то знакомое, о чем он не раз слышал своем маленьком городке.
И он взял лук и стрелы – первые вещи на космическом корабле, за которые он отвечал перед всеми. Пожалуй, в этом и в самом деле было что-то настоящее, от чего веяло большой дружбой.
Но как это часто бывало во время путешествия, обдумать случившееся Юрий не успел – металлический голос роботов оповестил космонавтов:
«Объект приземления появляется в поле прямого зрения».
Ребята посмотрели на экран внешнего обзора.
В левом его обрезе, как лампочка в карманном фонаре со слабой батарейкой, багровела недобрая загадочная звезда. В стороне от нее светилась маленькая, но необыкновенно яркая и потому голубоватая звездочка. И хотя роботы молчали и ничто на экране не могло подсказать решения, Юрий сразу понял: недобрая, мутно-красная звезда – это и есть планета, объект приземления. Голубоватая от яркости звездочка – то самое солнце, вокруг которого вращается планета.
Почему он это понял? Трудно сказать… Но, наверное, потому, что хотел он этого или не хотел, а он все время думал о космосе. Космос незримо присутствовал в Юрке, жил в его мыслях и чувствах. Чего ж удивляться, что в конце концов в Юрии проснулся космический инстинкт. И как всякий инстинкт, он не требовал особых объяснений. Он срабатывал как робот – вовремя, безотказно и точно.
И, повинуясь этому новому для него космическому инстинкту, Юрий прикинул, сколько времени им еще лететь до планеты. Но он не успел сделать этого, потому что Зет решил:
– Пора готовиться к посадке.
И никого это не удивило. Квач решил:
– Беру на себя вездеходы и оружие.
– За мной приборы и оборудование, – сказал Тэн.
– Хорошо, – согласился со всеми Зет, – Миро – в резерве, Юрий – наблюдение за нами.
И все поняли – сегодня самым главным, самым старшим является Зет. Почему? Кто ему дал право? Об этом никто не спросил. Даже Юра. Просто Зет сам чувствовал, что сегодня он справится, что он больше, чем кто-либо другой, сможет дать другим.
Пожалуй, в этом было главное – не взять себе, а дать другим. Потому что, как в только что проведенной игре, главное было не в том, чтобы победить других, а в том, чтобы показать другим, как можно достичь победы, помочь им в будущем добиться точно такой же победы.
Да, чем дольше летел Юрий, чем больше он общался с голубыми людьми, тем яснее он видел, что те законы, по которым живут люди Розовой земли, очень похожи на законы людей Голубой земли. Очень похожи. И все-таки чуточку не те. Самую-самую малость, но все-таки не те. Они в чем-то выше и чище. Чуть-чуть выше и чуть-чуть чище. Но они такие, что Юрию не стоило особых трудов понять их, почувствовать всю их прелесть и правильность и принять их, как свои. Ему не трудно было сделать это, потому что там, на своей оставленной родине, он уже был подготовлен к тому, чтобы стать чуточку лучше и чуточку чщце. Раздумывая над этим, он рассмеялся про себя:
«Одним словом, можно сказать, что все дело в чуть-чуть…»
Пока Зет стоял у пультов управления, Юрий и Квач по переходам и спиральным, теперь очень узким коридорам прошли куда-то в самый трюм корабля, где помещались кладовые запасных материалов и оборудования. Здесь было шумно и сильно пахло чем-то свежим и резким.
– Двигатели близко. Как ни защищаемся от радиации, однако не помогают даже нейтрин-ные перегородки. От этого много озона.
Наверное, это было именно так, потому что в кладовых действительно пахло так, как пахнет на Земле, когда пройдет гроза или как возле высоковольтных передач в безветренный, истомный день. И все-таки, уже на всякий случай, Юрий спросил о том, что всегда волновало людей на его Земле. Волновало так, что они постоянно писали об этом в газетах и говорили по радио.
– А это облучение не опасно?
– Если просидеть здесь несколько недель – наверно, в организме что-либо изменится. Но если мы пробудем в кладовых несколько часов – так это даже полезно. Организм взбодрится и будет лучше работать. Давай-ка начнем.
Но с чего начинать, Юрий не знал. В кладовых стоял тот зеленоватый не полумрак, а полусвет, который жил на всем корабле, если не включалось специальное освещение.
В этом полумраке-полусвете глаза улавливали очертания многих непонятных или почти понятных вещей. На стенах висела одежда:
прозрачные комбинезоны, которые Юрий уже видел на космонавтах, и комбинезоны непрозрачные, видимо, очень толстые, а потому даже на вид «неповоротливые». На стеллажах лежали поблескивающие детали, трубки, колеса, стояли уже готовые приборы или их блоки; громоздились ящики и ящички, колбочки, сосуды, стеклянные или похожие на стеклянные банки и баночки. А дальше, за стеллажами, горбились машины, какие-то аппараты, блестящие и непонятные.
К одному из таких аппаратов и подошел Квач.
– Ну вот тебе наши вездеходы и… везделе-ты. А при случае и вездеплавы.
К такой удивительной машине нельзя было относиться без всемерного уважения и даже восхищения. И Юрка приготовился восхищаться. А восхищаться, как оказалось при ближайшем рассмотрении, было нечем.
Невероятная машина, прежде всего, была некрасиво-угловатой, как бы собранной из призм. Каждая большая призма, в свою очередь, была составлена из призмочек меньшего размера, а те – из еще меньших. И все они были прозрачны. Под ними, в чреве машины, призрачно и расплывчато чернели и краснели какие-то детали и узлы.
– Зачем… она такая? – спросил Юра.
– Все сделано так, чтобы каждая точка машины имела угол преломления.
– Чего-чего?
– Угол преломления. Неужели не понимаешь? – недоверчиво спросил Квач.
– Если честно – не понимаю.
– Нам приходится высаживаться на совершенно неизвестных планетах. Правда, роботы дают нам хорошую информацию, но вся она все-таки требует проверки на месте. И вот, представляешь, мы высаживаемся… А на планете, например, еще низшая цивилизация. И разумные существа имеются, и даже техника у них есть очень неплохая, а цивилизация все-таки низшая.
– Это ж почему так? Техника есть, даже неплохая, а цивилизация – низшая.
– Все дело в том, куда направлена эта самая цивилизация. У низшей, на каком бы уровне там ни стояла наука и техника, пусть даже на самом высоком, она всегда приспособлена к войне. У высшей – к миру. Низшая обязательно думает над тем, как бы половчее убить человека, разумное существо. Высшая, наоборот, как бы сделать жизнь человека, разумного существа, как можно лучше, прекрасней, интересней и полней. Так вот, представляешь, высаживаемся мы на какой-нибудь планете, а нас встречают оружием. Что нам делать? Конечно, у нас тоже есть чем ответить, но ведь это значит, мы тоже должны убивать. А мы – представители высшей цивилизации. У нас войн нет. Я бы и сам это слово не вспомнил, если бы ты его не подсказал. И тебя бы мы не взяли, если бы не узнали, что в вашей стране войны не в почете. Вот. Так что же нам делать на такой враждебной планете? Прежде всего – смотреть. Наша машина к этому и приспособлена. Она создана как бы из кристаллов. Сквозь них все видно, но, если даже в нее попадает какой-нибудь снаряд или смертоносный луч, он не сможет принести заметного вреда, потому что каждая точка машины имеет отличный угол преломления. Ни снаряд, ни луч не смогут проникнуть в глубь машины он обязательно отразится от нее или… Ну, как бы тебе сказать…
