Рена и таинственный чародей - Смит Шервуд (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Увидев Лейлу, она притормозила и, тяжело дыша, остановилась.
— Вот он где! — с облегчением воскликнула Лейла, с нарочитой суровостью глядя на Тайрона. — Почему не пришел сегодня на проверку? Учительница Ферриам и мэтр Галфрид ждали целый час.
Тайрон, поджав хвост, молчал.
— Не знаю, — ответила Тересса. — Он исчезал днем, и я его не видела.
Обе они поглядели на Тайрона, который виновато прижал уши к голове.
— Ладно, входите, — чуть раздраженно сказала Лейла. — Мэтр Фальстан ждет вас в кабинете. А мне надо возвращаться в Школу. Что тут творилось!..
— Родители?.. — выдохнула Тересса.
— С ними все в порядке… Они в окружении чародеев и в безопасности. — Тетя Лейла нахмурилась. — Но им опять приходится наводить мир среди своих подданных, гасить ссоры и унимать разъяренных драчунов. А вдобавок еще искать Тайрона… Мне надо идти, — вдруг оборвала она сама себя и направилась к лестнице.
Тересса кивнула ей и заспешила в кабинет. Здесь она застала мэтра Фальстана. Тот любезно приветствовал принцессу и, не теряя времени, вытащил свой Хрустальный Кристалл. Он подержал его перед носом собаки. Тайрон поднял глаза на чародея, подвигал ушами и замер, пока мэтр Фальстан бормотал слова заклинания.
Наконец чародей спрятал Кристалл и повернулся к Терессе.
— Кажется, ничего опасного. — Он, однако, с сомнением покачал головой.
— Что-то не так? — забеспокоилась Тересса.
— Не очень я сведущ в таких делах, — пробормотал мэтр Фальстан, — но Ферриам где-то запропастилась. Галфрид тоже занят. Попробую еще раз. — Он снова достал Кристалл. — Изображение совершенно четкое. Сердце у него по-прежнему человеческое. Но чем-то он расстроен…
— Тайрон уже несколько дней в облике собаки, — сказала Тересса. — И я заметила, что он больше не отвечает мне ни кивками, ни потряхиванием головы. Тайрон, — обратилась она к сидящему рядом псу. — Ты понимаешь меня?
Пес поднял голову и завилял хвостом.
— Надеюсь, серьезных нарушений не произошло, но изменение формы, должно быть, изматывающая вещь, — озабоченно проговорил чародей.
— Ладно. Нам, пожалуй, пора возвращаться в бальный зал. Иначе решат, что я принялась шить новое платье, — засмеялась Тересса, вытаскивая из кармана маленький пакетик булавок. Подколю подол и пойду.
— Господи, как бежит время! — воскликнула Нисс, выглядывая в окно на опускающееся за городскую стену солнце. — Скоро к ужину сюда набьется толпа народу.
— Хотите, чтобы я сходила вымыть эти чашки, тетя Ниссал? — встрепенулась Рена.
— Я хочу, чтобы ты называла меня Нисс, — буркнула тетя. — Когда слышу «Ниссал», тут же пугаюсь, будто случилась какая-то неприятность. А что касается чашек… нет, никуда не бегай. Лучше я принесу сюда яблок. Будем чистить их для пирогов.
— Хорошо, — обрадовалась Рена. — Мы сможем сидеть вместе, чистить и говорить, говорить… А чашки я потом вымою.
— Столько надо тебе рассказать! — всплеснула руками тетя Нисс. — И так много показать. Ты погостишь у нас подольше?
Рена вздохнула.
— Боюсь, это будет не так долго, как хотелось бы, — призналась она. — Пора уже возвращаться к моим занятиям.
Нисс протяжно охнула, роясь в мешке с яблоками.
— Ты говоришь, как твой отец, — сказала она. — Дорогой наш Арбран! У него был просто зуд в ногах. Но мы все его любили, потому что где бы он ни был, всюду слышалась музыка, раздавался смех и царило веселье. Как странно, что уже десять лет мы его не видели! Надеюсь, ничего ужасного с ним не произошло.
— Ну, если вы услышите о нем хоть что-нибудь, вспомните обо мне? Не забыли, где меня искать?
— Школа Волшебства, Кантирмур в Мелдрите, — отчеканила Нисс и засмеялась. Как же я могу забыть? И тебя, и твою подружку принцессу, и ваши приключения. Как гордилась бы тобой Пери. — Она всхлипнула, вытерла запястьем глаза и снова склонилась над горкой яблок.
Рена поначалу и не собиралась рассказывать о Терессе, но, болтая с тетей всю ночь напролет, она и сама не заметила, как слово за слово выложила чуть ли не всю свою жизнь. Они обе до слез смеялись над забавными эпизодами ее приключений. Нисс так понимала Рену, будто и сама была маленькой девочкой.
Тетя показала ей небольшой сундучок с вещами матери, которые она свято хранила. Их было не много: старенькое платье, небольшой кинжал в потертых кожаных ножнах, несколько драгоценных камешков, которые отец Рены принес из своих скитаний по другим странам и землям. Все это скромное богатство Нисс обещала переслать Рене, когда у нее будет постоянное жилище. На самом дне сундучка оказался небольшой рисунок — портрет маленькой Рены, нарисованный ее матерью. Кусочек картона был в изломах и пятнах, потому что, как сказала тетя, мать ее повсюду носила рисунок с собой. Нисс настояла, чтобы Рена взяла этот портрет, и девочка, аккуратно завернув рисунок в бумагу, положила его между страниц старой книги и засунула в сумку поглубже.
Поговорили они и об отце Рены. По описанию дяди Арбран был ленивым и пустым человеком, на которого нельзя было положиться. Он даже был не очень хорошим чародеем, и половина его театральных иллюзий ему просто не удавалась. Зачастую прямо посреди представления рушились созданные им волшебные декорации, и актерам приходилось доигрывать пьесу на пустой сцене.
Но тетя Ниссал перебивала мужа и убеждала Рену не верить ему. По ее словам, отец был добрым парнем, которого все просто обожали, и актеры прощали ему любые неудачи. Когда он принимался рассказывать свои замечательные истории, никаких волшебных иллюзий и не требовалось. Все как бы переносились в мир его фантазий.
Рена не сказала тете о бумаге, которую она подписала по требованию дяди, тот тоже не обмолвился ни словом. Сын тети Нисс, а значит, брат Рены, весь вечер дичился и держался в стороне. Рена уж было подумала, не ревнует ли он к своей матери, ее тете Нисс?
Коннор быстро ушел в свою комнату и не показывался. Но Рена, проходя уже под утро мимо его комнаты, заметила полоску света, выбивавшуюся из-под двери. Неужто он не ложился всю ночь? За завтраком у Коннора слипались глаза, но он выглядел довольным и тайком сознался, что всласть поработал над своей пьесой.
— Она почти закончена, — сказал он с гордостью, подавляя зевок.
Рена задумалась, держа на весу нож и полуочищенное яблоко с пружинкой свисающей кожуры.
Тетя вернула ее к действительности, радостно сообщив:
— Яблок для начинки достаточно. Иди сюда и внимательно наблюдай за тем, что я делаю. Ты должна выучить этот рецепт. Он в нашей семье переходит от бабушки к внучке уже восемь поколений. Это семейная тайна!
Рена надела передник и стала смотреть, как маленькие плотные руки тети Нисс быстро орудовали с тестом. «У нас в приюте работа на кухне считалась самой противной и скучной», — думала Рена, вдыхая запахи печеных яблок и корицы. — «Оказывается, это прекрасно! Здесь так спокойно. Как, наверное, приятно иметь свой дом и жить всем вместе! Только вот кислая физиономия братца Нэда все портит». На мгновение Рена почувствовала боль оттого, что так опрометчиво и с бездумной готовностью отказалась от своего наследства, но, взглянув на тетю, решила, что жертва того стоила. «Я вернусь сюда, как только смогу», — пообещала она сама себе. — «И порадуюсь, что у меня есть семья, есть дом, где меня ждут. Может быть, сумею подружиться с Нэдом, и он перестанет хмуриться. Но кажется, у меня, как у отца, зуд в ногах. Мне дороже свобода, путешествия и приключения, чем это наследство — гостиница и сидение до старости на одном месте».
За их спиной открылась дверь. Рена оглянулась и увидела Коннора. Сердце ее сжалось от нехорошего предчувствия. Лицо Коннора было бледным, глаза горели.
— Рена, — с напором произнес он. — Я думаю, нам надо идти.
— О, еще немного, — попросила Рена. — Мы же обещали сначала нанять сопровождающих…
Звон солдатских шпор оборвал ее на полуслове. Вряд ли посетители «Двух барсуков» ходят в солдатских сапогах!
Коннор молчал. Рена и ее тетя замерли.
