Приключения Алисы. Том 2. Сто лет тому вперед - Булычев Кир (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗

— Здравствуй, Фима, — сказала Алиса.

— Вы знакомы? — у Юльки чуть глаза на лоб не вылезли.

Остальные тоже удивились.

— Я до некоторой степени её спаситель, — сказал Фима.

Алиса нахмурилась, чтобы он промолчал, но Фима не понял знака.

— Я ей помог бежать в одной пижаме из сумасшедшего дома. Через забор. За нами гнались восемь санитаров со смирительной рубашкой и один профессор.

— Эх ты! — сказала Алиса и отвернулась от него.

— Трепло! — сказала Юлька.

— Я не шучу, — возмутился Фимка. — Колька Сулима может подтвердить. Там ещё англичане были… А вот и Сулима. Сулима, ты Алису узнаешь?

Сулима стоял в дверях.

— Привет! — он подошёл к своему столу, положил портфель, потом сказал:

— Здравствуй, Алиса. Здравствуй, Юлька. Я ещё позавчера додумал, что ты к Грибковым идёшь.

— Сулима, — вмешался Фима Королев, — подтверди, что Алиса из сумасшедшего дома сбежала.

— И не подумаю, — сказал Сулима.

— Спасибо, — сказала Алиса.

— Не за что. Зачем же меня благодарить, если я сказал, что считал нужным. Хорошо, что ты будешь у нас учиться.

Фима был так расстроен предательством друга, что его красные щеки стали малиновыми. Благородная Катя Михайлова сказала ему:

— Ты низкий человек, Ефим, я давно это за тобой замечала.

Юлька наклонилась к Алисе и прошептала на ухо:

— Значит, ты с одним Колей уже знакома?

— Я и сама не знала, — сказала Алиса.

Она села рядом с Катей Михайловой на свободное место.

— Тебя, наверно, спрашивать не будут, — сказала Катя. — У тебя и учебника нет.

Ребята со всех сторон смотрели на Алису. Всегда интересно, если в классе новый человек, а тут ещё странное заявление Фимы Королева, вообще-то трепача и выдумщика, но не до такой же степени, чтобы просто так сказать про новенькую, что она сбежала из сумасшедшего дома.

Зазвенел звонок, и сразу вошла Алла Сергеевна, англичанка, которая была и классной руководительницей. Она положила журнал на стол и сказала:

— С сегодняшнего дня в классе будет заниматься Алиса Селезнева. Где Алиса?

Алиса встала.

— Я надеюсь, что вы уже познакомились?

— Фима Королев с ней ещё позавчера познакомился, — сказал Боря Мессерер. — При драматических обстоятельствах.

— Выяснение этих проблем мы оставим на свободное время, а сейчас перейдём к уроку.

На дом задавали длинный текст о Лондоне с массой новых слов, и Алла Сергеевна сразу вызвала Фиму Королева. А у Фимы голова была занята совсем другим, он начал читать, на второй фразе завяз, засох и завертел головой, надеясь услышать чью-нибудь подсказку. Но подсказывать было некому. Мила Руткевич не подсказывала принципиально. Юлька была на Фиму зла, а другие, которые могли бы подсказать, ещё не включились в урок — смотрели в окно, где летали скворцы, раскрывали книжки, глазели на Алису, думали о своих делах…

— Ну что же, Королев? — спросила Алла Сергеевна ангельским голосом. — География Лондона вам мало знакома?

Сказала она это, разумеется, по-английски, и Королев, который все внимание ухлопал на то, чтобы услышать подсказку, ничего не понял и сказал «да». Он вообще считал, что с учителями лучше всего сразу соглашаться.

— Кто поможет Королеву? — спросила Алла Сергеевна.

Мила Руткевич, разумеется, подняла руку, потому что она всегда и все знала. Она была из таких отличниц, про которых говорят, что они с первого класса нацелены на золотую медаль. И учителям даже неудобно было ей ставить четвёрки. Её вызывали реже всех в классе — что вызывать, если она и так все знает. Иногда учителя приберегали Милу на закуску: вот, например, попадётся трудная задача или формула, никто не знает, тогда можно сказать: «Руткевич»

— и Руткевич тут как тут. А если уж Руткевич не ответила, значит, можно никого и не спрашивать. Вот и сейчас — Руткевич подняла руку, но Алла её вызывать не стала, а спросила:

— Ну, а ещё кто-нибудь?

Алиса в это время сидела и читала текст без словаря, будто для собственного удовольствия, хотя, как известно, тексты в учебнике ни один человек не читает для собственного удовольствия.

— Садовский, — сказала Алла, — ты сегодня задумчивый. Может, расскажешь нам о Лондоне?

— Нет, — сказал, поднимаясь, высокий темно-рыжий парень с белым веснушчатым лицом.

Был он не то чтобы толстый, но и не тонкий, скорее мягкий. Его голубые глаза были окружены рыжими густыми ресницами. И говорил он серьёзно и медленно — казалось, что он всегда секретничает, даже когда отвечает домашнее задание.

— Нет, — повторил он печально. — Я не смогу ответить. Это совершенно исключено.

— Постарайся выразить свою мысль по-английски, — попросила Алла, которая давно уже знала все штучки Садовского.

— Это он? — спросила Юлька, которая сидела за Катей Михайловой.

Алиса, не оборачиваясь, отрицательно покачала головой. Такого рыжего человека вряд ли нужно искать. Если бы он забирался в будущее, и пираты и Алиса отыскали бы его в два счета.

— Я по-английски не смогу, — сказал ещё более печально Садовский. — Я не выспался.

— Почему?

— Я провёл ночь в милиции, — сказал Садовский. — Я был арестован, и за дело.

— Что же ты натворил?

— Как всегда, — сказал Садовский, — я заботился о людях. Этого не поняли.

— Конкретнее, — сказала Алла. И нахмурилась.

— Я пожалел тёк, кто гуляет парочками по лесу в Сокольниках. Им не на чём посидеть. Все скамейки стоят на нашем бульваре.

— Очень похвально, — сказала Алла. — Садись.

— Сейчас, только доскажу, а то вы меня неправильно поймёте. Как и милиция. Я решил посвятить ночь заботе о людях. Я носил скамейки с Гоголевского бульвара в ближайшие леса. Я успел перенести девяносто три скамейки. И когда я, чтобы ускорить дело, взял сразу две скамейки, меня остановил на Смоленской площади милиционер и отвёл в милицию. Остаток ночи я переносил скамейки обратно. Это очень трудно. Каждая скамейка весит около ста двадцати килограммов.

Алла покорно выслушала все и сказала:

— Вот что, Садовский. Если ты мне эту трогательную историю сможешь пересказать, хотя бы вкратце, по-английски, ты спасён. Если нет — получаешь двойку. Подумай.

Садовский думал целую минуту. Потом вздохнул и сел.

— Отказываешься? — спросила Алла, отыскивая в журнале его фамилию.

— Я забыл, как по-английски скамейка… И ещё несколько слов.

Люди, которые не знали Колю Садовского, могли бы подумать при встрече с ним, что он лгун. Ничего подобного. Просто у Садовского было странное воображение. Оно его уносило в фантастические дали, и он сам не знал, где правда, а где ложь. Воображение часто ставило его в дурацкое положение, а порой приводило к неприятностям. И учился он так себе, хотя мог учиться неплохо. Иногда ему казалось, что он все уроки уже сделал на неделю вперёд, хотя в самом деле такого с ним ни разу не случилось.

Нет, подумала Алиса, он в будущем не был. И не только потому, что он был рыжим. Он бы, наверно, решил, что будущее ему только приснилось, и всем бы рассказал о нём.

Следующей своей жертвой Алла Сергеевна выбрала Катю Михайлову. Катя хорошо учится, но на этот раз её мысли были заняты кубком Дэвиса по теннису, и она отвечала вяло, кое-как, а когда Алла перебила её и спросила, что же представляет лондонский Тауэр, Катя сказала:

— Тауэр — это башня.

— Какая башня? — спросила Алла.

Катя пожала плечами. Не все ли равно, какая там башня!

— Кто дополнит? — спросила Алла.

— Тауэр — это замок, — сказала Алиса, не поднимаясь с места.

Она сказала это по-английски, и все удивились, потому что никто не ожидал, что новенькая станет отвечать.

— Встань, когда отвечаешь, — сказала Алла.

— Что? — Алиса не поняла.

— А разве у вас в школе не встают, когда отвечают урок? — спросила Алла.

— Нет, — сказала Алиса, — у нас не встают.

В классе засмеялись, но Алла сделала вид, что её это не касается, и сказала:

— Тем не менее встань.