Экзамен на бога - Кузьмин Владимир Анатольевич (книги хорошего качества txt) 📗
– Жидкое?
– Э-э-э… – Ефремов поискал подвох, но не нашел. – Так точно, жидкое.
– А почему не растекается?
– Так вы как-то воду эту держите.
– Поверхностное натяжение усилено? – спросил Куликов.
– Вроде того.
– Ай, горячее стало, – зашипел Ефремов.
– Виноват. Но ты все равно попробуй сдавить.
– Ого, как камень, – удивился солдат. – Не сожмешь.
– Потому что я эту воду уже сжал очень сильно.
Он попытался сесть, из-за этого отвлекся, и водяной шар взорвался в руке Ефремова густым облаком снега.
– Я не хотел, – извинился Семен.
– Да ничего. Испугался немного, а так даже весело, – сказал Ефремов, отплевываясь и стряхивая густой иней с груди и с коленей. – Так выходит, что это были бронированные водяные роботы. Радиоуправ ляемые?
– Фух! – выдохнул Семка, сумев все же сесть, пусть и пришлось ему прибегнуть к помощи левитации. Приподнять себя он пока не сумел, но сделаться полегче удалось. – Не водяные – там другая жидкость. Про броню точно сказано, прочные они и очень даже. Управляемые, но не по радио, иначе. Только не роботы они.
– Ну совсем запутали, – проворчал Жиба. – То роботы, то не роботы. А кто?
– Я про роботов вообще не говорил.
– Но им же ни есть, ни пить, ни дышать не нужно…
– Зато они размножаться могут. Делением. И вообще это гигантские клетки еще более гигантского организма. Способные существовать вместе и по отдель ности.
– Ой, голова моя, – застонал Ахметлатыпов. – Лопнет сейчас. Нет, не лопнула. Товарищ Семен, а скажите, зачем они нас схарчить хотели? Я вот как представил, что все эти камни вместе сложены – гора выходит. Опять же не едят они и кровь нашу пить не стали бы, значит. Так для чего?
– Вижу группу быков, – доложил впередсмотрящий Кантур.
– После объясню. Нужно поохотиться и поесть как следует.
– Ты же говорил, через час будем возле узла, – возразил Барсук. – Так стоит ли лишнюю остановку делать?
– Поесть все равно надо. И лучше всего мяса. Подарки от фикуса вкусные… но только ими сыт не будешь. Ну и я понятия не имею, сколько времени у нас сам узел отнимет.
– Уговорил, Семен Анатольевич. Командуй своими орлами, чтобы приблизились к стаду. Ахметлатыпов! Какого бычка отстрелим?
– Вон того, второго от нас.
Семен отдал распоряжение клонам, плот сделал плавный поворот, и вскоре прозвучал выстрел.
– Ахметка, что ж ты на стрельбище таких результатов не показывал? – спросил с завистью Кантур.
– Скажи, ты бы стал кушать ту фанеру?
Все рассмеялись, и у Семена почти совсем отлегло с души. Восстанавливался он в этот раз быстро. Неужели и к этому стал привыкать?
Посадка была короткой, пусть в этот раз Семен не стал участвовать в разделке туши. Бойцы сами управились достаточно быстро. А приготовлением обеда прямо в воздухе занялся один из клонов. Кольцов никак в этом мире не мог попасть с ними в резонанс. Клоны в норме – он не в норме. Затем наоборот. Потом…
– Ты обещал разъяснить про… уже и не знаю, как спрашивать… Про те камни, про тех существ, а может – про то существо? – попросил Барсук.
– А еще про танки! – подсказал Ефремов.
Он понимал в рассказах Семена не больше остальных, но его не смущало непонимание.
– Танки? – переспросил Семка и шлепнул себя ладошкой по лбу. – Вспомнил. Теперь про танки все вспомнил.
Если каменные солдаты были шарами высотой ему по пояс, а мины лепешками высотой по щиколотку, то танки превышали рост человека. Перекатывались эти толстые бублики шустрее и время от времени отращивали похожий на пушку хобот, из которого плевались серыми сгустками. С виду одинаковыми, но эффект они производили различный. Одни взрывались каменными осколками, словно гранаты. Другие прожигали обычные камни огненными струями. Третьи разлетались брызгами и превращались в облачка ядовитого газа.
Разрушать их Семен приноровился быстро, но и к ним подходило подкрепление. Но откуда подходило, увидеть или сообразить никак не получалось. Казалось, что появляются они из ничего – возникнет смутный силуэт, и раз, обрел плоть и превратился в смертоносное подвижное орудие. И наоборот, некоторые особи, попав под прицел, вдруг растворялись в воздухе. Семен, сообразив это, попытался «удержать» исчезающий танк и провалился… ну сейчас он уверенно мог сказать, что провалился в еще один соседний мир, так же как провалились все они из мира Фикуса в мир этой Пещеры. Все это он помнил, а вот что видел по ту сторону… Невероятно огромное тело, постоянно меняющееся, пожирающее все, до чего может дотянуться. Он вроде в первый миг принял эту Тварь за Лизуна, но быстро сообразил, что, на их счастье, до монстра, пожирающего планеты, ей далеко.
Она, видимо, оказалась в нужное время в нужном для нее месте, в точке, где реально соприкоснулись три мира.
Обладая способностью делиться на неисчислимое множество своих составных частей, Тварь отправляла эти части в два соседние с ней мира. Части эти насыщались подвернувшейся пищей, возвращались и вновь собирались в единое целое.
Все это помнилось Семену едва-едва, с ускользающими из сознания подробностями. А вот то, как его поразило то, что эта Тварь сумела расположиться сразу в трех мирах, запомнил отчетливо. Да еще запомнил свое удивление, что когда его там проглотили, он не в брюхе оказался, а в голове, точнее в мозгах, Твари.
– Помните, что у нас на базе после землетрясения началось?
– Захочешь забыть, не получится, – вздохнул Кантур. – Я же сдуру чуть не утонул в море.
– Вот, вот, – продолжил Семен. – В пещере на уровне минус три тысячи сто располагался узел миров. Такая точка, где соприкасаются сразу десятки, а может, и сотни миров, а заодно и множество отражений миров. И эта точка устроена так, что не только соединяет эти миры, но одновременно надежно их разделяет. А землетрясение превратило точку в… ну расползлась она. Некоторые миры начали с нашим напрямую соприкасаться. Понятное дело, что не только наш мир стал соприкасаться с другими, но и другие миры между собой начали контачить.
Семка помолчал, пытаясь сообразить, про что нужно сказать прежде всего, чтобы хоть как-то понятно было. Осознал, что задача эта в данный момент для него непосильная, и продолжил немного невпопад:
– Мы вот в результате здесь оказались. Ну и та Тварь, что сначала на Фикус напала, а затем и на нас, тоже сюда пролезла из своего мира. Приоткрылась для нее дверца, она и влезла. В тот мир, где мы с ней воевали, получилось серьезное вторжение, в этот она сумела просунуть… свой длинный язык, или там щупальце, фиг поймешь, что это и как назвать.
– Может, ей у себя кормов не хватало? – высказал предположение Ахметлатыпов.
– Тут климат лучше, – уверенно заявил Ефремов.
– Вот насчет климата я бы поспорил, – не согласился с ним Семен. – И про корма так просто не скажешь. Здесь, если начать разбираться, все очень непросто устроено. Во-первых, многие живые существа не только едят или листиками солнечный свет ловят, но и некоторые виды энергии способны усваивать в чистом виде. Электричество, например. От молний или еще какое природное. И им всем очень важно запастись этой энергией, чтобы переждать какой-то катаклизм, который у них постоянно происходит. Я толком про это стихийное бедствие не понял, потому что мне дерево объясняло, – хмыкнул Семен. – А по правде сказать, сам я тогда очень туго соображал и мало чем от дерева отличался. Потом, чтобы себе объяснить, придумал, что у них такая холодная зима, что воздух замерзает и становится жидким. И чтобы переждать зиму, они аккумуляторы свои летом заряжают, ну и как-то греются от них зимой. И еще, это во-вторых будет, тут, конечно, все друг друга едят, не без этого. Но и помогают друг другу. Муравейники, грибницы и кусты у реки и в других местах – по сути, одно целое. Фикус – сами видели, кто в нем не живет только. И с муравейниками у него связь. Еще во многих болотах свои сложные системы жизни. В реках свои системы. И у всех этих систем глубоко под землей имеются развитая корневая система, накопители энергии и общий мозг.
