Джонни и бомба - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Это мистер Уильям Банни-Лист, старший наборщик, — доложил он. — Он говорит, они как раз сверстали передовицу, и спрашивает, что мы хотим узнать.
Капитан посмотрел на газету, втянул носом воздух.
— Рыба? Впрочем, не важно. Спросите его, есть ли там в левом нижнем углу реклама джонсоновского какао? Нечего на меня смотреть, спрашивайте.
Полисмен снова забормотал в трубку.
— Он говорит, да, есть, но… Капитан развернул газету.
— Имеется ли на второй странице колонка под названием «С велосипедиста-нарушителя взыскан штраф в два шиллинга»? В кроссворде, один по вертикали «Каменная птица, а также то, что мы слушаем»? Сразу под рекламой не требующих помазка кремов для бритья фирмы Планта? Спросите.
Сержант очумело уставился на него, потом снова принялся общаться с далеким Банни-Листом.
— Рок, — будто во сне проговорила Керсти.
Капитан удивленно поднял брови.
— Кажется, это такая мифическая птица, — произнес Ноу Йоу. Он тоже говорил как во сне. — Пишется так же, как «рок-музыка». Вот что значит «мы слушаем».
— Он говорит, все так, — сказал сержант. — Он говорит…
— Спасибо. Скажите ему, чтоб был готов… впрочем, нет. Не будем забегать вперед. Просто поблагодарите его.
Сержант закончил разговор, и трубка со щелчком легла на рычаг.
— Вы знаете, сколько у нас есть времени? — спросил капитан.
— Три минуты, — ответил Джонни.
— Мы можем подняться на крышу, сержант?
— Не знаю, но…
— Другая сирена в городе есть?
— Есть старая, от пружины заводится, но…
— Где она?
— В шкафу для находок, но… Заскрипела выделанная кожа, и в руке у
капитана вдруг оказался пистолет.
— Когда все закончится, можете со мной спорить, — сказал военный. — Можете жаловаться на меня кому хотите. Но сейчас вы дадите мне ключи, или сами отопрете чертов шкаф, или я прострелю замок. Всю жизнь мечтал об этом, поверьте.
— Вы не верите этим ребятам, вы же…
— Сержант!!!
Полицейский торопливо нашарил в кармане ключи и опрометью метнулся в другой конец комнаты.
— Вы верите нам? — спросила Керсти.
— Не совсем так, — проговорил капитан, глядя, как сержант вытаскивает из шкафа что-то большое и тяжелое. — Спасибо, сержант. Откройте. Нет, я вовсе не убежден, что вам стоит верить, юная леди. Но я верю этим наручным часам. Кроме того… Если я ошибаюсь, самое страшное, что может произойти, — я выставлю себя идиотом, а вам, уж простите, сержант надерет уши. Но если я прав, тогда… этого, — он махнул рукой на газету, — не произойдет, верно?
— Да… наверное, — сказал Джонни. — Я вообще не знаю, произойдет ли хоть что-то из этого…
Бигмак лежал на земле, подавленный Холодцом. Холодец не столько дрался, сколько давил массой. Что-что, а давить массой он умел.
— Слезь с меня! — вопил Бигмак, отчаянно работая кулаками. Пытаться применять против Холодца беспощадные приемы уличных драк было все равно что молотить подушку.
— Я доживу до девяносто шестого, да? — пыхтел Холодец. — Потому что все-таки родился! И даже если я не вернусь в свое время вместе с вами, я там все равно есть, верно? Что-то ты обо мне знаешь, зуб даю!
— Да нет же, мы вовсе с тобой не встречались!
— Но я там был? И вы что-то узнали?
— Слезь, мне дышать нечем!
— Рассказывай давай!
— Тебе нельзя знать, что произойдет в будущем!
— Кто это сказал? Кто сказал, а?
У Холодца за спиной раздался вой. Холодец обернулся. Бигмак оторвал затылок от пола и тоже посмотрел на то, что творилось за спиной Холодца.
Кот Позор лениво потянулся, зевнул и спрыгнул с груды пакетов. Он величаво прошествовал на мягких лапах вдоль замшелой стены (зигзагом, ибо иначе ходить не умел) и скрылся за углом часовни.
— Куда это он? — удивился Холодец.
— Я почем знаю? Слезь, говорю!
Они осторожно двинулись следом за котом. Позор не обратил на них внимания.
У дверей часовни кот улегся, вытянув передние лапы.
— Первый раз вижу, чтоб он оставил тележку, — сказал Бигмак.
А потом они услышали.
Тишину.
Нет, звуки города никуда не делись. В каком-то баре по-прежнему дребезжало пианино. Раздался скрип двери, чей-то смех… Где-то медленно проехала машина. Но все эти звуки вдруг стали очень далекими, словно доносились из-за толстой невидимой стены.
— Слушай, эта бомбежка…— проговорил Холодец, не сводя глаз с кота.
— Какая бомбежка?
— На которой зациклился Джонни.
— И что?
— Ты не помнишь, когда она должна случиться? Он вроде говорил. Мне кажется, времени осталось мало…
— Класс! Ни разу в жизни еще не видел настоящей бомбежки! — обрадовался Бигмак.
Позор принялся мурлыкать. Оглушительно.
— Знаешь, у меня есть сестра в Канаде, — взволнованно произнес Холодец.
— И что? Она-то тут при чем?
— Э… она мне как-то раз прислала открытку. И на открытке был утес, куда индейцы загоняли стада бизонов, чтобы те упали с обрыва и разбились.
— Знаю! Это серия «Чудеса географии», да?
— Ага… И был один индеец, которому приспичило узнать, а на что это похоже, если смотреть на утес снизу? Вот почему это назвали «Прыжки разбитых голов». Честно.
Оба посмотрели на часовню.
— В девяносто шестом она по-прежнему на месте, — сказал Бигмак. — То есть, я хочу сказать, ее не разбомбят.
— Да, но тебе не кажется, позади нее будет как-то спокойнее?
Где-то в городе взвыла и тут же смолкла сирена.
С Парадайз-стрит доносились приглушенные звуки. На миг мелькнул свет — должно быть, кто-то выглянул из-за плотных штор. В одном из погруженных во тьму садов раздался крик.
— Здорово! — сказал Бигмак. — Только попкорна не хватает.
— Но ведь там живые люди! — возразил Холодец, который понимал, что в число живых людей, с которыми происходит беда, может войти и он сам.
— Нет, сирена-то сработала! Они все отсидятся в бомбоубежищах. В том-то вся и фишка. И вообще, это ведь все равно должно произойти, верно? Это же история! Все равно как если б мы отправились в тысяча шестьдесят шестой посмотреть на битву при… при чем-то там. Не каждый день увидишь, как на воздух взлетает целая консервная фабрика.
На Парадайз-стрит, несомненно, царила суматоха. Холодец слышал, как суетятся люди. С ближайшего конца улицы доносились такие звуки, будто кто-то марширует в жестяном корыте.
А потом…
— Слышишь? — неуверенно спросил Биг-мак.
Позор сел и встревоженно огляделся. С востока приближался негромкий гул.
— Класс! — восхитился Бигмак. Холодец попятился.
— Это же не по телевизору! —. пробормотал он.
Гул приближался.
— Жаль, я фотоаппарат не взял, — посетовал Бигмак.
Дверь одного из домов на Парадайз-стрит отворилась. Через улицу протянулась дорожка желтого света, маленькая фигурка пробежала по ней и остановилась посреди мостовой.
— Наш Рон вам покажет! — закричала фигурка.
Гул наполнил все небо.
Бигмак и Холодец бросились бежать одновременно. Одним прыжком преодолев церковный дворик, они кинулись к мальчугану, который выплясывал посреди улицы, грозя небесам кулачком.
Самолеты уже были прямо над головой.
Бигмак добежал первым, схватил мальчика в охапку, юзом затормозил на булыжниках и бросился обратно к часовне.
Они были на полпути к церквушке, когда раздался свист.
Они были на верхней ступеньке, когда первая бомба взорвалась в садах.
Они едва успели обогнуть часовню, когда вторая и третья бомба разнесли консервную фабрику.
Они упали и прижались к земле, когда бомбы дождем посыпались на улицу, наполнив все вокруг ревом столь громким, что он закладывал уши как вата, и светом столь ослепительно-белым, что плотно сжатые веки были ему не помеха. А потом рев достиг земли, и она пошла волнами, как покрывало, которое встряхнули.
Вот это-то и было самое жуткое, рассказывал потом Холодец. Хотя ему было нелегко решить, что же было самое жуткое, потому что жутким было все. Но земле полагается оставаться твердой и надежной опорой, а не проваливаться куда-то, чтобы потом взлететь снова и больно поддать тебе снизу.