Летописный замок (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Одна полушка осталась. Даже на переправную пошлину не хватит, — Смакла тяжело вздохнул. — Пёхом придётся пылить. Задарма рази ж кто повезёт.
— Ага, — обрадовался Стёпка. — Значит, если заплатить, то нас могут подвезти. А кто туда, к этим горам, ездит?
— Купцы обозы гоняют, — пояснил Смакла. — Охотники ездют, древорубы опять же, солевары с углежогами… Попроситься к кому-нито в телегу, может и возьмут. Ежели расплатиться сумеешь.
— Почему же чародей с тобой за службу не расплатился? Ты у него разве за бесплатно работал? Или у вас слугам деньги совсем не положены?
Гоблин посмотрел на Стёпку, как на умалишённого:
— Серафиан?! Мне?! Да откудова ты этакий сверзился?..
— Оттудова, — напомнил Стёпка, ткнув указательным пальцем в небо. — Забыл уже?
Смакла скривился, словно от зубной боли:
— Всю память мне поотшибало из-за этих гниляков, а ведь по голове, кажись, не били. С каких таковских радостев хозяин соберется мне платить, коли я ему сам со всех сторон должен. Батя мой запрошлым ещё летом прикупил урожайных заклинаний ажно на десять лет — вот я за них и отрабатываю.
— Серафиан, вроде бы, сказал, что прощает ваш долг, — вспомнил Стёпка не понятые им прежде слова чародея.
— Он простит мне тот долг, ежели я выкраду у элль-фингов твоего Ванесия. А ежели не выкраду, то… — Смакла махнул рукой.
— Ваньку, — поправил Стёпка. — Иваном его зовут. А теперь скажи мне, сколько примерно денег нужно, чтобы до элль-фингов добраться?
Гоблин закусил губу, прищурился, скумекал что-то своей лохматой головой:
— Пять кедриков в самый раз и хватило бы. И на дорогу и на харчи. Ещё на обратный путь столько же… — Смакла осёкся, вспомнив, видимо, что демонам в замок возвращаться не нужно, и в случае успешного завершения спасательной миссии добираться до дому ему придётся в одиночку. — Проклятый Махей! Чтоб его навыверт зачаровало! Чтоб вся его родня банную почесуху подхватила! Чтоб ему!..
— Кедрик — это золотой?
— Кедрик — это серебро, а золотой — это драк! — Смакла с неудовольствием покосился на Степана. — Коли был бы ты правильнишний демон, ты бы мне этаких золотых драков да цельный бы сундук…
— Сундука не обещаю, — сказал Стёпка выуживая из кармана одну монету. Остальные он решил не показывать, поскольку гоблин не внушал ему, мягко говоря, никакого доверия. — А один у нас уже есть. Хватит?
Остолбеневший младший слуга завороженно уставился на новенькую монету:
— Ты демон! Я же говорил!
Он тут же повалился на колени:
— Не нужон мне сундук! Мне мешочка довольно… ма-а-а-ахонького! Исполни, не кочевряжся! Ну что тебе стоит! Рукой махни, перстами шевельни…
— Кончай ты штаны протирать! — рассердился Стёпка. — Надоело! Щас как шевельну перстами, не обрадуешься! Сто раз тебе сказано было: не демон я, не демон! Я… Степаном меня зовут, понял! А деньги мне хозяин твой дал, чтобы мы до Ванеса поскорее добрались и спасли его.
— Серафиан? — не поверил Смакла. Видимо, он был не самого лучшего мнения о чародее. — Да у него снега опосля пурги… — он прикусил язык и испуганно оглянулся. Рядом с ними не было ни одной живой души. Смакла опять уставился на монету:
— Полный драк!.. Слышь, разменять его надобно!
Верно, сообразил и Стёпка, не будешь же каждый раз требовать сдачи. Обманут ещё или отберут.
— И где это можно сделать?
Смакла не колебался ни секунды:
— Шуруй за мной. Знаю я здеся верных людёв. Не у всех в замке душа гнилая, есть и такие, кому верить можно.
Они спустились во двор, миновали кузницу, поплутали немного среди телег, бочек и брёвен и двинулись к воротам. В шумной толчее угнаться за проворным гоблином было непросто. В очередной раз с трудом увернувшись от огромной телеги, Стёпка увидел, что Смакла направляется к стоящим на страже вурдалакам. После знакомства с Гвоздырей не так уж и трудно было догадаться, что это именно вурдалаки. Крепкие, широкие, выше всех на голову, закованные в сверкающее железо, лохматые и усатые, похожие на викингов из какого-то фильма, они стояли по трое по обе стороны ворот, весело переговаривались, похохатывали и на снующий туда-сюда разномастный люд почти не обращали внимания.
Смакла дёрнул одного из них за рукав кольчуги:
— Шкворчак, а Шкворчак, дело есть!
Вурдалак развернулся всем телом и посмотрел на мальчишек с высоты своего внушительного роста. Он был заметно моложе Гвоздыри, светлее лицом, имел буйную русую шевелюру и длинные казацкие усы. В серых прищуренных глазах плясали задорные смешинки.
— Опять обидел кто, Смаклянтий? — прогудел вурдалак, оценивающе оглядев остановившегося на некотором расстоянии Стёпку.
Младший слуга понизил голос:
— Шкворчак, а Шкворчак, разменяй золотой!
— Никак, разбогател-таки, Смаклянтий. Откель у тебя золотой?
— Не у меня — у него, — кивнул гоблин на Стёпку. — Это Стеслав, Серафианов племянник. Хозяин дал ему целый драк на сладости. А он его на кедрики раскидать хочет. А мне таких денег ни в жисть не видать, у меня богатых дядьёв нету.
Стёпка подивился: надо же, как Смакла переиначил его простое, в общем-то, имя: Стеслав. А хорошо, между прочим, звучит, по-весски. Демон Стеслав и друг его непутёвый Ванесий.
Шкворчак остро глянул на Стёпку:
— Покажи.
Тот молча продемонстрировал сверкнувший на солнце жёлтый кружочек.
— Новёхонький, — уважительно присвистнул вурдалак, и Стёпка вдруг пожалел, что выудил из кармана именно эту монетку. Лучше бы попалась та, с обкусанным краем… Хотя, какая разница!
— Лады. Меняю.
Вурдалак протянул похожую на лопату и очень мозолистую ладонь. Стёпка покачал головой и отступил на шаг, словно опасался, что его могут обмануть. Почему-то он решил — или что-то заставило его решить! — что так будет лучше.
Шкворчак жутко ухмыльнулся — ну и клыки у них! — высыпал из кожаного мешочка горстку невзрачных серебряных монеток и демонстративно отсчитал Смакле двадцать штук.
Стёпка посмотрел на Смаклу. Гоблин кивнул. Золотой перекочевал в мешочек стражника. Шкворчак был доволен. Стёпка — тоже. Смакла отчего-то хмурился.
— Приходи ещё, племяш! — крикнул им вслед вурдалак, пряча мешочек за пазуху.
— Не обманул? — спросил Стёпка.
— Всё честь по чести, — заверил его Смакла. — Два по десять кедриков. Вурдалакам завсегда верить можно, они обманщиков шибко не любят. Забирай своё серебро.
Он ссыпал монеты в Стёпкину ладонь и вздохнул.
Они отошли в сторону, чтобы не попасть под копыта и колёса: гружёные и порожние повозки громыхали по булыжникам, выкатывались из ворот, теснились и разве что не сталкивались друг с другом.
— Так, — Стёпка почесал нос. — Вот что, Смакла. Я ведь у вас тут, в вашей жизни ни фига не разбираюсь. Это… ну, ничего не знаю совсем: кому платить, за что и сколько. Пошлины какие-то, ну и всё такое прочее… Понял?
Смакла неопределённо пожал плечами, не догадываясь, к чему ведёт Стёпка. Скорее всего, он и не слышал толком, что тот ему говорит, потому что неотрывно смотрел на лежащие в Стёпкиной ладони монеты. Зачем демону этакое богатство, ежели он и без того — демон?
— Вот, — продолжал Стёпка, разглядывая один кедрик, на котором и в самом деле был изображён кедр с крепким стволом и пышной кроной. — Не знаю я ничего здесь. А ты знаешь. Ты же местный, живёшь тут… Или не знаешь?
— Знамо, знаю, — не слишком уверенно кивнул Смакла, с трудом отводя взгляд в сторону. Нет, ну на кой ляд этому неправильному демону этакие деньжищи? — Чего тут знать? Все платят и ты плати. А не заплатишь — заставят. Так по шее накостыляют — век помнить будешь, ещё и спасибу свою десять раз скажешь, не поленишься.
— Я о том и говорю. Неохота мне зазря по шее получать. Поэтому, как старший, назначаю тебя казначеем нашей спасательной экспе… нашего похода.
— А почему меня? — насупился Смакла. — Не желаю я быть никаким зачеем!
— Чудак чело… гоблин! — засмеялся Стёпка. — Казначей — это тот, кто хранит у себя общие деньги и тратит их для всех. Врубился? Подставляй руки.
