Копьё Маары - Кретова Евгения (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
Его вопрос повис в воздухе тяжелой и неприятной паузой.
– Сила всегда рядом, – неожиданно подала голос Аякчаана. Все это время она тихо сидела в сторонке, и о ней почти забыли. Все обернулись. – Сила всегда рядом, так говорит мой дедушка, – повторила она. – Она всегда была на Земле, на ней и осталась… Просто ее труднее стало добывать.
Она наклонилась, подняла с пола сухую травинку, то ли занесенную птицами, то ли оставленную прежними жителями.
– Мы вот найдем в лесу олененка, вырастим его, приучим щипать травку, пить воду из корыта, а потом отпустим на волю. Он будет голодать, будет скитаться и проситься назад к человеческому теплу, но рано или поздно он все равно найдет травку и воду и не умрет. Ведь и вода, и трава всегда были и будут, живи он на воле или в стойле. Так и Сила эта, как травинка, всегда была, всегда будет.
– Может, ты знаешь, почему Боги покинули город? – с издевкой, раздраженно бросил Истр.
– Может, и знаю. Мы с дедушкой Учуром много говорили об этом. О Богах, об их целях, – так же спокойно и певуче отозвалась внучка шамана. – Дедушка говорит, что мы – их любимые чада. Но любовь – это еще и строгость. Боги ушли, чтобы мы научились владеть Силой самостоятельно…
Истр фыркнул. Пнул камень – тот ударился о стену и вернулся к ногам юноши.
– А ведь наша девочка права, – неожиданно согласилась с Аякчааной Могиня, – мы смогли найти морок и использовать его. Морок – это та же Сила, сила земли. И мы ее берем, когда нужно, и возвращаем, когда пришла пора умирать. Так было, и так будет. Как тот камень, что ты сейчас отбросил к стене, – он отлетел и вернулся к тебе, к твоим ногам.
Катя во сне брела по коридорам древнего города. Искала. Ждала кого-то.
Взгляд скользил по каменной кладке.
Сердце билось лихорадочно, в груди будто ледяной кол шевелился. И вот еще один поворот. За ним – призрачный силуэт. Высокий и худощавый юноша с темными волосами, спадающими на лоб и прикрывающими ясные глаза. Он обернулся на звук ее шагов, пожал плечами и торопливо зашагал прочь. Она побежала за ним, надеясь догнать. Но стоило ей приблизиться к нему, как он оказывался за очередным поворотом и таял в темноте.
– Антон! – Имя беззвучно слетело с ее губ.
Катя порывисто села, сбрасывая с себя остатки тревожного сна. Стерла с лица тревогу. Когда же это закончится? Отчего же он не отпустит ее?
Память жестоко подсовывала воспоминания. Полуденная поляна, запах смородины и щебетанье птиц, его взгляд и улыбка. Это воспоминание сомкнулось с другим – его руки на плечах, какой-то особенный запах, сбивающее с ног ожидание счастья и первый поцелуй – такой неуклюжий, в волосы у виска и будто бы не всерьез, но засевший в памяти.
Как больно было падать! Антон предал ее, смалодушничал и бросил на расправу этим отморозкам, Шкоде и Афросию. Как может она еще думать о нем?!
За собственную слабость становилось стыдно, перед самой собой совестно.
Катя вздохнула, провела рукой по горлу, растерла кожу на ключицах, пытаясь избавиться от ледяного кома, который все еще жалил в груди. Привстала и осторожно, чтобы не разбудить друзей, вышла из светелки Енисеи.
Она приветливо помахала ладошкой лунному свету, заглядывавшему через узкое слуховое окно, и побрела за ним, вдыхая прохладу. Камни остывали быстро, принося с собой сквозняки и сырость.
На душе было гадко и холодно.
Все шло как-то не так.
Она снова не дома. Снова ищет то-не-знаю-что.
Что, если ей не повезет и она окажется ТАМ… Там, куда ушел Антон.
Она прошла по коридору, который вел в одинокое жилище подруги, достигла ровного колодца лунного света, струившегося с верхнего этажа. Пройдя еще немного, она добрела до чьего-то забытого и заброшенного дома. Пересекла круглую комнату, такую же, как та, что она видела сегодня днем, и выскользнула на балкон.
Перед ней раскинулась притихшая долина.
В свете молодой луны сине-изумрудной лазурью стелились богатые поля. Поблескивая алмазной крошкой, мерцала быстрая река, разделявшая немногочисленные деревеньки, окутанные первым ночным туманом.
– Антон, – выдохнула девочка, доверившись ночи и ветру, как верным наперсникам.
Вроде даже легче стало.
Что терзало ее? Тоска? Чувство вины? Обида? Бессилие? Или…
Вернее, не так – что из перечисленного терзало ее больше? Какая-то заноза в сердце осталась у нее с тех пор, как в ее жизни появился этот парень. Что-то коснулось ее, не дав чувствам раскрыться. Поманило, приоткрыв завесу, и тут же вытолкало взашей, оставив недоумение и неудовлетворенное любопытство. Антон говорил, что у нее глаза цвета воды в Темзе.
Катя провела пальцем по виску, в том месте, которого совсем недавно касались губы Антона.
«Он предал тебя!» – услужливо напомнил внутренний голос. И на душе стало темно и душно. Катя испугалась – будто в груди рассыпался горячей золой черный морок, подбираясь к самому сердцу и застилая глаза гневом. Девушка отшатнулась, вцепившись в каменную кладку и посмотрев на луну – скорбную и тоскливую.
«Он спас тебя», – будто лунный блик по тонувшей во мраке душе, скользнула надежда.
– Вот ты где! – услышала она неожиданно за спиной и вздрогнула.
Енисея.
– Захотелось подышать немного, – не оглядываясь, отозвалась Катя. Вытерла слезу и в растерянности схватилась за воротник, надеясь, что ночь скроет от подруги ее смятение. – Здесь так красиво.
Как ни странно, Катя оказалась рада, что появилась Енисея и помогла прогнать не только мысли об Антоне, но и страх – почти физическое ощущение черного морока в себе. Как такое возможно, Катя пока не понимала. «Это все черная волшба Ирмины, ее нож отравленный», – предположила она.
Енисея молчала. Катя слышала, как тревожно бьется в тишине ее сердце, как волнение поднимается в ее груди и сбивается дыхание.
– Пойдем! – Енисея вдруг схватила ее за руку и потянула назад, внутрь жилища. – Хочу показать тебе кое-что.
Она стремительно прошла через круглую комнату, проскользнула по узкой лестнице вниз на один уровень и оказалась в еще одной небольшой круглой комнатке.
Посреди нее на ярком ковре лежали тряпичная кукла, стеклянные палочки, кубик.
– Что это?
– Мои игрушки…
– Это твоя комната?!
– Когда-то была, – кивнула Енисея и присела на ковер. Взяла в руки куклу. – Это Феофана, моя любимица. А палочки когда-то были ее домом. Когда город жил, палочки летали и их можно было закреплять, как тебе вздумается…
Катя взяла их в руки. Небольшие, похожие на эбонитовые указки из кабинета физики. Они слабо засветились в ее руках. В неярком сиянии, исходившем от них, Катя внимательнее осмотрела комнату Енисеи, отошла к стене.
В глубине небольшой ниши, закрытой когда-то наверняка красивым занавесом, было устроено простое спальное место. Рядом, в такой же нише, выдолбленной в камне, устроились многочисленные книги, кристаллы различных форм и цветов, свитки папирусов. На стенах красовались рисунки углем коз, овец, речки, разлапистого старого дуба – явно Енисеино творчество. А вот на рисунке мужчина держит за руку девочку в красивом платье. Это она сама с папой. Рядом – братья и мама.
Катя вернулась к центру комнаты. Ковер – круглый со спиралевидным рисунком – казался ей смутно знакомым. Она наклонилась ниже, разглядывая картинки: цветок, палочка, кружок, человеческий профиль, стрелка… Рисунки расположились один за другим, по спирали. Некоторые были сгруппированы по два, три или четыре. Она видела такое однажды на… Фестском диске! [16] Но как такое возможно?! Катя подняла палочки выше, чтобы разглядеть рисунок лучше, и…
Палочки издали глухой звук, похожий на электрический, и ярко вспыхнули.
Енисея отпрянула, зажмурилась:
– Как ты смогла?!
Катя тоже растерялась:
– Да никак, просто в руки взяла. А что?
– Они раньше так светились! – Енисея прикрыла рот рукой и смотрела так, будто увидела Катю впервые, – с удивлением и настороженностью. Ее руки дрожали. Собравшись, Енисея выдохнула, призналась: – Я думала, там, в подвале Александрии, произошло чудо, думала, что ты вовсе никакая не дочь Велеса… Но, видно, я ошиблась… А Могиня права.
