Книга заклинаний - Уэст Жаклин (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Олив уже не в первый раз ощутила желание схватить Харви за шкирку и проверить, не получится ли вытряхнуть из него что-нибудь вменяемое.
– Ты имеешь в виду, «картина – в доме миссис Нивенс»?
Кот раздраженно зафыркал, а потом коротко, неохотно кивнул.
Олив вскочила на ноги и стремительно развела заросли сирени.
– Я так и знала. Придется возвращать ее обратно.
– Мисс! – возразил Леопольд. – Это слишком опасно!
– Действуйте осмотрительно, агент Олив! – Харви затаился в кустах, не сводя взгляда с девочки, которая отважно ступила на соседский газон.
Над горизонтом начинала расползаться блеклая полоска синего света, заливая сереющий во мраке дом миссис Нивенс призрачным свечением, но до рассвета оставался еще по крайней мере час. Олив проверила окна, но через стекла ничего не было видно – никакого движения, ни намека на то, что изнутри за ней следило холодное лицо хозяйки. Низко пригнувшись, она прокралась мимо аккуратных розовых клумб. Шипы цеплялись ей за пижаму.
Перескочив через рядок петуний, она прижалась спиной к стене высокого серого дома, где ее не было видно ни с улицы, ни из окон. Раскинула руки, распластавшись по стене, и попыталась представить, как скользит по деревянной обшивке бесшумно, словно морская звезда, но пальцы дрожали, колени тряслись, а дыхание вырывалось из носа рывками, да еще и с присвистом.
Вдруг из-под босой ступни выскользнул камешек, и девочка закачалась на одной ноге. Она успела выпрямиться, не грохнувшись навзничь, но стук камня прозвучал у нее в ушах оглушительно, будто выстрел. Несколько мгновений Олив стояла неподвижно, вцепившись в стену дома и трясясь от страха. Потом осторожно, на цыпочках подобралась к боковым окнам. Повернулась и медленно приподнялась так, что нос оказался на уровне подоконника.
В тусклом свете угадывались очертания гостиной миссис Нивенс. Все в комнате было белым: белый ковер, белый диван, множество белых кружевных салфеток будто бы только и ждали, чтобы явился кто-нибудь неуклюжий и все запачкал. Но кроме повсеместной белизны, в комнате не было ничего странного. Насколько Олив могла разглядеть, никаких книг там не оказалось. В блестящих стеклянных витринах красовались вещицы, которые выглядели скорее хрупкими, чем интересными: маленькие фарфоровые куклы с печальными глазами, хрустальные яйца, декоративные вазы без цветов. Миссис Нивенс там не было. Ни картины, ни очков тоже не было. Но откуда-то с другой стороны дома, наверное, из щели под закрытой дверью, пробивалась тонкая струйка золотого света.
Олив снова пригнулась и наполовину прокралась, наполовину подползла к другой стене.
– Мисс! – прошипел голос Леопольда из розового куста неподалеку.
– Агент Олив, что вы делаете? – прошептал Харви, сверкая глазами из колючих ветвей.
– Оставайтесь там и караульте, – прошептала та в ответ. – Если я не вернусь через десять минут… – Она окинула взглядом серую громаду дома. – Не знаю. Но мне надо вернуть очки.
– Вернитесь, мисс! – позвал Леопольд. Но Олив уже скрылась за углом.
Чтобы подобраться к окнам с этой стороны, пришлось втиснуться между стеной и буйными гортензиями. Девочка присела в своем укрытии и, пытаясь отдышаться, подождала, не раздадутся ли шаги или заскрипят двери, но высокий деревянный дом оставался безмолвен. Тогда она вцепилась пальцами в подоконник и поднялась на цыпочки.
Шторы в этой комнате были закрыты. Через крошечную сантиметровую щель между ними виднелась полоса золотого света. Кто-то внутри прошел мимо, и по шторам рябью пробежала тень, но Олив не видела, кому она принадлежала – миссис Нивенс или… кому-то еще.
«Думай, – сказала она себе. – Если ты в самом деле увидишь там очки или картину, или даже (тут пришлось сглотнуть ком в горле) Аннабелль МакМартин, что ты станешь делать?»
«Ну, – ответила она сама себе, – постараюсь не показываться им на глаза. Во-первых, заберу очки обратно так, чтобы меня не увидели. Если повезет, и Аннабелль окажется еще в картине, то заберу и ее тоже. А если Аннабелль не в картине…»
Олив покачала головой. И с этим она разберется, если будет надо. Главное, чтобы ее не увидели. Аннабелль один раз уже пыталась ее убить, и это случилось до того, как Олив уничтожила последний существующий портрет ее деда и закопала саму Аннабелль под кучей компоста. Если миссис Нивенс и госпожа МакМартин – или Люсинда и Аннабелль – увидят ее, совершенно неизвестно, что они с ней сделают.
Олив очень тихо, осторожно поднялась и прижалась носом к стеклу, так сосредоточившись на том, чтобы заглянуть в комнату, что вокруг себя ничего не видела и не слышала. Она не услышала ни мягких шагов в траве, ни тихого шелеста листьев гортензии. Не заметила, что уже не одна, пока вокруг ее запястья не сомкнулась прохладная, гладкая ладонь.
21
– Ну-ка, пойдем со мной, быстро, – сказала миссис Дьюи на ухо Олив. Ее голос звучал мягко, но что-то в нем было такое, отчего все возражения вылетели у девочки из головы.
Крепко держа ее за запястье, соседка зашагала прочь от дома с такой скоростью, что Олив пришлось едва ли не бежать, чтобы не отставать от нее. Путаясь в собственных ногах, она вслед за объемной, обтянутой халатом пятой точкой миссис Дьюи пробралась по темному газону, обогнула деревья и оказалась у входной двери ее дома.
Олив еще ни разу не заходила внутрь, но и теперь была слишком испугана, чтобы спокойно оглядеться. К тому же ее по-прежнему тащили за собой столь стремительно, что перед глазами пронеслась лишь размытая полоса листьев, цветов и зеленых веток в горшках, которыми были заставлены все доступные поверхности.
Миссис Дьюи подтолкнула ее к стулу у кухонного стола и принялась греметь чем-то на плите. Олив осталась сидеть в оцепенении, глядя на желтую клетчатую скатерть и задаваясь вопросом, не собираются ли ее съесть. Из множества прочитанных сказок она вынесла, что с любопытными детьми такое часто случается. Чем бы миссис Дьюи ни питалась, она предпочитала большие порции – уж это было ясно как день.
Или может, на уме у соседки было еще более страшное наказание? Да… с минуты на минуту она могла поднять трубку и сообщить миссис Нивенс: «Представляешь, что на этот раз отчудила странная девочка, которая живет по соседству? Приходи-ка сюда и разберись с ней сама».
Разум Олив подсказывал: надо бежать – вскочить из-за стола, вылететь за порог и припустить домой, к уюту и безопасности собственной постели. Но только вот тело ее не собиралось делать ровным счетом ничего. Каждая мышца от ужаса превратилась в желе. Даже кости, казалось, размякли. Она видела в одном документальном фильме про природу, что некоторые звери, когда их испугают, делают удивительные вещи, чтобы спастись – прыскаются чернилами, испускают кошмарный запах или раздуваются, будто колючий баскетбольный мяч в двадцать раз больше своего обычного размера, а другие – например опоссумы и другие медлительные, пушистые зверьки – притворяются мертвыми. Олив в такой ситуации была бы, несомненно, опоссумом.
К тому времени, как миссис Дьюи поставила перед ней чашку, она так съежилась на стуле, что едва не столкнула ее со стола носом.
– Это просто какао, – пояснила старушка, когда Олив удивленно подняла глаза. – На тебя я тоже сделала, так что можешь выходить, – бросила она в сторону двери, из-за которой, неудачно пытаясь оставаться незамеченной, выглядывала захватанная линза очков Резерфорда.
Мальчик, одетый в страшно мятую пижаму, бочком пробрался через кухню и налил себе какао. Каштановые кудри, еще более взъерошенные и примятые, чем обычно, торчали так, будто у него на голове сидело какое-то крупное и непонятное морское чудище. Резерфорд сел за стол рядом с Олив. Дети обменялись коротким, неловким взглядом.
Миссис Дьюи, вздохнув, уселась напротив гостьи с чашкой и блюдцем в розовых цветочках.
– Я знаю, что ты намереваешься сделать, Олив, – начала она. – Но послушай, что я тебе скажу. Будь осторожна. Не подходи к дому миссис Нивенс, если в том нет крайней нужды. А если есть, – тут она помедлила, – то будь начеку. – Ее взгляд переметнулся на Резерфорда. – Это и тебя тоже касается, сэр Болторот.
