Два цвета радуги - Кичигин Сергей Александрович (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗

— Жадность, наверное. Это все-таки очень нехорошее качество. Сколько там букв? Семь? Нет, не подходит.

— Ты не права, Натка. Здесь другое! Я прочту еще раз вот с этого места: и «…если он решится кому-то помочь, то только в надежде на награду, на ответную услугу… Он способен на все…» Вот! А такой человек — не жадный, а корыстный. Смотри… Подходит слово корысть.

— Я думаю, что Ростик в данном случае прав, — подтвердил кузнец Джо, и все с ним согласились.

— Осталось совсем мало! Слово шестое.

— Зря торопишься, Ростька, — Наташей овладел какой-то суеверный страх. — Сам знаешь, что бывают и совпадения: пишешь одно слово, по количеству букв оно подходит, а задумано было совсем другое.

— Не бойся, девочка. Мы на верном пути. Мы не гадали, а отвечали по самой сути, — попытался успокоить разволновавшихся ребят кузнец.

«…Слово шестое. Вернемся же к нашему герою, Орлиному Глазу. Был у него друг могучего телосложения и приятной наружности, ловкий в охоте и умелый в стрельбе из лука. Только стал замечать Орлиный Глаз, что после победы над чудищем друг начал сторониться его, не разделяя больше общих трапез, ото дня ко дню все мрачнел. Орлиному Глазу было невдомек, что за тайный недуг гложет его товарища. А между тем он известен давно. Он разъедает корни дерева дружбы, заставляет идти на предательство, не дает спокойно спать, губит мелкие и ничтожные души. Товарищ нашего героя считал себя обиженным: он был не хуже Орлиного Глаза, так же метко стрелял и не трусил перед лицом опасности. Но все чествовали Орлиного Глаза, а его будто не замечали. Если бы недостойное сие чувство не застило ему глаза и не туманило разум, он понял бы, что лишь случай возвысил товарища и что тот же случай поможет отличиться и ему. Но, увы… Злое чувство завело его слишком далеко. Вскоре он очутился в стане заговорщиков, пытающихся убить вождя племени, и был казнен. Так печально кончил свою жизнь этот юноша, бывший другом Орлиному Глазу».

— Голова идет кругом от такой вычурной речи! Как хороню, что в наше время люди говорят и пишут проще и понятней. Поди разберись в этих «достойных и недостойных движениях души»… — ворчала Наташа.

— А по-моему, все ясно, хотя изложено, конечно, замысловато. Юношу погубила зависть. Мерзкое это чувство, ребята! Завистливый человек становится злым, подозрительным. Он во всем ищет подвох, белое делает черным и радуется чужому горю. Ну как, подходит?

— Да, дядюшка Джо. — Казалось, Ростик боялся спугнуть удачу. — Осталось последнее слово! Читаю:

«… Слово седьмое. Это слово, мой друг, помогло тебе найти верные ответы, поможет прочитать книгу с записями, в которых я изложил недостойным пером своим одну страшную, но поучительную историю. Я назвал эти записи книгой не из пустого тщеславия, нет! Просто под рукой моей оказалась книга по богословию в надежном и прочном переплете. В нее я и вложил свое послание. Будь внимателен! Не пропускай ни одной страницы!

Ты приблизился к моменту, когда откроется волшебный замок, и ты узнаешь мою тайну.

Итак, последнее слово — то самое, что помогло тебе разобраться в загадках и поможет прочесть книгу».

— Ребята! Мне кажется, что это слово — грамотность! Ведь благодаря ей вы смогли узнать, что написано в конвертах, — воскликнул Том.

— Похоже, что так, — согласилась Наташа.

— Должен вас огорчить. Слово грамотность не подходит. Да и почему именно грамотность? Нам помогли и находчивость, и сообразительность, и…

— Помощь друзей, — добавила Наташа. — Впрочем, одной сообразительности мало, чтобы прочесть книгу.

— Тогда внимательность, — начал гадать Том.

— Тоже не годится…

— Я ничего не могу придумать, — огорчилась Мэри.

Желанная победа не приходила. Ребята приуныли.

— Друзья мои, не стоит огорчаться, — вступил в разговор дядюшка Джо. — Давайте спокойно разберемся. Как ты, Ростик, сказал в самом начале? Грамотность? Так вот. Может быть, есть, как его, сын… ну, одним словом, что-то похожее по смыслу.

— Другое слово? Синоним?

— Вот, вот! Синоним. Книга давно лежит и дупле. И пишет автор странным языком, как вы заметили. Может, он и слово какое старинное задумал? Поищите его, ребята.

— А что, дядюшка Джо, кажется, прав. Посмотрим: грамотность, образованность, начитанность…

— Погоди! Как ты, Мэри, называла нас?… Учеными ребятами? Может, это ученость?

— Давай проверим. Точно! Вот оно, заветное слово. Ученость! Молодец, Мэри! Молодец, Натка! Все мы молодцы!

И ребята заплясали, запрыгали по поляне в порыве бурной радости.

Только Ростик вертел почему-то листок с заданием и просил минуту внимания.

— Тут еще что-то написано. Да тише вы! Читаю:

«…Если все слова тобой отгаданы правильно, то теперь осталось самое главное: найди спрятанное в этом хитросплетении слово — ключ к волшебному замку! Слово сие читается не слева направо, а сверху вниз».

— Дай посмотреть! — Наташе тоже не терпелось найти заветное слово. Старинный кроссворд выглядел теперь так:

— Если я правильно поняла, то нужно искать слово по вертикали. У всех слов общие только два столбика. Вот, пожалуйста. Слово начинается с буквы о! Читаю: открыто. Открыто!

И ребята громко подхватили:

— Открыто! Открыто!

Тут в волшебном замке что-то щелкнуло, заиграла нежная старинная мелодия, и книга сама открылась.

— Друзья мои, это победа! Ура Ростику и Наташе! — радостно воскликнул кузнец.

— Да здравствует дружба! — подхватили ребята.

Но вот первая радость улеглась. Предстояло не менее сложное занятие: прочесть записи далекого друга, таким несколько странным образом позаботившегося, чтобы его послание сохранилось в тайне и попало в надежные руки.

Ростик понимал цену каждой секунды. Время было дорого.

ГЛАВА XXIII

Почерк был мелким, но очень аккуратным и, к радости мальчика, разборчивым. Первые страницы плохо сохранились. Время сделало свое дело: края книги отсырели и при первом прикосновении отпадали плотными мягкими кусками. К счастью, текст почти не пострадал, и не составляло труда найти торопливые, но вполне понятные для ребят записи незнакомого автора.

— Я буду читать все подряд, даже если попадутся непонятные слова или что-то не смогу разобрать.

Мальчик начал читать медленно, но потом, привыкнув к почерку и странной манере письма, — быстрее:

«…он жизнь угасает. Я вдруг понял, что вместе со мной может умереть и тайна, которой я завладел совершенно случайно. Всевышнему было угодно распорядиться так, а не иначе — на то его высочайшая воля. Мне же остается возблагодарить его за оказанное доверие и покинуть этот мир, не запятнав совести нечестивым поступком. Совсем недавно я обнаружил, что в стране нашей, великой и некогда богатой, осталось всего несколько человек, помнящих о бедной нашей правительнице, о свободной жизни акиремцев во времена ее правления. Мой далекий друг! Я достиг того благословенного возраста, когда высокая мудрость уже коснулась моего чела, а силы физические еще не покинули бренного тела. Вчера я внезапно почувствовал приближение тяжелого недуга, страшного недуга, поражающего не плоть, но самое великое в человеке — разум ого. Потому и тороплюсь доверить бумаге то, что завтра, быть может, ускользнет от меня навсегда.

У меня было много добрых друзей и хороших товарищей, с которыми я разделял радости земного бытия и пил нектар мудрых бесед. Будучи преподавателем естественной истории в университете столицы, я превыше всего ценил дух человеческий, устремленный в небо, жаждущий знаний и очищения от пороков. И вот я один… Друзей моих больше нет со мной. И это так странно! Ни один из них не умер естественным образом, в окружении родных и близких. Кто-то просто исчез, не оставив о себе никакого знака, а многие были поражены страшной болезнью, названия которой и происхождения никто не знает. Заболевшие ею переставали быть самими собой, они забывали о роде своем, о земле, вскормившей их, теряли память, не узнавали друзей, становились безразличными к происходящему в доме, квартале, стране. Из разумных существ они превращались в подобие земных тварей, заботящихся лишь о пропитании и теплом ночлеге. Как это страшно: видеть родное лицо, но слышать чужие, безразличные слова! И нельзя докричаться до уснувшей души несчастного! Как это страшно…