Момо - Энде Михаэль Андреас Гельмут (читать книги без сокращений .txt) 📗
Если б это касалось его одного, он лучше умер бы с голоду, чем так поступить. Но речь шла о Момо, которую он должен был выкупить, а сэкономить необходимое для этого время он мог только таким образом.
Он подметал теперь дни и ночи напролет, даже домой не заходил. Когда его одолевала усталость, он просто садился на лавочку или на край сточной канавы и засыпал. Спустя короткое время он опять просыпался и брался за метлу. Так же торопливо, между делом, проглатывал он какую-нибудь еду. К своей хижине возле амфитеатра вообще не возвращался.
Он мел и мел улицы – дни, недели и месяцы. Прошла осень, миновала зима. Беппо подметал.
Наступила весна, потом лето. Беппо это едва заметил: он подметал, чтобы быстрее сэкономить необходимые ему для выкупа Момо сто тысяч часов.
Люди большого города были слишком заняты, чтобы обращать внимание на маленького старичка. Немногие, замечавшие его, когда он, тяжело дыша, взмахивал своей метлой, будто дело шло о его жизни, молча вертели пальцем у виска: тронулся, мол, старик – и спешили дальше. Но для Беппо это не было новостью, и он едва обращал на это внимание. И только когда его вдруг кто-нибудь спрашивал, почему он так спешит, Беппо на мгновение прерывался, боязливо и грустно смотрел на вопрошавшего и прикладывал к губам палец…
Самым трудным оказалось для Серых господ подчинить своим планам детей, которые были друзьями Момо. С тех пор как она исчезла, дети все еще изредка собирались в старом амфитеатре. Они изобретали там все новые игры. Им вполне хватало несколько старых ящиков и коробок, чтобы совершать замечательные кругосветные путешествия или возводить крепости и замки. Они строили планы и рассказывали друг другу разные истории – короче, они вели себя так, словно Момо все еще среди них.
Впрочем, дети ни минуту не сомневались в том, что Момо вернется. Об этом, правда, никто никогда не говорил, но это подразумевалось само собой. Молчаливое согласие объединяло детей. Момо была с ними, она объединяла их, даже во время своего отсутствия.
И Серые господа ничего не могли с этим поделать.
А так как они не могли повлиять на детей непосредственно, чтобы вырвать их из-под влияния Момо, им пришлось прибегнуть к обходным путям. Для этого они использовали взрослых. Конечно, не всех, а только своих сообщников. А их было не так уж мало.
И случилось так, что совсем неожиданно некоторые люди вспомнили о демонстрации детей, об их плакатах и щитах с надписями.
– Необходимо что-то предпринять, – говорили одни, – не годится, что все больше и больше детей остается без присмотра. Родителей нельзя в этом упрекать: у них нет времени, чтобы заниматься детьми. Такова теперь жизнь. Но городской совет должен об этом позаботиться.
– Нельзя допускать, – говорили другие, – чтобы оставшиеся без надзора дети мешали нормальному уличному движению. Количество несчастных случаев, обусловленных присутствием на улицах детей, все время растет, а это стоит нам немалых денег, которые можно было бы использовать гораздо разумнее.
– Безнадзорные дети, – говорили третьи, – постепенно становятся преступниками! Городской совет должен позаботиться о том, чтобы все эти дети были взяты на учет. Нужно организовать пансионы, где бы эти дети получили правильное воспитание, где бы их вырастили полезными и деятельными членами общества.
– Дети, – снова говорили первые, – это человеческий материал будущего. А будущее – это время дизелей и электронных машин. Для обслуживания всех этих машин понадобится целая армия специалистов. А мы, вместо того чтобы подготовить детей к этому будущему, все еще разрешаем им растрачивать годы драгоценного времени на бесполезные игры. Это позор нашей цивилизации и преступление против грядущего человечества!
Все это было на руку Сберкассе Времени. Число ее членов росло, и им в короткий срок удалось убедить городской совет в необходимости срочно сделать что-то для беспризорных детей.
В результате во всех городских кварталах были основаны так называемые Детские Депо: огромные дома, куда можно было на какое-то время сдать непослушного ребенка, а потом забрать обратно. Детям категорически запрещалось играть на улицах или в парках. Всех обнаруженных там детей немедленно отправляли в ближайшее Депо. А их родителей штрафовали.
Друзья Момо тоже не избежали этой участи. Их разлучили и поместили в различные Депо – по месту жительства. О самостоятельных играх больше не могло быть и речи. Все игры организовывались надзирателями. Это были только такие игры, которые должны были приносить пользу. Все остальное было забыто. Естественно, что дети сразу разучились радоваться, восторгаться и мечтать.
Мало-помалу все дети стали выглядеть как маленькие члены Сберкассы Времени. С досадой, враждой и скукой делали они то, что от них требовалось. Но даже когда они были предоставлены самим себе, они по-прежнему оставались такими же скучными.
Единственное, что они еще умели, – это шуметь. Но это был не веселый шум, а скорее злой и свирепый.
Сами Серые господа никому из детей не показывались. Сеть, которую агенты времени сплели над городом, казалась частой и прочной, будто сделанной на веки вечные. Даже самым хитрым и проворным ребятишкам не удавалось выскользнуть из этой сети. План Серых господ осуществился. Все было подготовлено для возвращения Момо.
Старый амфитеатр лежал пустым и заброшенным.
А Момо сидела на каменных ступенях, поджидая друзей! Она ждала так целый день. Но никто не пришел. Никто.
Солнце уже спустилось к горизонту. На площадку легли длинные тени, стало прохладно.
Момо поднялась. Она была голодна, но никто не принес ей поесть. Такого еще никогда не случалось. Даже Джиги и Беппо забыли о ней. «Как же так? – подумала Момо. – Должно быть, какой-то глупый случай; завтра все прояснится».
Она спустилась к черепахе, которая уже втянула в панцирь голову и ноги, собираясь заснуть. Момо присела возле нее и робко постучала пальцем по панцирю. Черепаха высунула голову.
– Прости, пожалуйста, – сказала Момо. – Мне жаль, что я тебя разбудила. Но не можешь ли ты сказать, почему сегодня никто из моих друзей не пришел?
На панцире черепахи возникли слова: «НИКОГО БОЛЬШЕ НЕТ».
Момо прочла их, но не поняла, что это значит.
– Ну да, – с уверенностью произнесла она. – Завтра все объяснится. Завтра они придут.
«БОЛЬШЕ НИКОГДА», – ответила черепаха.
Момо некоторое время молчала, уставившись на матово светящиеся буквы.
– Что ты хочешь этим сказать? – со страхом спросила она. – Что же с ними случилось?
«ВСЕ ИСЧЕЗЛИ», – прочитала она.
Момо покачала головой.
– Нет, – сказала она тихо. – Этого не может быть. Ты ошибаешься, Кассиопея. Еще вчера все они были здесь на большом собрании, из которого, правда, ничего не вышло…
«ТЫ ДОЛГО СПАЛА», ответила Кассиопея.
Момо вспомнила слова Мастера Хора, который говорил, что она будет спать в течение целого солнечного года – как семя в земле. Она никогда не представляла себе, сколько это заняло бы времени. Сейчас она начинала догадываться.
– Как долго я спала? – спросила она черепаху.
«ОДИН ГОД И ОДИН ДЕНЬ».
Прошло какое-то время, прежде чем Момо это осмыслила.
– Но Беппо и Джиги, – пролепетала она наконец, – Они-то меня ждут!
«НИКОГО БОЛЬШЕ НЕТ» – стояло на панцире.
Губы Момо задрожали.
– Как это могло случиться? – спросила она. – Ведь не может же все просто так исчезнуть, – все, что было…
И медленно возникло на спине черепахи слово:
«ПРОШЛО».
Впервые в жизни ощутила Момо, что означает это слово. У нее стало тяжело на сердце – так тяжело, как никогда прежде.
– А я? – беспомощно пробормотала она. – Я ведь существую…
Ей так хотелось заплакать, но она не могла. Вдруг она почувствовала, что черепаха притронулась к ее босой ноге.
«Я С ТОБОЙ!» – стояло на панцире.
– Да, – сказала Момо и улыбнулась, – ты со мной, Кассиопея. И я этому рада. Пойдем ляжем спать.
