Феникс и ковер - Несбит Эдит (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Вот уж мама точно обрадуется, если мы вернемся к ней, — заявила Джейн.
— Она-то обрадуется, да только никогда нам этого не покажет, потому что ей нужно будет наказать нас за идиотскую выходку Роберта с письмом, — сказал Сирил. — Уж я-то понимаю в таких вещах. Да и деньжат у нас маловато. Пожалуй, если поскрести по карманам, то на «четырехколесник» наберется (Сирил имел в виду четырехколесный кэб, который, в отличие от двухколесного, никто и никогда не называет «кэбом»), но на билеты до Ныо-Фореста никак не хватит. Нам нужно просто поехать домой. Мама не будет слишком сердиться, если узнает, что мы так или иначе попали домой. К тому же, от тетушки Эммы ведь только это и требовалось.
— И все-таки нам лучше не дурить и поехать в Кройдон, — настаивала Антея.
— Да нет же! — сказал Роберт. — Готов поспорить, что тетушки Эмили нет дома. Эти Джевонсы каждый вечер таскаются по театрам, вот и она наверняка с ними увязалась. К тому же, дома нас ждет Феникс — а ковер! Я за то, чтобы взять «четырехколесник».
В результате дети кликнули «четырехколесник» (судя по тому, что пол экипажа был устлан соломой, им достался самый старомодный «четырехколесник» в городе), и Антея попросила кэбмена со всей возможной осторож ностью доставить их домой. Кэбмен выполнил приказ не только с осторожностью, но и с большим удовольствием, ибо Сирилу пришлось отдать за это золотой соверен, который папа подарил ему на Рождество. Это порядочно испортило всем настроение, но Сирил не решился спорить о плате за проезд, ибо опасался как бы кэбмен не подумал, что молодой господин не может позволить себе брать «четырехколесни-ки», когда ему вздумается. Исходя из примерно тех же соображений, он попросил кэбмена не заносить багаж в дом, а оставить на крыльце, и прежде чем позвонить, долго ждал, пока экипаж не скроется за утлом.
— Очень не хотелось бы, — объяснил он остальным, берясь за ручку звонка, — чтобы Элиза или кухарка стали при нем допрашивать нас, как последних сосунков, почему это мы приехали одни.
С этими словами он позвонил, и в тот самый момент, когда изнутри до детей донеслось звяканье колокольчика, они вдруг обрели нерушимую уверенность в том, что им очень долго придется ждать, пока им откроют. Вы, может быть, замечали, что когда дома никого нет, дверной колокольчик звучит как-то по-особенному. Почему это так, я не берусь объяснить, но это истинная правда.
— Они, наверное, там переодеваются, — Робко предположила Джейн
— Не то время, чтобы переодеваться, — ответила Антея. — Шестой час уже. Скорее всего Элиза ушла на почту, а кухарка где-нибудь развлекается.
Сирил позвонил снова — На этот раз колокольчик не пожалел усилий, чтобы доказать детям, что в доме и впрямь не было ни единой человеческой души. Они позвонили в третий раз, и приникли ушами к двери. На сердце у каждого было тяжело. Да вы и сами знаете, как не сладко бывает оказаться перед закрытой дверью родного дома, да еще когда ки дворе стоят сырые январские сумерки.
— Что-то света нигде не видать, — пропищала Джейн дрожащим голоском.
— Я понял! Они, как обычно, оставили газ во всех комнатах, сквозняк задул его, и обе идиотки задохнулись насмерть в своих постелях, — радостно сказал Роберт. — Пана всегда говорил, что этим все и кончится.
— Нужно немедленно позвать полицию! — сказала Антея, похолодев изнутри.
— Ага, и нас так же немедленно арестуют за попытку кражи со взломом. Нет уж, спасибо! — сказал Сирил. — Я вчера слышал, как папа читал в газете про одного молодого человека, который забрался в дом к родной матери — и что же? Его тут же посадили как взломщика.
— Надеюсь, что газ не добрался до Феникса, — сказала Антея. — Когда мы уезжали, он сказал, что некоторое время поживет в шкафу для мочалок — ну, знаете, там, в ванной. Я помню, еще обрадовалась, что его никто ие найдет, — уж там-то слуги никогда не прибираются. Но если он зачем-нибудь оттуда вылетел, то наверняка тоже задохнулся…Ой! А ведь и мы задохнемся, как только откроем дверь! Я же говорила вам, что нужно ехать к тетушке Эмме в Кройдон. И почему только вы меня не послушали. Синичка, милый, поехали сейчас!
— Заткнись! — коротко ответствовал ей братец. — Там, внутри, кто-то дергает задвижку.
Секунду-другую все напряженно прислушивались к доносившимся изнутри звукам, а потом проворно отступили так далеко, насколько это позволяли ступеньки крыльца.
Задвижка и впрямь дергалась и очень неприятно позвякивала. Потом ей это надоело, и она утихомирилась, зато явственно приподнялся щиток, закрывавший прорезь почтового ящика. В призрачном свете уличного фонаря, исчерченном голыми ветками стоявшей у ворот липы, дети увидели, как в прорези показался, заговорщицки подмигнул и тут же снова скрылся знакомый золотой глаз. Вместо него показался не менее знакомый золотой клюв, и в тишине раздался осторожный шепот Феникса:
— Вы одни?
— Да это же Феникс! — одновременно прошептали дети с такой радостью и таким облегчением, что их шепот едва не сорвался на крик.
— Тс-с! — сказал голос из почтового ящика. — Ваши рабы отправились как следует повеселиться. Задвижка на двери слишком тугая для моего клюва. Обойдите дом сбоку — там есть незапертое окно. Не знаю, как называется эта комната, но там еще есть такая полка, где вы храните хлеб.
Понятно! — воскликнул Сирил.
— Милый Феникс, — добавила Антея, — я бы очень хотела, чтобы ты нас там встретил.
И дети принялись крадучись пробираться к окну кладовой. Окно было расположено на боковой стене здания в проходе, заблокированном большой зеленой калиткой, на которой имелась охранительная надпись «Служебный вход» и которая, сколько дети себя помнили, была всегда закрыта на замок. Однако, если встать одной ногой на ограду, отделяющую ваше крыльцо от крыльца соседей, а другой — на перекладину калитки, то не успеете вы разобраться что к чему, как уже оказываетесь по другую ое сторону. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Сирила с Робертом — а если говорить правду, то почти то же самое испытали и Джейн с Антеей. Одним словом, не прошло и минуты, как дети оказались в узком проходе между двумя соседними домами.
Роберт согнулся пополам, а Сирил взобрался ему на спину, подтянулся и оперся своим затянутым в бриджи коленом о бетонный подоконник. Затем он рванулся и бросился головой вперед в окно, как опытный ныряльщик бросается в воду с высокой кручи. На мгновение его ноги застыли в воздухе, как у того же ныряльщика, завязшего в иле по причине мелководья, а затем стали постепенно втягиваться внутрь. Потом в оконном проеме прощально мелькнули квадратные и весьма прилично заляпанные грязью подошвы его ботинок, и он исчез целиком.
— Подержите мне ногу, — сказал Роберт. — Я иду за ним.
— Ну уж нет, — твердо заявила Джейн. — Я не собираюсь оставаться на улице с Антеей. Да еще в такой поздний час. А ну как сейчас что-нибудь выползет из темноты и набросится на нас? Погоди, Сирил скоро откроет нам заднюю дверь.
Между тем в окне кладовой загорелся свет. Сирил потом клялся и божился, что газ зажег Феникс — — повернул краник клювом и высек искру одним взмахом крыла, — но остальные были склонны полагать, что это сделал он сам, повернув краник рукой и добыв огонь при помощи прозаических спичек, а потом под влиянием момента начисто забыл обо всем. Так или иначе, но через минуту Сирил уже открывал заднюю дверь. Когда же она снова была заперта на все замки и задвижки, дети методично обошли весь дом и запалили все газовые рожки, какие только сумели найти. Их почему — то никак не могла покинуть уверенность в том, что именно в такой вот темный и промозглый зимний вечер нужно в любой момент ожидать появления взломщика. А, как известно, ничто так не помогает перебороть страх перед взломщиками (и, кстати, перед многим другим), как яркий свет газовых рожков.
Когда же с этим приятным занятием было покончено, дети окончательно убедились в том, что Феникс не ошибался насчет Элизы с кухаркой и что в доме действительно не было никого, кроме четверых детей, Феникса, ковра и неисчислимого полчища черных тараканов, проживавших в шкафах, что стояли в детской по обеим сторонам камина. Тараканы, между прочим, сильно обрадовались тому, что дети наконец вернулись домой. Радость их неизмеримо возросла, когда Антея затопила камин, но, как обычно, на все их отчаянные попытки познакомиться дети отвечали холодным презрением. Интересно, доводилось ли вам когда-нибудь разводить огонь в камине? Я говорю не о том, чтобы зажечь спичку и поднести ее к бумаге, когда все уже приготовлено другими, — нет, случалось ли вам сложить уголь и растопку по всем правилам, а уж потом забавляться со спичками? Если не случалось, то я сейчас расскажу вам, как это делала Антея, и потом, когда вас по какой-нибудь причине заставят срочно протопить камин, вам останется только вспомнить приведенные ниже строки. Сначала она выгребла из поддувала всю золу, которая накопилась там за последнюю неде-Д1О — ленивая Элиза вечно не успевала делать этого, хотя у нее было предостаточно времени. При этом Антея сбила до крови костяшки на правой руке. Затем она любовно отобрала из кучи золы самые большие и красивые угольки и положила их на дно решетки. Затем она взяла большой кусок старой газеты (для растопки камина ни в коем случае нельзя пользоваться свежими газетами — они плохо горят, да и родители почему-то всегда протестуют против этого) и разорвала его на четыре равные части. Каждую из этих частей она скатала в неплотные шарики и положила на угольки. Затем она взяла охапку дров и содрала с одного полешка кору. В эту кору она воткнула щепочки и уложила получившегося обоюдоко-лючего ежа на бумагу, сверху накрыв дровами, так что одни концы щепочек упирались в бумагу, а другие — в поленья. При этом она слегка порезала палец и от ее инстинктивного рывка пара щепочек вылетела из камина и едва не вышибла ей оба глаза. Затем она обложила всю эту живописную конструкцию отборными кусками угля, особенно следя за тем, чтобы вместе с ними не попало ни крошки угольной пыли. Последнее ей в полной мере удалось — вся угольная пыль осела У нее на руках и лице. Затем она подожгла бумажные шарики и, дождавшись, когда из камина донесется приятное потрескивание занимавшихся поленьев, пошла умываться под кухонным краном. Замечу сразу, что умываться ей пришлось долго и тщательно
