Невидимки на Краю света, или Приключения последних вещелазов - Дубичев Вадим Рудольфович
— Не-е-е-т! — сказал Отрывной Календарь. — Это было удивительное и таинственное место. На меня напали маленькие и отвратительные существа и как начали…
— Ветер! — Дырокол произнес это таким голосом, что веселость разом слетела с Отрывного Календаря и Баночки с Клеем.
— Вот и я говорю — сквозняк, — поддакнул я.
— Это не сквозняк, — напряженно прислушиваясь к чему-то сказал Дырокол. — Это…
— Пегая Девушка! — закричал Баночка с Клеем и упал на пол.
Сильный порыв ветра ворвался в то место, где мы были, и едва не повалил всех на пол — такой ужасной силы он был.
— Это конец! — кричал Отрывной Календарь. — Она настигла нас и нет нам пощады!
— И снег пошел! — я поймал снежинку и посмотрел вверх — снег валил огромными хлопьями, облепляя меня и Путешественником по вещам с ног до головы. Снежинки почему-то не таяли, и были такие печальные и легкие, как грустные мысли в конце веселого воскресенья.
Путешественники по вещам опустили головы, прислушиваясь к песенке падающего снега, и покачивались из стороны в сторону.
«Хохотали непрестанно шорох, мышь и быстрый ветер…» — пели снежинки.
— Как хорошо! — сказал Отрывной Календарь и зевнул. А потом добавил. — Я сейчас заплачу, — и всхлипнул.
А еще немного погодя оглушительно чихнул:
— Апчи-и-и!
— Правильно! — сказала Дырокол, — Нечего сдаваться без боя! Вещелазы! — заверещал он. — Ко мне! Будем танцевать древний боевой танец «Отпугивания опасности».
— Ой! — вскричал я и обернулся назад.
Дело в том, что меня пребольно укололи в ногу.
— Дырокол, что это?
— Это? — Дырокол подбежал ко мне и свирепо захохотал. — Это они и есть — противные Голубые шипы. Ну мы им сейчас покажем!
И на самом деле — из темноты, откуда еще так недавно светило приятное синее сияние, торчали огромные и острые Голубые шипы. Они росли прямо на глазах, извиваясь как змеи, с яростью пронзая друг друга, и все меньше и меньше оставалось свободного места для Путешественников по вещам и для меня — невольного свидетеля этих неприятных событий.
— Никакого проходу от них не стало, — возмущался Отрывной Календарь. — Почти уже и присесть негде, обязательно наткнешься на колючку! На тебе! — крикнул он и ткнул Голубой шип кулачком. Тот поежился и повел кончиком, словно носом. Неприятное это было зрелище!
— По местам! — крикнул Дырокол.
Баночка с Клеем встал напротив Дырокола, а Отрывной Календарь отошел в сторону и поднял высоко вверх Свечу.
Огонь вспыхнул ярким светом. Он совсем перестал быть праздничным и уютным — с красивыми золотистыми искорками. Наоборот, он стал белым и обжигающе горячим, словно на кого-то сердился.
Снежинки так и бросились от него в рассыпную.
— Начали!
Баночка с Клеем поклонился Дыроколу, да так низко, что шлепнулся головой в пол. Дырокол ответил тем же, и они стали быстро и по очереди кланяться друг другу и бумкаться головами в пол. А Отрывной Календарь в такт затопал ножками и зашевелил беззвучно губами.
Так что получилось:
— Мерзские обманщики, — прогремел голос Пегой Девушки. — Думаете обмануть меня своими нелепыми танцами!
Путешественники не обратили ровно никакого внимания на голос Пегой Девушки, продолжая кланяться и топать.
— Перестаньте злить меня! — Пегая Девушка окончательно рассвирепела.
И вдруг она запела.
Песня ее напоминала одновременно пароходный гудок, раскаты грома и завывание вьюги зимним вечером. А еще в ней слышались шипение волн, тиканье часов и жужжание комаров.
— Черный свет! — закричал в испуге Дырокол. — Она включила Черный свет!
Надвигалась черная стена, из которой то и дело вылетали черные вихри, и вещи, на которые черные вихри падали, исчезали.
— Она включила фонарик с черным светом и идет сюда! — ужасно испугался Дырокол.
— А что это такое — черный свет? — спросил я.
— Это свет наоборот!
Песня Пегой Девушки становилась все громче и громче, топанье Путешественников по вещам все неуверенней, и я уж было приуныл, как вдруг земля под нами вздрогнула, пламя свечи вспыхнуло ослепительной вспышкой, а Голубые шипы рухнули на землю.
Я зажмурился и куда-то провалился.
Пропало все — звуки, темнота, предметы. Открыв глаза, я закричал:
— Но ведь этого не может быть!
И тем не менее все так и было.
Мы оказались в МИРЕ БЕЗ ВЕЩЕЙ.
Глава третья, повествующая о печальных событиях
— Но этого же не может быть! — сказал я и хотел было сесть, но тут же понял, что присесть мне, собственно, не на что. Да и самого меня не было.
— Где я! — закричал я и ужасно испугался. — Что случилось со мною!
Дырокол держал за руки Баночку с Клеем и, глядя на меня, хохотал так, что Отрывной Календарь начал волноваться за него.
— Давайте возьмем себя в руки и успокоимся! — сказал Отрывной Календарь, отчего Дырокол захохотал еще пуще.
— Добро пожаловать в самое странное место — в Мир без вещей.
— А разве такие бывают? — спросил я.
— Как видишь…
И действительно, мы висели в лиловом тумане, так что дальше нескольких шагов уже ничего не было видно, а вокруг нас двигались неясные тени, которые подавали нам знаки, и то сгущались, то совсем исчезали.
— Это они с нами здороваются! — прошептал Отрывной Календарь.
— Кто?
— Жители Мира без вещей.
— А как они говорят?
— Они не говорят. Они не умеют говорить. Подумай сам, о чем говорить, если мы в Мире без вещей!
Баночка с Клеем огляделся и подозрительно сказал:
— Что-то мне здесь не нравится!
Но его никто не слушал.
Дырокол вытер слезы и, кивнув на тени, что сгустились вокруг него, заметил:
— Это они просят, чтобы я смешную историю рассказал.
— Опять про ложку? — уныло спросил Отрывной Календарь.
— Опять, — согласился Дырокол. — Это очень смешная история. Она так и называется:
Как-то раз подошел я к столу и взял ложку в правую руку…
Тут Дырокол не выдержал, прыснул и покатился со смеху. Рассмеялся и Отрывной Календарь, не выдержал даже Баночка с Клеем — он хмуро улыбнулся и объяснил мне:
— Такие истории ужасно забавно рассказывать жителям Мира без вещей, ведь они не знают, что такое ложка, — он подумал. — Да и что такое стол, тоже не знают. — Он подумал еще и добавил. — Они вообще не понимают, что такое стол и ложка, или правая рука, — тут он рассвирепел и закричал на Дырокола и Отрывного Календаря:
— Я вам говорю, здесь что-то изменилось!
— Что могло измениться в мире, где ничего нет? — резонно спросил Дырокол и сказал мне:
— Нет, люблю я иногда поболтать с этим народцем, и вот хоть ничегошеньки не понимают, но сколько любознательности! Отдыхаешь душой, как-то легче становится!
Вдруг раздался звук, от которого тени вокруг нас сгустились и стали двигаться медленнее, и не так весело, как прежде. Откуда-то издалека ветер донес далекий и тоскливый отрывок песни Пегой Девушки. Мы замерли, глядя друг на друга в ужасе.
Затем донеслись ужасные раскаты отдаленного грохота, будто кто перекатывал огромные валуны, и все стихло.
— Как тихо! — сказал Дырокол и вздрогнул.
— И какие-то они лиловые стали! — заметил Отрывной Календарь, показывая на тени.
— Я вам и говорю — место отдохновения Путешественников по вещам превратилось в приятное место для опасности, — заметил Баночка с Клеем. — А как здесь было замечательно вечерним утром, когда мы пели грустные песни о далеком прошлом, танцевали приятные и полезные для здоровья танцы перед сном…
