Волшебный театр Гримгора - Охотников Сергей Сергеевич (читать книги полные txt) 📗
— Какой замечательный мальчик! — воскликнул мастер Гримгор.
Голос у него был хриплый и вязкий, как гороховый суп с сухариками.
— Вот, держи, — кукольник протянул своему новому знакомому маленькую жестяную коробочку. Ник взял осторожно. На коробочке было написано: «Мятное печенье». При этом нарисована почему-то была зеленая бабочка, а не печенье или мята.
— Только обязательно съешь в конце представления! В этом весь фокус! — продолжал мастер Гримгор.
— Хорошо, — отвечал Николас, хоть и не понял, какие могут быть фокусы с печеньем.
Ник хотел уже было идти дальше, но тут вспомнил про своих преследователей и обернулся. Мальчишки во главе с лопоухим стояли чуть поодаль. Мастер Гримгор перехватил этот взгляд, сделал пару шагов по направлению к малолетним бандитам и поманил их рукой:
— Идите сюда, ребятки…
— Мы ничего не сделали! — выкрикнул Альберт Пемскок из-за спин товарищей.
— Я не полиция и не воспитатель, чтобы вас наказывать, — проговорил кукольник, но так, что прозвучало это скорее угрожающе, чем успокаивающе. Гримгор сделал еще пару шагов, и тогда мальчишки медленно и нехотя подошли к нему. Николас использовал этот момент, чтобы незаметно отступить в темный переулок.
— Вот какое дело у меня к вам, ребятки… — проговорил кукольник.
Но Ник не стал его слушать, а помчался со всех ног по переулку.
Через десять минут он добрался до Часовой площади, откуда начинались совсем уж зажиточные районы, где чинно прохаживались дамы в красивых платьях, а за порядком следили полицейские в форме. Безопасность здесь была полная, если конечно не попадать под колеса карет и не мозолить глаза полиции. Так что Ник вздохнул с облегчением и уже через пару минут совершенно забыл недавнюю погоню.
6
Театр начинается с Германа
Кукольный театр стоял на старой ярмарочной площади. Здесь река, огибающая городскую стену, выходила из скалистых берегов и разливалась по округе многочисленными рукавами и островками. Когда-то в этом месте под стенами старого замка устраивали ярмарки, но с тех пор, как в городе начали строить фабрики, он подрос, и деревенских торговцев убрали на окраину. Теперь здесь была мощеная набережная, на которой кругом стояли чудесные повозки мастера Гримгора. Этот круг был затянут сверху куполом шатра, так что в результате получилось одно большое, но странное здание. Входом ему служила огромная ярко раскрашенная голова клоуна. Зрители подходили к голове, показывали билеты. Клоун разевал пасть, полную желтых деревянных зубов. Через эту глотку можно было пройти в театр.
Если же к голове подходил безбилетник или просто праздно шатающийся зевака, то она рта не открывала, а крутилась из стороны в сторону, скрипя и моргая.
На самой макушке головы сидел тряпичный Петрушка в красном камзоле и орал на зевак:
— Проходите! Проходите! Герману нельзя нервничать. А то его деревянные мозги загорятся!
Зеваки смеялись и отходили.
Николас недолго потоптался у входа, купил на пару медяков сладкой ваты и только затем решился подойти к гигантской голове.
— Билет показывай, дубина! — закричал сверху Петрушка.
Ник спохватился, достал заветный билет и предъявил его. Герман скосил на него свои большие деревянные глаза, заскрипел, едва заметно кивнул и, наконец, открыл пасть. Николас шагнул внутрь и обнаружил там красно-розовый язык, он же ковер с высоким ворсом. Пробравшись через темную красную глотку, Ник оказался в небольшом и абсолютно пустом холле с семью дверями. На дверях имелись надписи: «Балкон Альфа», «Балкон Бета», «Галерка», «Партер», «Гранд-партер», «Ложа» и еще какой-то «Барбукум». Больше в холле не было ничего, если не считать больших маятниковых часов на стене.
Ник замер в нерешительности, разглядывая двери. И тут же на часах открылась потайная дверка. Из нее выехал небольшой мостик, на котором стояло крохотное кресло. В кресле сидела сурового вида железная птичка.
— Что у тебя на билете написано, мальчик? — проскрежетала она.
Ник поднес билет к глазам и прочитал по слогам: «Барбукум ряд третий, место шестое».
— Все понятно! — заявила птица. — Тебе туда!
При этом дверь загадочного Барбукума открылась, а подиум с птицей со стуком и скрежетом убрался внутрь часов. Николас пожал плечами и прошел в открытую дверь. За ней оказалось темное пыльное помещение, с многочисленными полупрозрачными занавесками и высокими потертыми креслами. Кресла стояли в полнейшем беспорядке. Ник сначала наткнулся на место семь в первом ряду, а рядом с ними уже был третий ряд, второе место. И дальше в том же духе — так что какой-либо смысл нумерации терялся. Николас пожал плечами и принялся искать свое место. Для этого пришлось пробираться между пыльными занавесками. Кресла по большей части пустовали. Только в одном обнаружился странный коротышка в засаленном черном костюме и шляпе котелком.
— Вильгельм Мауф, гробовщик… — представился человечек, поднимая котелок над головой.
— Очень приятно. А я Николас Гонт, — пробормотал Ник и поспешил скрыться за занавеской. Потом он сделал еще пару шагов в сторону и наткнулся на кресло с эмалированной табличкой: «Ряд третий, место шестое». Ник облегченно вздохнул, сел на свое место и принялся доедать сладкую вату. Тем временем в барбукуме появились другие зрители. Николас не видел их, только слышал. Один раз кто-то высокий и массивный пробрался за его креслом, от чего все занавески пришли в испуганное движение. Потом кто-то начал шептаться и кашлять впереди слева. Но вот свет в барбукуме погас, а впереди на сцене зажегся.
7
Представление
Сначала сцена была абсолютно пустой, и первым на ней появился уже знакомый Николасу Петрушка.
— Привет-привет! — завопил он. — Представление начинается! Рты не разевайте! Смотрите, не зевайте.
Тем временем за спиной Петрушки стали сами собой возводиться декорации. Картонные стены поднимались, на них прыгали перегородки, сверху падали крыши и башенки. Таким образом вырос целый замок, средневековый и весьма впечатляющий.
закричал Петрушка, когда замок закончил себя строить и поднял цветастый штандарт по флагштоку. После этих слов на балкончике самой высокой башни появилась кукла в короне и с длинными золотыми волосами. Кукла помахала рассказчику стихоплету платочком.
— Вот она, наша прекраснейшая принцесса! — закричал Петрушка, а потом снова заговорил стихами:
И дальше представление закрутилось-завертелось. Принцесса страдала в башне, капризничая сверх всякой меры. Заморский принц старался добиться ее расположения, но все как-то неумело. Например, в помощники нанял местного дурачка Якова-подметальщика. В результате герои оказывались в ситуации одна глупее другой. Принц жутко коверкал слова, пугался паровых машин и менял странные наряды. Яков постоянно падал, спотыкался, сбивал кого-нибудь с ног. Принцесса страдала и закатывала глаза. В это время другие куклы и солдатики танцевали, пели или сражались, устраивая поразительные зрелища. Петрушка смеялся надо всеми, ехидничая и подчас издеваясь. Балаган этот не прекращался больше часа, а потом Яков случайно попал к старой мудрой гадалке. Ведьма посмотрела руку дурака и рассказала о страшном проклятии. Мол, вся его неуклюжесть из-за того, что с детства маленького Якова приучили неправильно надевать башмаки — правый на левую ногу, а левый на правую. И вот Яков-подметальщик, переобувшись, превратился в высокого стройного красавца, перестал спотыкаться и делать глупости. В результате именно он женился на принцессе, отправив принца обратно за море. Публика смеялась до слез и рукоплескала. В финале на свадьбе принцессы и Якова гуляло все королевство, смеялось, танцевало и лакомилось мятным печеньем. Николас как раз вспомнил про подаренное кукольником угощение и нащупал коробочку в кармане. Печенье имело сильный пряный запах и необычный привкус, но Ник сам не заметил, как съел его под финальный танец кукольного балета.
