Синий краб (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (лучшие книги онлайн txt) 📗
Неожиданно старик замолчал и осторожно вложил коробку в мою ладонь.
— Многие белые хотели ее… Хороший сэр, — медленно сказал он, повернулся и побрел в заросли, держась за плечо мальчика.
Я разглядывал подарок. Это была деревянная отполированная табакерка, без всяких украшений на крышке. В первой же лавке я наполнил ее табаком, так как уже в то время завел привычку курить трубку.
Я провел в Сиднее весь день: приятно было после долгого плавания ступать по твердой земле. Несколько раз, проходя по улицам, я чувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд, но, обернувшись, не замечал среди людей никого, кто мог бы интересоваться мной. Вечером, возвращаясь на пристань, я шел глухим, слабо освещенным переулком и услышал вдруг, как кто-то зовет меня:
— Прошу вас, подождите, сэр!
Я остановился. Какой-то человек, по одежде — матрос с торгового судна, догнал меня.
— Ради бога, сэр, не сочтите за дерзость. — Он говорил по-английски, но с легким акцентом. — Прошу вас, всего щепоть табаку.
Пожав плечом, я вынул табакерку. В тот же миг она была выхвачена, и человек бросился прочь. Он, видимо, рассчитывал на мою растерянность, но я быстро овладел собой: через две секунды настиг незнакомца и свалил его ударом в спину. Табакерка упала на мостовую, а ее похититель вскочил на ноги и выхватил нож. Но я уже достал револьвер и предложил бандиту убираться ко всем чертям. Он счел за благо последовать моему совету, а я вернулся на корабль и тут же был приглашен к командиру корвета.
Барон фон Грюнберг встретил меня сухо.
— От капитана фрегата «Дискавери» я получил сообщение, что вы, мичман Смолин, сегодня на улице затеяли ссору, подобно пьяному матросу, — начал он, шагая по каюте.
— Ваше сравнение и ваш тон кажутся мне неуместными, барон, — вскипев при упоминании об утреннем событии, резко ответил я. Командир на секунду опешил, потом…»
Остальные листы были скрыты под клочьями обоев, отодрать которые никак не удалось. Лишь кое-где можно было разобрать отдельные слова и фразы:
«…предпочтя отставку… сошел на берег в Сид… Норвежец часто говорил мне: «Если ты любишь море больше своих эполет, ты будешь моряком. Не… Я любил… больше… Прав был… чайные клипера…»
Дальше опять был незаклеенный лист, начинавшийся словами:
«…когда я вернулся в Одессу и узнал…»
Что узнал мичман Смолин, вернувшись в Одессу, Славке осталось неизвестным. Оборвав чтение, он помчался за тетрадью, чтобы переписать удивительный рассказ о приключении в Сиднее, а когда вернулся, было поздно. Всю стену закрывали новые обои.
— Ну, что вы наделали! — завопил Славка. — Ведь это же, может быть, исторический документ!
— Да бог с тобой, — успокаивала его Анна Григорьевна. — Старье-то всякое… А человек, который писал, давно помер.
Славка с ненавистью посмотрел на голубые васильки обоев, навсегда скрывшие под собой таинственные страницы.
— А кто писал это? — Славка надеялся, что еще не все потеряно и можно будет узнать что-нибудь об авторе загадочных записок.
Анна Григорьевна была в хорошем настроении и отвечала на вопросы довольно охотно.
— Жил тут человек один. Я еще девчонкой была… Имя-то не помню. Звали его все капитаном. Моряк он был, на поселение сосланный. Жил сначала в Тобольске, а потом в наш город переехал. После революции выбрали его куда-то… Потом Колчак стал наступать. Как-то вечером, смотрю, сидит капитан и наган чистит. Потом тетке моей принес тетрадку, просил сохранить, ушел и не вернулся. А тетка, видать, и залепила стену его бумагами. Все одно, погиб человек…
— А трубку курил этот капитан? — допрашивал Славка.
— Курил, — вздохнула Анна Григорьевна. — Все к теткиному мужу приходил табачок занимать. Табакерку достанет и стучит ногтем, по крышке: пустая, мол…
— А табакерка… какая была? — осторожно спросил Славка.
— Господи, да где же я упомню? Тебе-то зачем? Деревянная, вроде бы… Да она еще недавно в сундуке валялась.
Славка заволновался. Из дальнейших расспросов он узнал, что после капитана остался сундук. Он был почти пустой, и туда стали складывать разные ненужные вещи. Там лежала и табакерка. Последнее время сундук стоял в чулане у племянницы Анны Григорьевны.
Через полчаса Славка мчался на улицу Пушкина, зажав в кулаке записку Анны Григорьевны…
Дом номер четырнадцать на улице Пушкина оказался деревянным, двухэтажным. Славка поднялся по скрипучей лестнице и постучал. Не дождавшись ответа, он хотел постучать снова, но за его спиной скрипнула дверь соседней квартиры. Он обернулся.
На пороге стоял мальчик лет одиннадцати, чуть пониже Славки, темноволосый, с облупившейся от загара переносицей. В руках он держал широкие полосы резины.
— Там нет никого, — сказал он, кивнув на запертую дверь. — Все уехали на дачу.
— Надолго?
— Недели на две.
Славка приуныл: возможность отыскать табакерку отодвигалась на полмесяца.
— Куда хоть они уехали?
— Да я не знаю…
Славка с досадой посмотрел на мальчишку. Тот по-прежнему стоял на пороге, не зная, видимо, о чем говорить, и не решаясь уйти. Славка тоже не уходил, хотя было уже ясно, что делать здесь больше нечего.
— Что это у тебя? — спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание, и показал на куски резины.
— Это я ласты делаю, — оживился мальчик. — Для подводного плавания.
— Подводного! — усмехнулся Славка. — В нашей речушке только под водой и плавать.
— А я к морю поеду. С братом.
— К морю? — Славка посмотрел на него с откровенной завистью. — Счастливый…
Все свои двенадцать лет Славка прожил в небольшом уральском городе и никогда не видел моря.
Море было его мечтой. Еще малышом знал он о далеком синем море-океане, где живет золотая рыбка и весело прыгают по крутым волнам с кудрявыми гребешками корабли царя Салтана. Потом он читал о море в романах Жюль Верна и Стивенсона. Солнечные зеленоватые волны катились к берегам таинственных островов, выбрасывая на песок закупоренные бутылки из синего стекла с записками о кораблекрушениях и кладах…
В отличие от многих мальчишек, Славка совсем не стремился стать штурманом или капитаном дальнего плавания. Но море тянуло его, как живая сказка. Оно обещало множество приключений и хранило в себе тысячи тайн.
— Счастливый… — повторил Славка.
— Я счастливый. Я всю жизнь хотел на море попасть, — серьезно сказал мальчик.
Не произнеси он этих слов, Славка никогда не рассказал бы ему о таинственных страницах. Но сейчас он почувствовал в незнакомом мальчишке единомышленника и неожиданно выложил ему историю табакерки.
— Интересно, — сказал мальчик. — А ты не врешь?
Славка не обиделся. Он понимал, что рассказу его поверить трудно.
— Вот если бы до сундука добраться, — проговорил Славка. — Может, там еще какие-нибудь бумаги есть. Или хоть табакерку найти… Может, что-нибудь узнали бы.
— Ну, если бумаги… А по табакерке ничего не узнаешь… Жаль, кладовка закрыта, — Тоник вздохнул и показал на дощатую дверь с большим висячим замком. — Вот если бы… — Он сморщил лоб. — Постой! А ведь можно… через окно!
— Без хозяев? — удивился Славка.
— А кто хозяин? Кладовка-то общая. Там и у Виктора много вещей. Только ключ потерян, а замок ломать никто не даст.
— А через окно разрешат? — усомнился Славка.
— Так мы и спрашивать не будем…
Окошко находилось под самой крышей. Оно было без стекла, но подняться к нему с земли ни за что не удалось бы.
— Можно с крыши, на веревке, — предложил Тоник. — Только надо когда стемнеет, чтоб никто не видел… А то мне здорово влетит от брата за такую акробатику.
В чулане было совершенно темно. Славка включил фонарик и огляделся. У одной из стен стояли какие-то ящики, на полках громоздилась старая посуда и пыльные книги. В углу Славка заметил черный горбатый сундук, обитый ржавыми железными полосами.
Он поднял тяжелую крышку. В сундуке лежала стопка журналов, настольная лампа с порванным абажуром, расколотый письменный прибор из мрамора и другие ненужные вещи. Славка лихорадочно перерывал их.
