В ночь большого прилива(изд.1983) - Крапивин Владислав Петрович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Я был уверен, что ничего плохого не случится. Вторая Сказка как положено раскручивает свои пружины, и всему придет свой черед. Когда нужно, я встречу опасность и сделаю, что полагается. И потому даже Валеркины слова, будто братику что-то грозит, не вызвали у меня тревоги. Я только обрадовался, что увижу его…
Но это я сейчас копаюсь в себе и все раскладываю по полочкам. А тогда… Что же, тогда я шел рядом с Валеркой, радостный и спокойный. И даже мысль, что придет время и мы расстанемся опять, не грызла меня. Встретились во второй раз — встретимся и в третий. К тому же Сказка только начиналась…
7
Мы подошли довольно близко к стенам. Я спросил:
— А почему не видно часовых? Разве Город не охраняют?
— От кого? — сказал Валерка.— Снаружи никто не ждет опасности. Она в самом Городе.
— А всадники Данаты? — нерешительно спросил я.— Они больше не нападают?
Валерка быстро взглянул на меня и грустно усмехнулся:
— Всадники Данаты… Под курганами давно и храбрый Даната, и все его воины. И кони…
Я удивленно молчал. Валерка смущенно сказал:
— Я забыл объяснить… Думаешь, когда мы улетели, мы вернулись к себе, в наше прежнее время? Если бы… Даната и все, что было тогда, сейчас уже легенда. Триста лет прошло или больше…
— Но… как же? — озадаченно заговорил я.— Вы вернулись… И как вас встретили? Вы сказали, кто вы такие? Вам поверили? Удивились?
— Удивились… Но поверили. Понимаешь, у нас другой мир… Вы придумали порох, машины, ракеты, а у нас не то. У нас ученые разгадывают тайны: как далекое сделать близким и дотянуться рукой до звезд; что такое мысль; в чем хитрость времени…
Я подумал, что и у нас люди бьются над такими загадками, но промолчал. Валерка продолжал:
— Не могу я объяснить… Но говорят, что время — это вроде струн, которые звучат то вместе, то вразнобой. А иногда— как бусы, которые Могут рассыпаться. Или как запутанная петля— бежит то вперед, то обратно, только мы не замечаем. Петлю, говорят, можно рассечь и пробиться через сотни лет… У нас еще в старину случались разные загадки.
— Какие?
Валерка улыбнулся:
— Всякие… Была даже такая поговорка… На старом языке это всего пять слов, но ты не разберешь. А смысл такой: «Когда конь несет тебя все вперед, не думай, что не наткнешься на его следы; когда ложишься спать, не будь уверен, что проснешься завтра, а не вчера»…
Что ж, Валеркин мир и в самом деле был другим, я это видел. Пока мы говорили, крепость словно сама по себе приблизилась вплотную и нависла над нами.
К стене боком прижималась крутая лестница, сложенная из светлых кирпичей: просто ступенчатый выступ, который тянулся от земли до верха. Очень узкий. Валерка двинулся вцеред, я, чиркая локтем о стену, стал подниматься за ним. Конец моей рапиры цеплялся за камни, и клинок тонко звенел.
Мы поднялись на гребень и снова пошли рядом, миШ) высоких зубцов.
— Значит, как же…— нерешительно сказал я.—- Вы вернулись… и опять оказались одни, среди незнакомых людей?
Он кивнул:
— Да… Но это наша земля. И встретили нас хорошо… Правда, скоро всем стало не до нас.
— И вы живете вдвоем?
Валерка улыбнулся, хорошо так,— видимо, подумал о маленьком брате.
— Да, живем… Только мы давно уже не виделись. Два дня…
— А где сейчас Братик? — нетерпеливо спросил я. Впервые назвал я так вслух Валеркиного братишку. Но Валерка ни капельки не удивился. Он сказал:
— У барабанщиков.
Скоро я увидел круглый люк. В полной темноте, по лесенке, выложенной в толще крепостной стены, мы осторожно пошли вниз. Заскрипели петли: это Валерка отодвинул тяжелую дверь. Опять хлынул навстречу лунный свет, и мы оказались на маленькой выпуклой площади.
Площадь окружали светлые дома с каменными узорами на карнизах дверей и окон, с крутыми чешуйчатыми крышами. Почти все здания были связаны между собой: внизу— галереями с полукруглыми арками, вверху, у крыш,— висячими мостиками. Я мельком подумал, что, наверно, весь город можно обойти, не ступая на землю. Даже между тонкими легкими башенками чернело кружево мостиков. Было удивительно тихо. В степи хоть трава шелестела, а здесь — ни звука. Я слышал только, как рядом дышит Валерка.
— Надо идти,— шепотом сказал он.
Мы двинулись через площадь, прошли мимо разрушенного фонтана с каменными рыбами, и в это время сзади послышался частый топот и смех. Нас догоняли трое ребят.
Мальчишки как мальчишки, чуть помладше нас. И одеты совсем обыкновенно — словно, прибежали на эту лунную площадь с улицы, где живем мы с Володькой. Они тащили на веревке фигуру оленя, сделанную из коряги и палок. Вернее, тащил один, а двое других пуляли в оленя из игрушечных самострелов. Олень смешно подпрыгивал на тонких деревянных ногах.
— Что это? — спросил я у Валерки.
— Просто игра. В охотников… Сейчас редко играют по вечерам, а эти смелые…
«Охотники» промчались совсем рядом с нами, мы даже посторонились. Я думал, они не обратят на нас внимания. Однако шагах в двадцати мальчишки остановились. До меня донесся неясный разговор:
— Светлый рыцарь… трубач… где стена…
Два мальчика вместе с оленем нырнули в глухую тень галереи, а третий — щупленький, немного похожий на Володьку— торопливо пошел назад к нам.
В трех шагах он остановился и выжидательно глянул на Валерку. Валерка торопливо подошел к нему. Мальчик вполголоса сказал несколько слов. И тут же бросился догонять товарищей.
— Идем,— шепотом сказал Валерка и, потянув за локоть, увел меня в похожий на щель переулок.
— Что случилось? — тоже шепотом спросил я.
— Патруль близко.
— Чей патруль?
— Не все ли равно…
Это было совсем непонятно. И не укладывалось как-то: беззаботная игра мальчишек с оленем и в то же время опасность. Какая? Почему все равно, чей патруль? Если есть враги, есть, наверно, и друзья?
Но расспрашивать было некогда. Мы торопливо шагали вверх по черному от теней переулку. Лунное небо горело над нами зеленовато-голубой щелью.
— Куда мы идем? — вздохнул я.
— В заброшенный замок.
— Зачем?
— Ты же спрашивал, где Братик…
8
Барабанщики маршировали во внутреннем дворе замка. Их пестрые, но ровные шеренги проходили от стены до стены, разворачивались и шли обратно. Ребята не били в барабаны, они, видимо, просто учились ходить в строю. Их было около сотни, но мальчишечий шаг их был легок, и только негромкий шелест разносился над каменными плитами.
Высокие плоские стены с трех сторон обступали обширную площадь двора, а с четвертой ее замыкало длинное здание с тремя рядами узорчатых окон и сводчатой галереей.
Мы постояли в воротах рядом с молчаливым пареньком-часовым. Потом прошли вдоль стены в тень галереи.
Оранжевым огнем горели у стен факелы. Кое-где они были воткнуты в железные кольца, а чаще — просто в щели между камнями. Их пламя было ярким, но коптящим. По стенам вверх от факелов тянулись длинные языки сажи.
Огненный свет захлестывал края площади, но, чем дальше от стен, тем слабее он делался, и отблески пламени перемешивались с лунными лучами. В центре площади луна была полной хозяйкой, ишлоскости гранита отбрасывали голубоватые блики. Пока барабанщики шли через площадь, по ним как бы прокатывались разноцветные волны. Вблизи от факелов строгие лица мальчишек, их остро согнутые локти и тонкие, упруго шагающие ноги словно покрывались знойным загаром. А на середине каменного плаца, под луной, барабанщики становились очень бледными, и только глаза их блестели по-прежнему: решительно и резко.
Иногда шеренги проходили совсем рядом с нами, и я искал глазами Братика. Но много там было таких — русоголовых и маленьких. Они мелькали, и я не успевал разглядеть. Зато я разглядел узор на атласных рубашках барабанщиков. Рубашки их, широкие и довольно длинные, с короткими рукавами и большим квадратным воротом, были всяких цветов, но на груди и спине у всех виднелся одинаковый знак: черная угловатая спираль, пересеченная белой стрелой. Видимо, эта одежда служила барабанщикам формой. Я не сразу понял, что она мне напоминает. А потом вспомнил: так одеты были легкие воины-копьеносцы, которых я видел в книжке про Троянскую войну. Только у ребят не было круглых щитов и тонких копий.
