Сказки о рыбаках и рыбках - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
– Когда такая луна, не бывает комаров.
…Комаров и правда не было, хотя окно оказалось распахнутым настежь. Ртутный свет луны входил в него широким квадратным потоком. Балкона тоже не было. Но в чем-то Юрик оказался прав: окно смотрело на болотную пустошь не с первого, а со второго этажа.
– Опять чертовщина, – сказал Валентин почти без удивления.
Юрик отозвался спокойно:
– Такая здесь геометрия пространства. Бывает…
Налитой шар луны висел за окном. Он казался совсем близким. Чудилось, что можно ткнуть его пальцем – и тогда он лопнет, разом прольет все запасы жидкого тяжелого света на болотную пустошь, и каждая мохнатая кочка, все травинки и листья впитают в себя это белое свечение, холодно загорятся изнутри. А небо превратится в черную звездную дыру… Пока же небо оставалось зеленым, без проблеска звезд. Юрик сел с ногами на подоконник и превратился в черный силуэт. Лишь поблескивали коленки, да в волосах запуталось несколько лунных искр.
Валентин подтянул к окну тяжелое разлапистое кресло – от него, как от портьер, пахло пыльным плюшем. Устало провалился в скрипучую пружинистую мягкость. Но покоя не ощутил. Было в нем то же напряжение, что и в избыточном свете лунного шара.
Юрик не шевелился и ничего не говорил.
Валентин сказал, пряча за усмешкой неловкость и даже робость какую-то:
– Ну что, будем философски молчать? Или поболтаем?
Юрик не двинулся. Но вдруг проговорил негромко и полувопросительно:
– Валентин Валерьевич, а вы меня, значит, не узнаете…
– Я… н-нет… – Валентин сел прямо.
– А помните такую улицу – Ручейковый проезд? Я там в бочке рыбок ловил…
2
Валентин помолчал, отвалился на спинку кресла.
– Баатюшки мои… – наконец сказал он с ощущением, что судьба вяжет какой-то хитрый узел.
– Да, я тоже удивился… – Юрик завозился на подоконнике, посопел совсем по-ребячьи. – Но я вас сразу узнал, еще там, у костра. По бородке…
– Ну да, бородка все такая же, разве что с проседью… А тебя-то мне как было узнать? Был малыш, а сейчас уж… отрок… Постой! Тогда тебе было лет восемь, прошло еще столько же… Вроде пора уже в юношу превратиться, а?
– Мне было тогда шесть с половиной. А прошло… по-моему, семь. По крайней мере, там, где я живу… Тогда, в Ручейковом проезде, я выглядел старше, чем был. А теперь наоборот: скоро четырнадцать, а расту медленно. Да и неохота пока, по правде говоря. Успеется еще…
– Успеется… – вздохнул Валентин, пытаясь сообразить: сколько же все-таки на самом деле прошло лет? Запутался и сказал: – А я ведь искал тебя потом. И вот чертовщина: ни дома этого, ни улицы… Решил даже, что приснилось…
– Нет, не приснилось это… – с нерешительной ноткой разъяснил Юрик. – Просто… скол пространства. Такое бывает сейчас. Потому что период сейсмической нестабильности Кристалла. Вот грань с гранью и сошлись на меридиане…
Нервный холодок царапнул Валентина. И он спросил с нарочито равнодушным смешком:
– Что-что? Начинается фантастика, да?
Юрик сказал чуть виновато:
– Это не фантастика, а данность… Видимо, здесь еще не известна базисная теория Великого Кристалла, да?
Был единственный выход: беседовать, будто ничего не случилось. Не проявлять ни тревоги, ни нервной дрожи, ни недоверия. В конце концов, это же просто мальчик Юрик.
– Не знаю… По крайней мере, лично я ни про какой Великий Кристалл не слыхал…
– Тут вот какое дело… – Юрик заговорил свободно, без обычной мальчишеской сбивчивости. – Многие явления пространственно-временны х структур можно объяснить лишь при одном условии: если принять за основу утверждение, что Вселенная обладает свойствами кристалла… Некоторые ученые считают, что кристалл этот вытянут в бесконечности, смыкается полюсами и образует Великое Кольцо Мироздания. Отсюда – идея замкнутости пространств и явление темпоральных колец. Но это в общем-то пока спорно… А вот что бесспорно. Число граней у кристалла бесконечно, и каждая грань – это не двухмерная плоскость, а объемный многомерный мир. Причем одно из измерений каждой грани – многовариантность развития данного мира… Я, наверное, бестолково говорю, да?
– Наоборот. Очень толково… Будто отличник на уроке…
Юрик хмыкнул:
– Потому что привык. Зачетов-то знаете сколько пришлось сдавать…
– Зачетов – где?
– В школе… А многовариантность развития… Ну, это когда в одном Краснохолмске есть Ручейковый проезд, а в другом его нет…
– Это что же… значит, существует множество Краснохолмсков? – довольно ровным тоном поинтересовался Валентин. Не удивляться так не удивляться. Верить так верить. В конце концов, была в словах мальчишки четкая логика…
– Краснохолмсков… их не много, конечно. Он один, только в разных вариантах…
– Ну и… значит, жители его тоже в разных вариантах? Я, например… В одном варианте сижу здесь, а в другом… скажем, лежу дома на диване и смотрю телевизор, потому что Господь уберег меня от визита в «Аистенок», будь он неладен…
– Я… не знаю, – как-то сдавленно сказал Юрик. – Это можно по-всякому думать. Тут даже ученые путаются и спорят, а я кто…
– А ты – кто? – вырвалось у Валентина.
– Я? – Юрик смешался. И вдруг хихикнул, меняя тон: – Отрок, вы же сами сказали.
Валентин заставил себя расслабиться. Усмехнулся:
– Ну, скажи тогда, отрок… поймал ты в тот раз золотую рыбку?
– Поймал… – почему-то невесело отозвался Юрик. – Дождался, когда солнечный блик зажегся, и вытащил сеткой.
– Ты… это серьезно?
– Вполне, – искренне сказал Юрик.
– Ну и… выполнила она желание?
Еще тише Юрик проговорил:
– Такая рыбка… она ведь не как в сказке… Чтобы желание исполнилось, надо ее… сжать в кулаке. До смерти… А она живая, не мог я. Носил в кармане, всегда с собой…
– Как в кармане? Она же должна жить в воде!
– Не-е… Это такая рыбка… раз в сутки обмокаешь в воду, и ей хватит. Завернешь в тряпочку, и она там спит потихоньку…
– Ну а как же… то твое желание? – не удержался Валентин. – Оно какое было?
– Желание-то? Поскорее домой вернуться… Меня ведь туда, в Ручейковый проезд, почти что силой сослали. Дома смута началась, вот отец и Учитель меня и сплавили от греха подальше. Чтобы жив остался… Учитель ведал Переход, и там, в Краснохолмске, у него был друг. Такой же старый дед…
– Юрик, а что за смута? И где это?
Он ожидал услышать про одно из мест вроде Саид-Хара. Но Юрик сказал будто через силу:
– В Юр-Танка-пале… Княжество такое. К югу от осевого меридиана, между Лазоревым морем и Дикой равниной…
Здесь, в загадочном доме, при этой ненатуральной луне, после всех странных событий, что уже случились, можно было поверить и не в такое. К тому же Валентин чуял: Юрик не врет. Другое дело – может, мальчишка придумал себе сказку и сам поверил в нее на сто процентов… Валентин спросил осторожно:
– И что? С той поры ты так и не вернулся и свое княжество?
– Ну почему же! – Юрик оживился. Сел на подоконник верхом – одна нога в комнате, другая снаружи. – Осенью Учитель прислал за мной. Потому что… – Он опять угас, заговорил вполголоса. – Отец умер, мне надо было заступать на княжение…
– Вот оно что! Значит, тебя… – «Значит, тебя недаром дразнили Князем те ребята», – чуть не сорвалось у Валентина.
Юрик понял моментально:
– Ну да. Как-то просочилось это… слух, кто я такой. Но они, конечно, не думали, что это по правде, не верили… Да ведь и вы не верите…
– Как же тебя зовут?
Он тихонько посопел опять.
– Так и зовут… Верховный князь Юр-Танка…
Валентин как бы провалился в воспоминание о «машине». О странном фильме, который машина пустила задом наперед и стерла потом. Это было как падение во сне. Как жутковатая догадка…
– Князь… А было в твоей жизни такое? Две конницы мчатся по дикому полю друг на друга, а ты идешь между ними, пеший, маленький. С белой шапкой в руке…
