Слямбу катамбу нок! или Прключения первобытного выдумщика - Чирков Вадим Алексеевич (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Шаманьи оскорбительные слова вызывали яростные вскрики в обеих враждебных толпах. И вот уже вожди взметнули тяжелые дубины. И вот уже полетели в обе стороны первые камни и комья земли. Сейчас, вслед за ними, устремятся и копья, и начнется кровавая драка.
— "Послушай-ка, собрат, — вдруг сменил тон шаман-Козел, — Солнце переместится по небу всего на два пальца, а наши племена уже недосчитаются из-за сегодняшней свары многих воинов. А они ведь еще и охотники, не правда ли? Кто тогда будет кормить племя, кто побеспокоится о женщинах и детях? И кто принесет тебе кусок жирного мяса? Да, тебе, медвежьеголовому?.."
Шаман-противник снова почесал медведя на своей голове.
— "Пожалуй что так, — нехотя согласился он, — они еще и охотники… И что ты предлагаешь?"
— "Твой Короткоухий разве ничего тебе не подсказал? — съязвил по инерции шаман-Козел. — А вот мой Круторогий нашептал мне кое-что".
— "Что он мог тебе нашептать! Когда у кого-то недостает силы, он пускается на хитрость".
— "Сейчас ты оценишь его слова. Он предложил помериться силой иначе".
— "Неужели нам с тобой?!" — испугался противник.
— "Да нет же! Он предложил столкнуться им самим — Козлу и Медведю".
— "Как это? Они ведь…" — шаман постучал костяшками пальцев по голове своего идола.
— "Да очень просто! Лоб в лоб! Чей крепче, тот и настоящий бог, а не чучело, не подделка."
Воины за спинами обоих шаманов продолжали взмахивать копьями. Они успели разгорячиться, остановиться им теперь было трудно.
— "Лоб в лоб, — повторил медвежий колдун. — Они сами, что ли, брякнутся?"
— "Экий ты бестолковый! Мы с тобой возьмем их за колья и шмякнем хорошенько друг об дружку. Чей бог уцелеет, того и победа. Это, по-моему, лучше, чем разбивать головы охотников".
— "А если грянет Гром? — опять озадачился шаман-Медведь. — А если в меня ударит Молния? Ясно, что в меня, ведь, кроме Медведя, других богов нет. Но она и тебя может зацепить, богохульник ты этакий!"
— "Кто только что распинался, что Медведь сдвигает горы? Что ему в таком случае — прости меня, о Рогатый! — какой-то Козел? Гром не грянет, не беспокойся. Ну? Ты что-то медлишь с ответами, тугодум!"
Оба вождя, дожидаясь, когда кончится шаманья перебранка (без них не начиналась в то время ни одна война), сверлили друг друга глазами, а дубины их подрагивали в напряженных руках. Колдуны должны были перейти на визг, только тогда взметнутся для удара дубины.
— "Мой бог крепче твоего, — на всякий случай повторил шаман-Медведь. — Твой Козел развалится на куски, стоит Медведю его коснуться…" — Он все еще надеялся избежать опасной со всех точек зрения стычки богов.
— "Ты топчешься на месте, как медведь, который не может достать лапами пчелиного дупла. Ближе к делу, собрат! А то наши воины решат его за нас".
После этих слов шаману-Медведю ничего не оставалось, как взяться за своего истукана. Правда, вытаскивая кол из земли, он с опаской глянул на небо — не сгущаются ли там тучи. Воины за его спиной смолкли, не зная еще, что за этим последует.
И вот противники, подняв над головами деревянных богов, стали сближаться. Остановились, потоптались, примериваясь для удара, размахнулись и — трах! Два истукана сшиблись и отскочили друг от друга.
Воины обоих племен сначала присели, накрыв головы руками, а потом легли, уткнувшись носами в землю. Стоять остались только вожди, но те от увиденного остолбенели.
Еще раз — бац!!
Надо вам сказать, — признался Взашей, — что и мы, дети самого Ветра, струхнули и вжали головы в плечи. Свой бог или чужой — кто их знает, на что они способны, когда их так вот, напрямую, сталкивают лбами!
— "Бух!!!" — Тут раздался еще и треск, и оба колдуна осмотрели своих зверей. Трещин не нашли и снова размахнулись.
— "Трах-тарарах!" — Козел развалился пополам, один рог в одну сторону, другой в другую. Его шаман растерянно смотрел на обломки бога у своих ног.
А шаман-Медведь размахнулся снова. Зачем?..
— "Бряк!" — и медведь-истукан опустился на голову соперника. Колдун взмахнул руками и упал замертво.
— "Так кто из нас двоих тугодум? — громыхнул шаман-победитель. — Не тот ли, что лежит передо мной с расколотой головой? Его так называемый бог оказался обыкновенной деревяшкой, годной только для Костра! То ли дело наш! Наш сдвигает горы, а такая потасовка, как эта, для него пустяк".
Воины его племени начали вставать один за другим, вслед за ними стали боязливо подниматься и люди племени Козла.
— "А вы как лежали, так и лежите! — прикрикнул на них победитель. — Они еще смеют стоять на двух ногах, как мы, ради которых только и восходит Солнце! Нет уж! Теперь вы не подниметесь с четверенек, а то и вечно будете ползать, как змеи!"
Шаман чем дальше говорил, тем больше распалялся.
— "Смотрите-ка на них! — кричал он. — Вот что значит заблуждаться! Этак можно взять любую корягу в Лесу и валиться перед нею на брюхо, воображая, что это бог. А ну снимите с голов эти дурацкие рога! Вашего бога больше нет, а вернее, его и не было. Теперь вы все будете поклоняться Настоящему, нашему Медведю, великому и несокрушимому…
И вот еще что, — обратился он к тем, кто окружал его — двум вождям и обоим племенам, одно из которых стояло, а другое лежало, — в честь этой победы повелеваю, — он все же покосился на своего вождя, но тот так и не отошел от потрясения при виде Битвы Богов, — повелеваю: вытесать нашего Медведя из камня, чтобы и Время было подвластно ему!"
— Сквозняк тебя прохвати! — неожиданно рассердился Доупаду. — Так много слов я еще ни разу не слушал! Мне бы хватило их на всю зиму.
Стремглав высказался длиннее:
— Жаль, что я не умею запоминать, — пробурчал он, зевая. — А то дома я пересказал бы эту Взашееву историю нашему шаману. И добавил бы, что он ее повторяет каждому встречному-поперечному. Видно, она ему очень нравится. Знаете, что бы сделал с Взашеем Наобум?
— Знаю, — отозвался Взашей, — он наконец-то спалил бы меня на Костре.
— И поделом, — заключил Доупаду и тут же повалился спать.
— А знаешь, это идея, — проговорил, глядя на пляшущий огонь, Дум — лоб его был так наморщен (может быть, впервые в жизни) так, словно по нему, как по воде, пробежала рябь, — идея: дать… богам… самим… разобраться… кто… из… них… главнее… — Слова были одно нерешительнее другого. — А… не… поручать… разборки… людям… Но ведь… тех-то богов… что сшиблись… лбами… сделали сами люди! Вот они и… расплачиваются… драками… за то, что… вытесали… в свое время… бога…
Дум вздохнул, будто сбросил с плеч тяжелую ношу, и лоб его разгладился.
— И вообще, я думаю, — тут Думов голос стал увереннее, — что время деревянных богов, раз ими стали драться, прошло! Наступает время каменных. Как наша Гора.
Какое-то время Взашей смотрел на Дума с недоумением, хлопая глазами.
— Что-то я вдруг перестал тебя понимать. — Он потряс головой. И возразил последним словам: — А как же тогда наш Ветер? — Лоб его, тоже было наморщенный, в этот момент тоже разгладился. — На счету Ветра, между прочим, не одна сваленная Гора!
— Ветер! — не остался в долгу Дум, чей лоб теперь разгладился, словно ряби и не бывало. — А как, скажи, вытесать из него бога?
— Гора стоит на месте, — ответил Взашей, — а Ветер сегодня здесь, а завтра там. Другими словами, ваша Гора только для вас, а Ветер — он для всех! Ну, что ты на это скажешь?
— Нашу Гору видно отовсюду…
— Что-то ее не видать с этого места. А наш Ветер — вот он! Смотри, как он мотает из стороны в сторону пламя!..
Не будем забывать, что в тот вечер у Костра сидели-спорили первобытные люди. Они так многого еще не знали и не умели, что не стоит и перечислять. Ведь даже Рукопожатие и Улыбку тогда только-только начали осваивать… Ну так вот, Дум и Взашей, первобытные, повторим, люди, как завели в тот вечер спор, так и не смогли ни о чем договориться, ни на чем остановиться — не смогли прийти к единому выводу до самого утра.
