Остров неопытных физиков (илл. Г. Валька) - Домбровский Кирилл (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Присмотревшись, Витька заметил две неясные тени. Рыбы казались очень большими. Некоторое время они держались вровень с плотом, едва пошевеливая плавниками, потом быстро исчезли.
— Что это за рыбы? — спросил Алек. — Может быть, акулы?
— Кто их знает…
— Большие рыбы.
Алек осторожно, стараясь не делать резких движений, пошел в каюту.
Витька и Яшка свесились за борт, стараясь проникнуть взглядом в толщу воды, пронизанную лучами полуденного солнца.
— Чего же они не всплывают? — спросил Яшка.
— Это могут быть золотые макрели, — сказал Витька. — Тур Хейердал писал, что они постоянно плавали около плота.
Одна из макрелей, описав большой круг, стремительно выскочила на поверхность. Сверкнув на солнце золотой чешуей, она пролетела по воздуху несколько метров и шлепнулась в воду, обдав ребят фонтаном соленых брызг.
И полет рыбы, и всплеск воды, и падение крупных капель — все происходило в том же странном замедленном темпе. Это было похоже на то, как иногда показывают в кино движения спортсменов.
— Так вы окончательно не хотите продавать ваш трансформатор? — послышался за спиной у ребят скрипучий голос Иенсена.
— Окончательно! — не оборачиваясь, ответил Витька.
В ТИХОМ ОКЕАНЕ
Сухая бамбуковая ветка свешивалась с потолка каюты и мерно раскачивалась. Она была надломлена у самого основания и легко отзывалась на каждое движение плота.
Одни любят солнце, другие — тень. Алек лежал в тени у входа в каюту и смотрел на эту ветку, следя за тем, как она медленно качается туда — обратно, туда — обратно. Сперва он совсем ни о чем не думал, просто лежал и глядел на ветку, на стены каюты, на Иенсена, который возился с приемником. Есть такие радиолюбители — они, вместо того чтобы найти интересную станцию с хорошей передачей и слушать спокойно, все время крутят ручки настройки в поисках чего-то еще более интересного. А потом, когда ничего не найдут, не могут поймать и ту станцию, которую слушали вначале. Должно быть, Иенсен относился именно к этому типу. Настроившись на станцию и прослушав несколько тактов музыки, он тут же переводил ручку и среди хрипа и свиста искал новую станцию. Поймав обрывок фразы диктора и не дослушав, он опять переводил ручку, и так без конца.
У Алека было неспокойно на душе. «Ребята сколько угодно могут звать меня занудой, — думал он, — могут смеяться над моими опасениями, но это вовсе не трусость, а только осторожность. Я же предупреждал ребят, что нельзя отправляться в такое путешествие без всякой подготовки. Посмотрим еще, что будет дальше. От Иенсена можно ждать чего угодно. Если ему так хочется заполучить кибернетический трансформатор, он на этом не успокоится. Не удалось купить — постарается отнять силой. Чего он крутит все время приемник? Может быть, хочет связаться с кем-нибудь по радио? Очень просто! Может вызвать военный корабль, чтобы забрать у нас трансформатор, а потом всех арестовать за плавание по океану без особого разрешения… — При этой мысли у Алека неприятно ёкнуло сердце и засосало под ложечкой. — Конечно, — продолжал он свои размышления, — от этого трансформатора куда больше неприятностей, чем пользы. Собственно говоря, пользы пока никакой. Только поплавали на плоту по Тихому океану, но еще неизвестно, чем все это кончится. Самое лучшее было бы тогда, еще в самом начале, отдать трансформатор кому-нибудь из взрослых. Правда, тогда нечего и думать о всяких рискованных приключениях, но зато и никакой опасности. Все было бы как полагается, и не нужно было бы сейчас волноваться…»
Алек снова перевел взгляд на сухую ветку. Она раскачивалась в том же замедленном темпе, в котором теперь происходили все явления, так или иначе связанные с величиной земного ускорения.
«Интересно, — подумал Алек, — ветка не просто стала легче, но у нее, как у маятника, увеличился период колебаний. Наверное, поэтому и волны стали более пологими…»
Алек прислушался к шуму воды и скрипу бревен, и ему стало еще тревожнее.
«Вообще-то все это затеял Серега, — думал Алек. — Зачем нужно было непременно отправляться на плоту «Кон-Тики»? Так просто, ради романтики! Можно было спокойно взять прогулочную лодку и поплавать по Москве-реке или, в крайнем случае, по Московскому морю. А Серега начитался приключенческих романов, и ему надо непременно самому проверить, какой он, Тихий океан? А что особенного? Море как море! Только волны побольше».
Ходом своих мыслей Алек все больше и больше убеждал себя в том, что они совершили страшную ошибку, отправившись в плавание на плоту. Чем дальше, тем больше находил он всяких доводов против этого приключения. «Главное, — думал он, — нельзя было действовать сразу, без всякой подготовки, надо было испытание прибора провести методично, как положено…»
Иенсен тем временем перестал крутить ручки настройки и уже некоторое время слушал одну и ту же станцию. Передача велась по-английски. Говорило радио Гонолулу. Слышимость была хорошая, и Алек ясно разбирал слова, хотя американское произношение диктора сильно отличалось от того, чему его учили в школе и дома. Диктор передавал какое-то официальное сообщение:
— …года, двадцать второго июня, в шесть часов пополудни командование Тихоокеанского флота Соединенных Штатов Америки совместно с Королевским военно-морским флотом Великобритании в Тихом океане, в районе острова Рождества, будет проводить испытания нового оружия. Остров Рождества и прилегающая к нему область объявляются опасными для судоходства. Всем судам, находящимся в этом районе, предлагается незамедлительно покинуть угрожаемые воды. Командование Тихоокеанского флота Соединенных Штатов и командование Королевских военно-морских сил не будут нести ответственность за повреждения судов и несчастья с людьми, которые могут произойти в случае, если суда останутся в зоне, объявленной опасной для судоходства».
Алек не сразу понял все значение для них этого сообщения. Слишком уж мы, жители Центральной России, привыкли к мысли, что то, что делается где-то там, на далеких островах Тихого океана, не может иметь к нам непосредственного отношения. Читая в газетах и слушая по радио сообщения обо всех этих взрывах и испытаниях атомного оружия в пустынях или в океане, мы невольно думаем, что это так далеко, на другом конце Земли, что до нас все равно не докатятся отголоски этих взрывов. Мы забываем, что в наш атомный век Земля стала намного теснее, чем была во времена Колумба и Магеллана.
Диктор еще раз повторил сообщение и затем передал местное время и дату: 21 июня, 13 часов. Алек машинально сверил свои часы. Они показывали без четырех минут два. Алек подумал: «Два часа… только чего — дня или ночи? Пожалуй, ночи. Если здесь день, в Москве должна быть ночь. Значит, здесь мы все еще во вчерашнем дне… Интересно, далеко ли отсюда до острова Рождества? И вообще, где мы сейчас находимся? Может быть, мы плывем по этой самой опасной зоне?» При этой мысли у Алека опять пробежали мурашки по спине. Он поднялся и вышел на палубу.
Витька и Яшка сидели у борта плота.
— Я тебе говорю, Яшка, из этого все равно ничего не выйдет!
— А я попробую!
— Макрель не сумасшедшая — она не станет хватать твои консервы, когда кругом полно свежей рыбы!
Яшка, не обращая внимания на Витькины слова, продолжал вскрывать банку консервов. На крышке была изображена веселая рыбка с загнутым хвостом. В банке оказались обыкновенные сардины в масле. Когда Яшка попытался наживить ими крючок, ничего путного не получилось. Сардины разваливались. Яшка перепачкался прованским маслом, а на крючке держался крошечный кусочек, да и тот слетел, как только Яшка попробовал закинуть удочку.
— Надо живца поймать, — сказал Витька.
— Сам знаю, что живца, а как ты его поймаешь? Ни червей нет, ни кузнечиков, ни хлеба, ни гороха. Ничего нет…
— Ребята, вы радио слышали? — спросил подошедший Алек.
— Какое радио?
— Сейчас передавали. Иенсен принял из Гонолулу. Сообщение американского командования о военных испытаниях!
