Дороги колдовства (сборник) - Неволина Екатерина Александровна (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

Но вот наконец мы набрели на маленький магазинчик, как нельзя больше похожий на лавку чудес. Там было все, что только можно представить: и льняные салфетки с изящными вышивками узоров из диких трав, и розы, вырезанные, казалось, из цельного куска янтаря, и серебряные ложечки с домиками или фигурками ангелочков на черенке, и простые и вместе с тем удивительные деревянные ступки. И пока наши сопровождающие любовались этим великолепием, я выскользнула за дверь. Они, к счастью, даже не расслышали треньканья колокольчика.

За несколько дней скитаний я уже почти освоила хитросплетение узеньких рижских улиц, однако сегодня заблудилась и едва нашла дорогу к месту встречи.

Я снова примчалась, едва дыша от быстрого бега. Шел густой снег, и при этом стоял такой туман, что видимость терялась за пять шагов. Я подошла к углу собора, постояла у приметной плиты… Очевидно, сегодня мне повезет не больше, чем вчера, а все героические ухищрения — мои и Наташки (угадайте, кого станут допрашивать, когда обнаружат мое отсутствие) — пропадут даром.

Я уже собиралась повернуть назад, как вдруг рядом послышался знакомый голос:

— Привет!

Артур стоял среди снежной пелены и улыбался. Снежинки запутались в его волосах и белели на ресницах, неожиданно черных для таких светлых волос. Он был одет в то же серое полупальто, а на плече висела сумка для ноутбука.

— Привет. Хорошо, что ты пришел, — тихо отозвалась я, думая, что если новогодняя Рига — сказочный город, то сам он как нельзя лучше подходит на роль принца.

Все-таки Артур симпатичный. Им можно любоваться, как красивой статуэткой. Со стороны. А Юра — другой, живой, от него исходит тепло, особенно когда он поет и улыбается. Его можно любить, Артуром — только восхищаться.

— Ну я же обещал. Пойдем, — Артур протянул мне руку так естественно и просто, что я спокойно вложила пальцы в его ладонь.

Его рука оказалась теплой-теплой, почти горячей. Мы шли по белому, окутанному густым туманом миру, вдвоем в снежной круговерти, и рижский мальчик отогревал мои пальцы. Он был моим проводником.

— Вот здесь, — Артур остановился у какой-то двери и, распахнув ее, шагнул внутрь.

Я вошла за ним, почти готовая к тому, что попаду в сказку… или в свой сон.

Но нет — за дверью находился обычный холл с большой широкой лестницей, как это и бывает в музеях. Мы сняли верхнюю одежду, купили билеты, и я пошла за своим провожатым через анфиладу залов.

Артур шел уверенно, ни разу не сбился и не задумался, и я решила: он наверняка бывает здесь часто.

— Вот, посмотри.

Мы остановились у стеклянного стеллажа, а в подсвеченной лампой витрине лежала большая книга, раскрытая на одном из разворотов. Говоря о том, что она старинная, Артур несколько преувеличил. Не такая уж древняя — судя по табличке, начала XIX века.

Я наклонилась поближе, чтобы разглядеть. На странице было немного текста, набранного черным готическим шрифтом с завитушками и красными буквицами, начинающими каждый новый абзац, а еще — небольшой, в четверть листа, портрет, заключенный в рамку из переплетенных линий и странных синих цветов.

На портрете была изображена девушка с волосами, закрытыми старинным головным убором, однако у самого виска выбивалась легкая светлая прядь. У девушки были тонкие спокойные черты лица, чуть припухшие веки, небольшой аккуратный рот. Одежды полностью закрывали ее тело, не оставляя для обозрения даже кусочка шеи, однако была видна рука — очень изящная и тонкая. Этой рукой девушка держала пеструю змею.

«Почему змея? При чем тут змея?» — удивилась я и вдруг поняла, что это — всего лишь плетеный пояс. Однако общий замысел это ничуть не проясняло.

Она действительно была чем-то похожа на меня, но не настолько, чтобы сходство вызывало изумление. Разительнее всего различались выражения наших лиц. У меня никогда не было такого отрешенного, буквально неземного взгляда, да и вообще лицо ее казалось удивительно несовременным — сейчас такие не встречаются.

— Согласна, что-то общее есть, однако…

Я не договорила, поскольку случайно взглянула на парную страницу и почувствовала, что у меня подкашиваются ноги. Видимо, я действительно покачнулась, потому что мой спутник бросился ко мне и схватил меня за плечи.

— Марина, что с тобой? Тебе плохо?

Я молчала и смотрела только на картинку, где гарцевал на породистом коне рыцарь, облаченный в темные латы и шлем, на верхушке которого красовалась лапа хищной птицы. На лице рыцаря было забрало, однако я узнала его. Это он являлся ко мне по ночам с тех пор, как мы оказались в Риге. Это его голос заставлял меня дрожать от страха.

Артур проследил направление моего взгляда и снова посмотрел на меня с явным интересом.

— Ты его знаешь, — сказал он, ничуть не удивившись.

— Знаю, — я отрешенно, как сомнамбула, кивнула.

— Пойдем, неподалеку есть хорошее кафе, там можно поговорить.

Ему пришлось потянуть меня за руку, потому что я так и стояла на месте, словно ноги мои вдруг приросли к полу.

Перед глазами словно стоял туман. Я и сама не помню, как мы прошли через залы, вышли в холл, застегивала ли я пуговицы своей дубленки, или это сделали за меня… Очнулась я уже на улице, когда в лицо ударил порыв холодного ветра.

Горсть снежинок упала на губы и растаяла от жара кожи, растекшись по подбородку. Я осторожно слизнула талую воду. Она была чуточку, едва-едва сладкой.

Вот и кафе со стеклянной дверью и звонким колокольчиком. Народу полно. Но, к счастью, в самом углу как раз освободился столик, и мы сели за него.

— Что будешь? — спросил Артур, снимая серое полупальто.

— Ничего, спасибо.

— Ладно, тогда закажу на свой вкус. Тебе понравится, — пообещал он.

Я равнодушно пожала плечами и сняла дубленку, пока Артур делал заказ, и вскоре нам принесли имбирный чай и тарелку с яблочным штруделем, на котором медленно таял белый шарик мороженого, кокетливо приукрашенный шоколадной и апельсиновой стружкой. Стол был прозрачный, с двумя черно-серыми льняными салфетками и еловой веточкой в крохотной вазе — видимо, в честь Нового года.

— Ешь, тебе нужно подкрепиться, — сказал Артур, подвигая тарелку поближе ко мне.

Я отрезала крохотный кусочек лакомства, окунула в мороженое и положила в рот. Хрустящее тесто было в то же время таким нежным, что буквально таяло на языке, а сочетание горячего и холодного — пирога и мороженого — подчеркивало тонкость и необычность вкуса.

Мне так понравилось, что я не остановилась, пока не съела все.

— Ну а теперь рассказывай! — Артур поставил локти на стол и домиком сложил руки над чашкой, из которой поднимался легкий пар.

Я рассеянно взглянула в окно. Мимо проходили незнакомые люди, разговаривая и смеясь как в немом кино — ведь через стекло их голоса не долетали, и было видно только, как раскрываются и закрываются рты, как кривятся в мимике лица.

— Тебе это, конечно, покажется ерундой, — пробормотала я, теребя край салфетки, — но дело в моих снах…

Стараясь вспоминать как можно лучше, я рассказала Артуру о рыцаре, изредка поглядывая: не смеются ли надо мной. Серые внимательные глаза были серьезны. На одну из светлых бровей упала прядка из челки, и это смотрелось так трогательно и мило, что мне вдруг захотелось коснуться этих волос.

Артур слушал меня с напряженным вниманием, словно боясь упустить даже слово. Чай в его кружке остыл, мой, кажется, тоже.

Но вот рассказ был закончен, и мы помолчали.

— Похоже, этот сон что-то означает, — задумчиво произнес он, водя тонким пальцем по краю своей чашки. — Может, это история из прошлого, и все когда-то было именно так, как тебе приснилось?

— Но почему это снится мне? Что во мне особенного?!

Наверное, я сказала это слишком громко, потому что сидящая ко мне спиной девушка оглянулась, посмотрела на меня и, смеясь, зашептала что-то на ухо своему парню.

— Что в тебе особенного?! — Артур засмеялся и небрежным жестом откинул со лба непослушную прядь. — Ты шутишь. Или никогда не смотрела на себя со стороны. Ты самая загадочная девушка, которую я когда-либо встречал. У тебя морское имя и русалочьи глаза. Почему это я не удивлен, что невероятная история произошла именно с тобой?..