Возрождение - Паттерсон Джеймс (библиотека книг .txt) 📗

— Значит, еще есть время сгонять за оружием. — И Игги припустил в свою комнату.

У окна Надж, по-прежнему приложив к глазам руки биноклем, вглядывается в темноту. Подползаю к ней поближе:

— Ты что-нибудь видишь?

— Ага. Похоже… Вон там, — шепчет она. — По стрелке на семь часов. Видишь тень? По-моему, там кто-то есть. Ой, он к дому идет.

— Кто там? — Газ тоже встает на четвереньки и направляется к нам. — Джеб?

— Не… — Надж прерывисто задышала. — Ничего не понимаю. Не может быть! О боже!

— Да кто там? — Я готова наброситься из окна на незваного посетителя. Прилипаю носом к холодному стеклу. Но даже с моим орлиным зрением ничего разглядеть не могу. Что она там видит?

— Что «не может быть»? Да говори скорей! Кто?

Надж отодвинулась от окна. По всему видать, она в шоке.

— Это Клык.

46

Если бы Надж дала мне под дых, я и то бы не так осела. Из меня как будто воздух выпустили.

— Клык? — переспрашиваю ее с сомнением и снова приникаю к стеклу. — Не может быть. С чего бы это Клык пешком шел. У него что, крыльев нет?

Задушенный звук моего собственного голоса гудит у меня в ушах.

— Я тебе точно говорю. Я в лунном свете его лицо видела, когда он из тени вышел. Там или Клык, или его клон.

«Клон. Вот именно. Вот тебе и разгадка. Белохалатники на все способны, только бы нас уничтожить. Не может быть, чтобы Клык назад в стаю вернулся, — убеждаю я себя. — С Ари сделали клона, значит, и Клыка тоже клонировали». Я с облегчением перевела дух. Все же легче сразиться с очередным белохалатниковым сюрпризом, чем разбираться с возможными последствиями возврата Клыка.

— Он почему-то хромает.

— Хромает? — Я на секунду застыла на месте, но тут же сорвалась и понеслась по коридору на лестницу. Стая рванула за мной по пятам.

Обогнав меня на полшага, Газзи распахнул дверь и включил свет на крыльце. Я затаила дыхание. Сердце у меня вот-вот разорвется.

Ошибиться невозможно. В десяти шагах от нас стоит Клык. Никто другой это быть не может.

Но что с ним такое? На него даже смотреть больно — он точно из мертвых восстал. Едва держится на ногах, лицо серое, осунувшееся, плечи ссутулились, весь в грязи. Одна рука бессильно повисла вдоль туловища, а перья на крыле слиплись от запекшейся крови.

— Клык! — взвизгнула Надж и, игнорируя все правила безопасности, которые я годами вдалбливала стае, забыв про его раны и увечья, она одним прыжком повисла у него на шее. Только розовая ночнушка мелькнула.

Я шагнула на крыльцо. Сканирую окрестности на предмет неприятных неожиданностей и нежелательных сюрпризов. Но вокруг все тихо. И Клык — никакой не клон, а наш, самый настоящий, свой в доску. Не пойму только, с чего я напряглась, как натянутая струна. Даже волосы на шее, кажется, торчком встали.

Дилан у меня за спиной. Чувствую на талии его руку и пытаюсь деликатно отодвинуться. Правда, деликатностью я никогда особой не отличалась, и Дилан тяжело вздыхает.

— Клык! Клык! — Игги и Газман, не сговариваясь, следом за Надж соскочили с крыльца, и вот уже все трое парней уперлись друг в друга лбами и приветственно хлопают друг друга по спинам. Даже Тотал вертится у всех между ног, прыгает на Клыка и отчаянно машет хвостом.

— Чего ты стоишь? Ясно же, что тебе тоже охота… — говорит Дилан. Куда только подевался нежный вкрадчивый шепоток, который я слышала от него в доме на дереве. В голосе у него столько горечи и невысказанных упреков, что даже противно. И я медленно отхожу и от него, и от двери.

Клык осторожно поставил Надж на землю и поднял глаза. Наши взгляды встретились. Ноги у меня сами собой оторвались от земли. Сама не понимаю, как я оказалась рядом с ним, крепко обнимая его и прижимаясь к нему всем телом.

— Ты вернулся, — шепчу я и сама слышу, как дрожит у меня голос.

— А ты думала, я с концами отчалил? — Его полуулыбка, как всегда, не выдает ни того, что он думает, ни того, что он чувствует. И, как всегда, меня бесит. И, как всегда, я не могу отвести от нее глаз.

Знакомая мне с детства улыбка…

И Клык, которого я всю жизнь знаю.

Зарываюсь лицом в его грязные окровавленные волосы. Чувствую, что Дилан вот-вот просверлит мне спину и изо всех сил гоню от себя прочь чувство вины.

47

Вкусная еда — лучшее средство от всех превратностей судьбы. Поэтому Игги пришла в голову отличная мысль отпраздновать возвращение Клыка большим праздничным пирогом. Если бы не он и не его светлая мысль, когда я наконец оторвалась от запыленного потного Клыка, над всеми нами нависло бы неловкое тяжелое молчание.

Интересно, удивитесь вы или нет, если узнаете, что Дилан от приветственного пиршества уклонился. Сказал, у него домашняя работа на завтра еще не сделана. Он ушел к себе, а мы сидим в кухне и ведем натянутые разговоры, притворяясь, что нового члена стаи не существует. И я не могу не чувствовать, как по всему дому звенит исходящее от него напряжение.

Чтобы не дай бог не думать о том, кто, где и как, а главное, почему и зачем заставил Клыка вернуться, я убедила Игги дать мне самой испечь пирог. Впервые в жизни. Подавая его на стол, автоматически соскребаю с куска Клыка всю сахарную глазурь. Он ее никогда не любил, зато любил шоколадное молоко. Вот я и ставлю перед ним к пирогу еще непочатый пакет. Как будто он все еще маленький мальчик.

Он смотрит на меня с мрачной ухмылкой:

— Обратно в семью меня принимаешь?

Я заливаюсь краской. Он что, хочет сказать, что ему ничего этого больше не нужно? Или, наоборот, что именно это ему и надо и что я знаю и всегда буду знать все его привычки?

Уже сорок пять минут я, как тигрица, хожу по кухне из угла в угол, избегая даже мельком на него глянуть. Наконец, собрав волю в кулак, усаживаюсь за стол напротив Клыка и принимаюсь разглядывать синяки у него на лице. Волосы у него отросли и свалялись в колтуны. За пару месяцев, что я его не видела, он постарел на несколько лет.

И стал мужчиной.

Сперва мне от этого сделалось грустно. Потом я испугалась. А еще чуть-чуть погодя это меня восхитило.

«А что с тобой, Максимум Райд, стало за это время? — спрашиваю я себя. — Взрослой я уж точно не стала. Спасителя никакого из меня не вышло. И командир я тоже оказалась так себе. Короче, бездарь».

— Ты, Клычина, только не обижайся, но чего ты вернулся-то? — спрашивает Игги. Рот у него набит пирогом, и он всех нас оплевал шоколадными крошками. — Ты команду свою, что ли, бросил?

Клык отправил в рот здоровый кусок, глянул на Игги и пожал плечами. Как и в добрые старые времена, ответа от него не дождешься.

— Че ты молчишь-то? — настаивает Иг.

— С командой покончено, — отрезал Клык и запил пирог. На его лицо легла тень, и я вспомнила, что Ари сказал про Майю. — А как поживает Дилан?

Дилан… Клык мне на больную мозоль наступил. Стая выжидательно на меня смотрит, Игги присвистнул, а Газзи предательски издает поцелуйные звуки.

— А ну, марш отсюда, — крикнула я. Они быстро свалили, заодно прихватив с собой весь оставшийся пирог.

— Дилан в порядке, — отвечаю как можно спокойнее. — Летает отлично, боец из него получился прекрасный. И к нам ко всем приспособился…

— Так-так. — Клык пристально смотрит на меня. Черные глаза горят, а в углах губ играет едва заметная улыбка. — А ты, Макс, изменилась. Легче, спокойнее. Или, может, счастливее?

Может.

— Это как, комплиментом считать прикажешь? — презрительно хмыкаю я. Но сердце радостно дрогнуло. Он, кажется, хочет сказать, что я хорошо выгляжу. Может даже, что я красивая?

— Видно, общество Дилана тебе на пользу пошло, — продолжает Клык, отводит глаза и с размаху втыкает вилку в пирог у себя на тарелке.

Я закашлялась:

— Ладно, спасибо тебе на добром слове. Сам-то ты почему на черта похож? Что случилось?

Он снова на меня уставился, от чего по спине у меня прошел холодок.