Календарь ма(й)я - Ледерман Виктория Валерьевна (читать хорошую книгу .txt) 📗
В последний праздничный выходной в парке было оживленно и весело. Гремела музыка, работали аттракционы, повсюду продавали яркие воздушные шары, надутые гелием, и разноцветные клубы сахарной ваты. Глеб, Юрасик и Лена сидели на лавочке возле площадки с надувным детским городком и наблюдали за резвящимися там младшими Зюзиными. Саша, Вова и Анютка катались с мягких горок, лазали по туннелям и прыгали в бассейн, наполненный маленькими пластиковыми мячиками. Не хватало только Андрейки, он предпочел остаться во дворе — у них намечался важный футбольный матч между дворовыми командами.
Пойти в воскресенье в парк предложил Юрасик. Он был не в силах находиться дома, в тоске и скорби, вместе с семьей, которая никак не могла прийти в себя. Ведь для них прошло всего два дня после похорон деда и четыре дня после его смерти.
Походу в парк Лена сначала воспротивилась. Она сказала, что дети обязательно будут клянчить сладости и захотят кататься на каруселях. А она никак не может позволить, чтобы Юрасик тратил на них свои деньги второй день подряд. Глеб засмеялся и сказал, что Карасев — хитрый жук и собирается тратить на них те же деньги, что и вчера. Ведь утром они все вернулись к нему. Он теперь каждый день может их тратить на что угодно, может каждый день покупать Лене продукты, а ее больной маме лекарства и все равно нисколько не обеднеет. Лена тут же заявила, что она не позволит их содержать, она и сама со всем отлично справляется, но в парк пойти согласилась.
Глебу и Юрасику немного странно было осознавать, что дети, с которыми они вчера подружились, смотрят на них как на незнакомцев. Ведь для младших Зюзиных еще ничего не произошло — они не готовили вместе с ребятами праздничный стол, не искали Анютку и не мыли подъезд. Но все равно день был великолепным. Правда, радужное настроение подпортили появившиеся в парке одноклассницы Громова, Текаева и Дорошевич. Заметив Лену, сидящую на лавочке с Глебом и Юрасиком, они не смогли пройти мимо.
— Ой, смотрите-ка! — воскликнула Громова. — Вот это наша Зюзина отхватила! Сразу два жениха.
— И каких! — подхватила Текаева. — Один Винни-Пух, а второй — лохматый домовенок Кузя.
— Она живет как в сказке, — жеманно добавила Дорошевич.
— Шли бы вы отсюда, обезьяны раскрашенные, — вступил с ними в перепалку Глеб. — А то как бы по репе не схлопотали!
— Ой, какой жених агрессивный! Зюзина, экстрим любишь? — издевались одноклассницы.
— Глеб, сядь, — сказала Лена, видя, что тот уже готов вскочить с лавки. — Нашел с кем связываться. Они же просто глупые, у них детство в ушах свистит. А у Дорошевич интеллект вообще как у нашей Анютки.
— Совсем охамела! — возмутилась та. — Смотри, Зюзина, завтра весь класс узнает про этот странный любовный треугольник. Увидишь, что будет.
Ребята переглянулись.
— А, ну если завтра, тогда это серьезно, — сказал Глеб.
— Это очень страшная угроза, — добавила Лена. — Только запишите где-нибудь, а то забудете ненароком.
— Не поможет. Даже если запишут, все равно забудут, — уверил Юрасик.
— Факт, — подтвердил Глеб.
Три девицы презрительно фыркнули и гордо удалились, пообещав напоследок, что Зюзина завтра пожнет плоды своего хамства и отныне в классе ей совсем не будет житья.
— Самый кретинский класс во всем поселке, — сказал Глеб. — И как нас угораздило попасть именно в него? Надо было идти в пятую школу, а не в тринадцатую.
— С чего ты решил, что там было бы лучше? — пожала плечами Лена. — Дураки есть везде.
— Слушайте, что я вспомнил! — неожиданно вскрикнул Юрасик. — Со мной вчера случилось то же самое, что и с Леной!
— В каком смысле? — не понял Глеб. — С Леной вчера случился день рождения с сюрпризом. А при чем здесь ты?
— Глеб! Вечно ты перебиваешь! — сказала Лена.
— Да послушайте вы! — нетерпеливо замахал руками Юрасик. — Я вчера вечером лег спать, но долго не мог уснуть. Ворочался, ворочался, потом встал и пошел на кухню…
— Чего-нибудь захомячить, — подсказал Глеб.
— Нет, я решил попить компота. Так вот, я налил его в стакан, поднес ко рту… — Юрасик сделал театральную паузу, — и все!
— Чего — все?
— Все. Больше ничего не помню. Я не попил, не вернулся в комнату, не лег в кровать. Вот так. Поднес стакан с компотом к губам и проснулся утром.
— У тебя тоже?! — обрадовалась Лена. Я же говорила! А вы не верили.
— Так он от тебя и заразился, — сказал Глеб. — Только я как-то устоял.
— С чем это может быть связано? — задумчиво проговорил Юрасик.
— А вы не думаете, что просто забываете происходящее дальше? — спросил Глеб. — Вернулись, легли, заснули, а к утру забыли.
— Нет! — в один голос воскликнули Лена и Юрасик.
— Но почему у меня такого не бывает?
— У меня тоже не было. Вчера первый раз.
— А у меня каждый день!
Ребята замолчали, потому что к ним подлетел красный взлохмаченный Вова.
— Лена, сколько времени? На представление не опоздаем?
В полдень на главной аллее парка планировалось шоу мыльных пузырей. Лена посмотрела на часы:
— Не опоздаем. У нас еще двадцать минут.
Вова радостно кивнул и умчался.
— Идея! — провозгласил Глеб, не отрывая взгляда от Лениных часов. — Кажется, я знаю, в чем дело. Юрок, вспоминай с точностью до минуты, во сколько ты пошел пить компот.
Юрасик сосредоточенно уставился в одну точку.
— Ну, вроде в двенадцать.
— А без «вроде»? Точнее!
— Около двенадцати. Точнее не помню.
— Так. А ты во сколько обычно ложишься? — обратился Глеб к Лене.
— Я по-разному. В час, полпервого. Иногда полвторого.
— Вот вам и разгадка!
— Да в чем разгадка-то?
— Ровно в полночь переключается число. В ноль часов ноль минут наступает предыдущая дата. Все действия этого дня прерываются и нас отбрасывает во вчера. Поэтому вы и не помните, как оказываетесь в кровати. Понятно? Лена ложится после двенадцати, поэтому с ней этот прыжок происходит постоянно. А Юрок обычно ложится до двенадцати, и с ним такого не было. А вчера он пошел пить минуты за три до полуночи, и дата переключилась именно в тот момент, когда он взял стакан. Все сходится.
— Если предположить, что все так, то почему с тобой этого не происходило? — спросил Юрасик.
— Я засыпаю рано, — сказал Глеб. — Мне вечером делать нечего. Да и я привык рано ложиться и рано вставать. Я же раньше бегом занимался по утрам, с отцом.
— Погодите, а что же происходит в тот промежуток, когда день уже переключился, а мы еще не проснулись? — заинтересовалась Лена.
— Наверное, мы спим. А может, этого промежутка и вовсе нет. Сразу после двенадцати наступает момент пробуждения во вчерашнем дне. Неизвестно. А хотите проверить мою теорию?
— Как это можно проверить?
— Нам надо собраться всем вместе и дождаться наступления полуночи. Чтобы у нас были одинаковые условия. Будем сидеть и ждать переключения даты. А потом сравним наши воспоминания, — азартно предложил Глеб. — И если я прав, они оборвутся в одну и ту же минуту, а мы проснемся каждый у себя в постели. Нам даже домой идти не придется.
— Как же мы сможем собраться все вместе в полночь? — засомневался Юрасик. — Что мы скажем дома? Меня никуда не отпустят.
— А я и сама никуда не пойду. Я ночью одних детей не оставлю, — твердо сказала Лена.
— Значит, мы придем к тебе, — категорично заявил Глеб. — Я смогу уйти, когда отец дежурит. А дежурит он… Точно, в праздник, Девятого мая, его не будет!
— А я? — спросил Юрасик. — У меня ведь никто не дежурит. Все ночью дома.
— Думай, шахматист, шевели мозгами! Перебирай варианты. Когда еще ты сможешь поучаствовать в научном эксперименте? — подзадорил его Глеб. — Хочешь, я тебя отпрошу? Твоя бабушка мне верит.
— Не надо. Я вспомнил. Десятого мая у нас были похороны, а девятого меня отправили ночевать к крестной на Солнечную улицу, — сказал Юрасик.
— Отлично! Значит, исследование назначаем на девятое мая, у Лены дома, — вынес решение Глеб.
