Лоцман - Крапивин Владислав Петрович (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
К этой тревоге прибавилась еще одна, когда я увидел, что Сашки в комнате нет.
Глава 7. Похищение
1. Пуговица на полу
Впрочем, сначала я забеспокоился не сильно. Скорее всего, Сашка увидел из окна взлет «Даблстара» и помчался на улицу. Или еще раньше соскучился и пошел погулять. Может, меня решил отыскать в толпе (такая мысль теплом погладила мне душу). Конечно! Окно открыто: махнули с Чибой через крышу…
Я сел в кресло. Оно как-то криво стояло посреди комнаты… Черт возьми, а почему так? Ну да, поторопился выскочить, оттолкнул его от окна. И книжку кинул на пол… А вот на темной половице желтая пуговица от Сашкиного костюма!
Ну и что, пуговица? Она и так болталась у него на ниточке, сбоку на штанах. От привычки теребить…
Каждую деталь можно было объяснить по отдельности. Но если глянуть на все вместе – нельзя не заподозрить, что случилась здесь возня или свалка… Да, но с кем?
Ох, да скорее всего с Чибой дурачились. Чего тут волноваться! Скоро прибегут…
И все же я встал. И спустился к хозяйке. В ресторанчике было почти пусто и спокойно: видимо, сюда еще не докатилась весть о случае на площади. Я спросил, не видела ли хозяйка моего племянника. Она сказала, что с час назад он спускался сюда с какой-то общипанной птицей на плече («Я, кстати, не знала, что у вас с собой пернатое существо, за это следует особая плата»), купил горсть молочных тянучек и, судя по всему, вернулся к себе.
– Кстати, недавно вас спрашивали двое молодых людей…
– Меня?
– Вас.
– Что за люди?
– Они не отрекомендовались. Один высокий, другой пониже, полный и кудрявый. По-моему, они поднялись к вам. Я решила, что если мальчик у себя, то и вы…
– А когда они ушли?
– Я не видела, как они уходили, принимала постояльцев… А разве их нет наверху?
Я кинулся к выходу.
Даже здесь, на окраине, было людно. Все куда-то спешили, смеялись, спорили. И не было в этой толпе человека, к которому можно подбежать, крикнуть: «Сашка пропал, помогите!»
Я оглянулся с нарастающим паническим страхом.
Среди праздничного (и такого ненужного теперь!) мелькания к гостинице двигалась высокая сутуловатая фигура в штурманской куртке.
– Капитан Пантюхин!
Он не удивился, подошел сразу. Я спросил в упор:
– Это вы с кем-то увели Сашку?
– Увели? – Он не встревожился, но как-то напряглись его рыжеватые брови. – Нет, я только иду к нему. Хотел попрощаться. Вчера ваш проводник здорово помог нам… Вот, подарок ему несу. – В руке у Пантюхина были роскошные пилотские очки из гнутого полированного оргхрусталя с мягкой красно-белой оправой, на которой сбоку сидел плоский орех навигационного корректора, и с головным ремнем из широкой резины. Любой пацан завыл бы от восторга… Но Сашка не завоет, Сашки нет!
– Господи, где же он?! – вырвалось у меня.
Лицо капитана Пантюхина отвердело. Совершенно по-капитански.
– Как это случилось?
Я, икая с испугу, рассказал.
– А ну, идемте! Наверх!
Мы почти бегом поднялись в комнату. Пантюхин осмотрел ее с порога – зорко и стремительно.
– Похоже, и правда была свалка. И – через окно… Бредятина какая-то!.. – Он бросил на кровать очки, что-то быстро пощупал под курткой. – Ничего не трогайте. Не пришлось бы вызывать службу поиска… А, черт, в этой дыре ее нет, конечно…
– Что же делать?
Кажется, и у Пантюхина появилась растерянность.
– Думаете, я знаю? Я… Что за черт? – Он шарахнулся, потому что в окно влетел растрепанный вороненок и закувыркался под потолком. Потом уронил из клюва мне на башмак желтую пуговку – такую же, что валялась на полу. И заорал:
– Укр-рали! Скар-рее!
– Это Чиба! – крикнул я. – Чиба, где Сашка?!
– Скар-рее! – И он ринулся за окно. Я за ним, забыв про свой шестой десяток и болезни…
Крыша, лестница, сад… Пантюхин не отставал от меня. Чиба трепетал в воздухе уже за калиткой. В лапках у него (а может, и под хвостом) горела красная лампочка. В другое время такая техническая деталь позабавила бы меня. Но сейчас…
– Скар-рее!..
– Да подожди ты, существо! – крикнул Пантюхин. – У меня машина!
– Хар-рашо!
В самом деле хорошо. Если бежать, меня хватило бы ненадолго. Крытый брезентом вездеходик стоял у главного входа в «Дорожный уют». Я, дыша как рыба на берегу, повалился на сиденье. Чиба с рубиновым огоньком трепыхался перед ветровым стеклом. Автомобиль рванулся по булыжникам горбатой дороги. Затрясло, как в камнедробилке. Пантюхин выругался. Я сел. И, несмотря на тряску, скоро отдышался. Пролетали мимо фонари, шарахались карнавальные парочки…
2. Похитители
Ехали мы совсем недолго. Пантюхин тормознул, я ткнулся носом ему в спину. Из машины мы вывалились одновременно, однако в броске через тротуар Пантюхин опередил меня: «Сюда!» Я успел заметить над дверью вывеску какого-то бюро путешествий. На вывеске подпрыгивал Чиба.
Пантюхин дернул дверь, и она отлетела с легкостью почтовой открытки. Мы ворвались в тесную контору с плакатами туристических агентств. Там было трое. Рослая девица со старомодными косами до пояса трамбовала и затягивала на полу красный альпинистский рюкзак. У пластикового стола, сбоку, сидел полный толстогубый парень с чернокурчавой башкой, а между столом и фанерной перегородкой стоял другой – высокий, спортивный, лицом и фигурой похожий на испанского тореро. У обоих были напряженные физиономии и позы, ибо чахлая дверь в перегородке гудела и прогибалась от чьих-то частых ударов.
– Где мальчик?! – гаркнул Пантюхин.
Курчавый толстяк начал медленно вставать. Голос у него оказался неожиданно тонкий и жалобный:
– Вам, Пантюхин, прежде, чем врываться и орать, следовало бы…
Пантюхин ударом справа послал парня в угол. Тот рухнул на пол, как выпавший из вертолета мешок с картофелем. Но при этом Пантюхин неосторожно повернулся открытым боком ко второму. «Тореро» стоял в защитной позе «ветряк»: лицо прикрыто скрещенными руками, правое колено вскинуто к подбородку. В следующий миг нога распрямится и врежет капитану под ребра…
Я в жизни дрался очень редко, а последние тридцать лет не дрался совсем. Но сейчас внес лепту в дело освобождения моего проводника: поддавшись вдохновению, врезал парню по ноге, на которой он стоял, – башмаком под колено. «Тореро» грянулся на пол. Девица завизжала и замахнулась на меня рюкзаком. Но тот оказался тяжелым и перевалил ее назад.
Пантюхин отскочил к входной двери и, пружиня на полусогнутых ногах, выхватил из-за пазухи блестящую машинку. Из нее выскочил черный стержень.
– Всем на месте! Руки!.. В пыль разнесу!
Я не знал, что у него за штучка, но парни, видимо, знали. Вздернули руки и замерли на полу в неудобных позах.
– Где мальчик?! – рявкнул капитан.
Вопрос был излишним, потому что сквозь грохот, сотрясавший дверь в перегородке, неслись яростные вопли: «Открывайте, паразиты! Не имеете права! Все равно убегу!..»
Пантюхин глянул на ревущую девицу, шевельнул машинкой.
– Открыть!
Но дверь в этот миг сорвалась со щеколды и петель и грянулась плашмя. А на дверь – пузом, руки-ноги в стороны – приземлился мой ненаглядный лоцман Александр Крюк.
Он стремительно сел, яростно обвел всех мокрыми глазами, взвился ракетой, кинулся к Пантюхину, вцепился в машинку.
– Владимир Евгеньевич, не надо! Это не бандиты! То есть бандиты, но не надо… Они не виноваты…
– Сам ты бандит, – сказал толстяк. Он опустил руки и держался за поясницу. – И вы, Пантюхин… С цепи сорвались?
– И вы… гражданин Решилов, – сказал «тореро». Он встал, держась за колено, и смотрел на меня через плечо. – Интеллигентный человек вроде бы… Я ваши книжки еще в первом классе читал. Про трюмных гномов с «Геродота»…
– Весьма польщен, – отозвался я нервно. – Однако подожду приносить извинения, пока не выясним ситуацию…
– Кто вы такие? – полицейским голосом спросил Пантюхин.
