Денис Котик и Ржавые Заклинания - Зорич Александр (читать книги полностью .TXT) 📗
И вот теперь старшая бабушка Вера Николаевна срочно вызывала свою сестру Любовь к себе в Отрадное. Потому что уже три дня как у нее гостила их средняя сестра, Надежда!
Из Канады в Отрадное больно-то не наездишься. Поэтому, по словам Веры, нужно было обязательно ловить шанс повидаться с заокеанской сестрой. Сама она приехать сюда не могла, потому что в Отрадном у нее были еще какие-то дела со своей родней. Известно, какие дела могут быть у нашей родни с богатенькой канадской родственницей, ехидно заметила при этом Любовь Николаевна, собирая Денису обедать. Небось, деньги из нее тянуть хотят, вот что! А у нашей Надежды муж-то и вовсе никакой не бизнесмен, а отставной дипломат. А на старости лет пописывает экономические статейки в местной городской газете.
– Ну, по нашим меркам в Америке и уборщик – миллионер, – убежденно заявил Денис, яростно дуя на горячий борщ.
– Это почему ж? – поджала губы бабушка.
– Да они же там все зарплату в долларах получают, – проявил свою недюжинную осведомленность внук. – Причем – каждую неделю, в специальных конвертах. Я бы, между прочим, тоже хотел зарплату в долларах получать. И каждый день.
– Вырастешь – получишь, – неуверенно пробормотала Любовь Николаевна, не очень-то сведущая в биржевых делах и нынешних котировках валют. – А теперь давай думать, что с тобой будем делать.
Горячее желание обрадованного Дениса пожить одному – все же давно приготовлено в холодильнике, а разогреть я уж как-нибудь сумею! – Любовь Николаевна отмела сразу как поспешное и политически незрелое.
– Спалишь еще мне всю квартиру, – строго сказал она. – А другой у меня нет.
Ее собственное предложение поручить Дениса заботам соседки, сердобольной и дотошной до въедливости старушки Клавы-Яги, отверг в свою очередь уже сам внук.
– Вот еще, что я – маленький, что ли? Да она мне шагу ступить не даст, твоя Клава-Яга! Замучит своими бесконечными заботами до смерти!
Любовь Николаевна, которой и самой отчасти докучал беспокойный нрав гипертрофированно-заботливой соседки, немного поразмыслив, с Денисом согласилась.
– Ну, что ж, – вздохнула она. – Видать, делать нечего. Остается последний вариант.
– Сдать меня в зоопарк? – с любопытством промолвил Денис и расплылся в мечтательной улыбке. – К диким аби-ззя-нам?
– Бери выше! – пообещала Любовь Николаевна. – К тебе приедет баба-Вера.
– Ух ты! – воскликнул Денис, весьма неумело имитируя радость и энтузиазм. – А как она это сделает?
– Обыкновенно, – Любовь Николаевна вновь поджала губы в иронической улыбке. – Поездом!
– Так у вас же там тусовка? На троих?!
Денис разом побледнел, чувствуя, что его безоблачные перспективы остаться в доме одному на четыре-пять дней стремительно тают. А, значит, и возрастают сложности с его ночными путешествиями.
– Они за три дня уже наобщались досыта, – сообщила бабушка. – Веруня сама предложила сюда приехать, за тобой походить, каши тебе поварить. А я пока съезжу, с Надеждой повидаюсь. Действительно, давно уж нам пора вместе посидеть, чайку погонять.
– Это что ж у вас получается – рокировка? Как в шахматах? Ты – туда, она – сюда? – с затаенной горечью произнес Денис. Перспектива сидеть все каникулы с бабушкой Верой, которую он еще очень мало знал и видел очень давно, ему совершенно не улыбалась. И чего ради она сюда припрется?
– Хочет и тебя повидать, а то совсем забыла, – точно услышав мысли внука, прибавила Любовь Николаевна. – А коли она с тобой будет, то и мне спокойнее. Если надо, Веруня у нас кремень! За ней любой ребенок как за каменной стеной. В общем, решено. Сейчас ей позвоню, пусть выезжает.
– А ты когда же? – встрепенулся Денис.
– А я сегодня вечером, – сообщила она. – У меня уже и билет куплен.
– Ага, значит, вы все уже решили, без меня? – возмущенно воскликнул Денис.
Ну, все – не все, а делать-то что-то надо было! – строго сказала бабушка. – У тебя все равно послезавтра каникулы начнутся. А уж одну-то ночь без меня как-нибудь переночуешь, верно?
И она лукаво глянула на внука.
– Ага, – кивнул тот. – Конечно, переночую.
Но тут же поднял обеспокоенные глаза на бабушку.
– А она, эта баба-Вера... она хоть добрая? Я ж ее только в первом классе видел. И теперь уже совсем не помню.
– Очень добрая, – уверенно сказала Любовь Николаевна. – Вылитая я!
Печальный вздох был ей ответом. А потом зазвонил телефон.
– Ну, что, сестренка, надумали там, аль как?
Голос у бабы-Веры был громок и басовит, это было понятно даже из телефонной трубки. И совсем не внушало Денису оптимизма.
– Да вроде как есть консенсус, – вставила Любовь Николаевна свое любимое словечко из телевизора.
Дело в том, что помимо российских телесериалов она старалась не пропускать ни одной информационно-аналитической передачи. А уж их-то в наше последнее, сплошное телевизионное, время развелось как клопов в старой кухне – видимо-невидимо. Еще Любовь Николаевна обожала такие мудреные слова как "легитимность" и "электорат". Она частенько употребляла их в адрес соседей по лестничной площадке и нерадивой администрации их родного ЖЭУ.
– Вот и славно, – пробасила трубка. – Тогда и я собираюсь. К утру буду. Так что выезжай без сомнений. Надька тут тебя уже заждалась. Все время спрашивает. Уж прямо места себе не находит.
– Привет ей передавай, – смягчилась Любовь Николаевна. – Я уже и гостинцев захватила.
– Гостинцы – это хорошо, – одобрили в трубке. – Дай-ка мне внучка на секунду.
– Тебя, – сообщила Любовь Николаевна, протягивая трубку Денису. Он взял ее в руку осторожно, как берут за голову мертвую змею неизвестной породы.
– Ну, ты как там, Денисушка?! – голос у бабушки был трубный и зычный, как духовой инструмент у футбольных болельщиков на большом стадионе.
– Отлично, – пролепетал Денис, чувствуя, как у него во рту все пересыхает.
– Вот и славно. Сегодня переночуй, а завтра утречком я и заявлюсь. Ты в школу к которому часу идешь?
– К восьми тридцати.
– Ну, ежели поезд чуток поторопить, успею, – как-то странно сказала баба-Вера на том конце провода.
"Интересно бы знать, как это у нее получится – поторопить целый поезд? Вместе с электровозом?" – рассеянно подумал Денис.
– А уж коли не успею, знать, не судьба. Оставь тогда ключ соседям, – велела бабушка из Отрадного.
– Хорошо, – пообещал Денис. – Но только как же они вам ключ отдадут? Они же вас не знают и никогда не видели?
– Не беспокойся, – заверила его трубка. – Мне отдадут. Даже и не сомневайся. Ну, привет, внучок!
"Привет, Карлсон!" – чуть не ответил машинально Денис. Но там трубку уже положили.
Ему почему-то совсем не понравилось, как баба-Вера сказала "мне отдадут". И как она при этом недвусмысленно и твердо нажала на первое слово. И он принялся вспоминать, какая же она – баба-Вера.
Но в памяти всплывало только что-то большое, теплое и шумное. Какое-то огромное пятно вместо человека. И тогда Денис решил обратиться к бабушке. Любовь Николаевна тем временем с остервенением запихивала гостинцы в чемодан, и без того уже раздувшийся как пузо бегемота.
– А баба-Вера – она какая? Большая?
– Ну, не так чтобы очень, – неопределенно проговорила Любовь Николаевна, знаком призывая внука посильнее нажать на замок. – В общем, сам увидишь.
И. видя, что Денис после разговора с ее Веруней пребывает в изрядном замешательстве, ласково прибавила, смахнув со лба трудовой пот:
– Да ты не переживай, наша баба-Вера – золото. Просто у нее голос такой...
И чтобы сменить эту не слишком-то удобную для нее тему, Любовь Николаевна отвернулась к раскрытому платяному шкафу и как бы невзначай сообщила:
– А тебе опять давешняя барышня названивала. Несколько раз спрашивала. По имени.
– Когда?
В последнее время на телефон у Дениса утвердилась опасно быстрая реакция организма – он разом вспыхнул и зарделся. Но не маковым цветом, а, скорее, как вареный рак.
