Здесь вам не причинят никакого вреда - Жвалевский Андрей Валентинович (читать книги онлайн без TXT) 📗
Звук, как будто одно очень большое существо – проглотило другое существо, поменьше. Из окна с выбитым стеклом вырывается клуб морозного воздуха. Тишина.
Омордень делает шаг к окну и смотрит на темнеющую ряску. Скоро ночь. Петух и тот… другой, не оправдали его ожиданий. Этой ночью ему снова придется искать самому. Еще одна полуголодная ночь.
Утром он опять вернется отсыпаться сюда, в заброшенный дом, но через день переберется в другое место. Там как раз все будет готово к его приходу.
И там недостатка в испуганных детях не будет.
Объект № 664
ЧВАК КОЛОДЕЗНЫЙ
Вид: мокрохлюп (подвид: деревенский)
Нижнего действия. Издает пугающие звуки под ногами у пугаемого.
Малоподвижен, но и малозаметен.
По-своему мил.
Ареал преимущественного обитания (место лежки): дворы с колодцами в сельской местности.
Способ нейтрализации: а зачем? Пусть себе хлюпает.
Количество поимок: 12897
Боится других ужасов, особенно городских родственников.
Объект № 1281
КАРАНБУЛЬ
Вид: мокрохлюп (подвид: городской).
Малоподвижный, плаксивый. Предпочитает акустические эффекты, так как внешность его ужаса не внушает. Характер вредный.
Ареал преимущественного обитания (место лежки): ванные комнаты, которые давно пора отремонтировать, да все руки не доходят.
Способ нейтрализации: затычки для ушей или ванн.
Количество поимок: 17
Часто появляется после визита сантехника.
Глава 8
Кококлокль табака
Такого кошмара я не видел никогда!
Кто ищет, тот всегда найдет!
Георг сидел на полу. Еще вчера подобное было немыслимо, но сегодня утром Мари всего за полтора часа расчистила центральную часть офиса. Чтобы снова завалить пол протоколами допросов, старшему инспектору понадобилось целых пятнадцать минут.
– Та-а-ак, – бормотал полицейский, переводя осоловелые глаза с одной кипы бумаг на другую. – Попробуем сначала. Сначала Кококлокль навел на Каранбуля…
«Да, давно это было», – подумала Мари. Обход кошмаров продолжался всю ночь, и у девушки перед глазами до сих пор кружились рыла, морды, пятачки, пасти, присоски, ложноножки, гладкие щупальца и мохнатые лапы. Если бы не способность Мари принимать жизнь такой, как есть, дело могло кончиться визгами, истерикой, нервным срывом, увольнением из полиции, приходом в модельное агентство, фотографиями на обложках журналов и выходом замуж за принца Брунея. В общем, не так уж плохо все могло кончиться.
– …Каранбуль заложил Терецугу, – продолжал Георг, – та дала массу ценных показаний, из которых самое интересное – рассказ о Шкафоиде. Якобы тот взялся не только за старое, но и за очень старое, практически древнее. В свою очередь, Шкафоид поклялся страшной клятвой, что ни за что он не брался, хотя Отхлебник склонял…
«Ни за что не возьмусь! – вспомнила Мари страшную клятву Шкафоида. – Чтоб меня короед сожрал!»
– …Отхлебник все признал, но ничего не подтвердил. Зато сообщил любопытную информацию о странном поведении Вампурынды. Ты когда-нибудь слышала, чтобы Вампурында строгала балясины на рассвете?
– Нет, – ответила курсантка, которая до прошлой ночи вообще не слышала о Вампурынде и балясинах.
– Естественно! Ведь она строгает только на закате! Но у Вампурынды нашлось логичное объяснение своим странностям. Слишком логичное – новый хахаль. Хахаль знатный, без балды. Сам Одекорбит.
Мари слегка поморщилась. Ей не понравился безголовый Одекорбит. «Впрочем, – подумала она, – цыплята табака тоже без голов, и ничего, едят люди».
Хрустящий ароматный цыпленок табака ворвался в хоровод кошмаров и закружился, расталкивая рыла и пасти короткими крепкими крыльями. Мари точно знала, что в холодильнике, замаскированном под сейф, из съестного хранится только пиво и брусничное варенье, но это девушку не смутило. Она прошла на кухню и вскоре нашла второй холодильник, который довольно успешно прикидывался шкафчиком для одежды.
Порывшись в сломанных вешалках и дырявых ботинках, Мари откопала банку тушенки, пачку вермишели, почти полную солонку, почерневшую кастрюлю и одно куриное яйцо, которое девушка с величайшей осторожностью вернула на место.
Пока вода пыталась закипеть на старой электрической плитке, девушка думала, насколько все-таки мир не похож на то… в общем, на то, на что он похож. Мало того, что ужасы из чулана оказались реальностью. Эта реальность была повсюду. Да, за некоторыми кошмарами пришлось полазить по сильно пахнущим извилистым местам вроде заброшенного коллектора. Но иногда, на самой обычной улице, Георг просто протягивал руку и выхватывал очередное страшилище из воздуха…
Мари закрыла глаза, протянула руку в сторону и нащупало что-то угловатое.
На буфете стоял ящик, расписанный иероглифами. Курсантка осторожно открыла ящик и увидела внутри дюжину расписанных иероглифами шкатулок. Мари решила, что в каждой из шкатулок находится по 12 коробочек, но шкатулки не открывались. Зато на боку каждой торчала круглая розовая кнопка.
Девушка нажала кнопку на одной из шкатулок, и оттуда полилась умильная мелодия явно китайско-электронного происхождения. В мелодии Мари с удивлением узнала песню про милого Августина.
Рядом со шкатулками лежал розовый пульт с такой же розовой кнопкой. Курсантка, конечно же, немедленно ее нажала. Шкатулки заиграли все разом – каждая что-то свое.
Она торопливо выключила чудовищную какофонию и прислушалась.
– Одекорбит настучал на Рассорабору, – бормотал из комнаты инструктор, – Рассорабора выдала Обознайку, Обознайка показала на Вымру, Вымра заложила Набля, Набль навел на Хруса… Хрус… Хрус…
Полицейский замолчал. Видимо, показания Хруса, ужаса, состоявшего преимущественно из локтей и коленей, требовали серьезного вдумчивого анализа.
– А что я тут стою! – спохватилась девушка. – Георг там проводит аналитическую работу, а я тут… стою. Зря время теряю.
Мари посмотрела на кастрюлю. В кастрюле безмятежно плавала вода.
– Ты тут пока побудь, – сказала курсантка, – а я пошла. И не вздумай вски…
Вода немедленно вскипела.
Георг действительно зря времени не терял, а спал чутким сном опытного полицейского. Стоило Мари поставить на стол пахнущую тушенкой кастрюлю, как инструктор ясным голосом произнес:
– Следствие располагает несколькими интересными версиями, но интересы следствия не располагают к обнародованию версий.
После чего открыл глаза, сказал: «А. Ты» и признался:
– Честно сказать, следствие застряло на одной точке.
Георг повращал головой, словно компас во время магнитной бури, с кряхтением поднялся и принялся массировать точку, на которой застряло следствие.
– А что это такое? – Мари включила шкатулку. Та издала набор звуков, которые при большом желании можно было принять за гимн Китая.
– Это? Средство от кошмаров.
– Кошмары боятся такой музыки?
– Скажем так, не любят… – Георг скривился. – И я их понимаю.
– А почему мы эту музыку не используем?
– А как? Шкатулки отпугивают кошмары, а нам наоборот, их ловить надо… Да выключи ты это пиликанье! На чем я остановился… А! Хрус! Этот говорил мало, но он говорил конкретно, – полицейский уставился на три странички убористым почерком. – Сдал своего старого кореша Страхона. Сдал с потрохами.
– Завтрак, – сказала Мари, стараясь не вспоминать о кореше Хруса. Страхон с потрохами выглядел отвратительно. – Не потроха, конечно, но есть можно.
