Фаталуния - Вольских Алека (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Я хожу первый, — объявил Санька.
— Почему это? — недоверчиво поинтересовался Ростик.
— Потому что первым всегда ходит тот, кому выпадает Косоглазый Горожанин, — пояснил Санька.
— А если он никому не выпадает, а остается в колоде? — спросил Ростик.
— Такого не бывает, — сказал Санька, разведя руками. — Он всегда кому-нибудь выпадает.
И в доказательство своих слов Санька походил Косоглазым Горожанином. Человечек на карте имел вид полоумного: язык вывален изо рта набок, как у собаки, волосы торчком, а глаза смотрят прямехонько на кончик собственного носа. Ростик бросил сверху одного из своих гномов.
— Бито, — сказал Санька и взял одну карту из колоды.
Ростик тоже взял карту. На картинке был изображен толстый великан с огромным пузом и тупой физиономией без единого признака мыслительного процесса. Надпись над картинкой гласила: «Людоед». Ростик определил людоеда рядом с Радегастом и походил гномом.
К тому времени как в колоде осталось меньше половины карт, Ростик справлялся вполне неплохо, каждый раз отбивался, и ничто не указывало на то, что прогноз Дрю может сбыться. Санька играл очень хорошо. Но если Ростик и уступал ему, то не сильно. Правда, иногда сами карты не давали ему играть по его усмотрению. Когда он собирался было походить Рогнедой Ворчливой, та, нахмурив густые черные брови, пригрозила ему кулаком. В другой раз беззубая длинноносая кикимора с острыми костлявыми коленками на полусогнутых ногах в ужасе выпучила глаза и бешено завертела головой, только он ухватился за край карты. Коленки ее вдруг затряслись, так что Ростику даже показалось, что он слышит их дробный хруст. Кикимора скрестила перед своим носом руки, обоими указательными пальцами энергично указывая на соседние карты. Не трудно было догадаться, что предлагала она взять не ее, а любую из ее соседок. Соседями же ее, и с одной и с другой стороны, были два простоватых и улыбчивых горожанина. Ростик решил прислушаться и оставить кикимору. В конце концов, ею при случае можно будет побить хотя бы гнома. Ростик взял двумя пальцами одного из горожан и бросил на пол перед Санькой.
— Зря ты ее послушался, — сказала Дрю, сразу после того, как Ростик решил оставить кикимору.
— Ты опять?! — возмутился он. — Ты это специально делаешь?! Чтобы я проиграл?!
Дрю обиженно нахмурилась и резко поднялась на ноги.
— Делать мне больше нечего! — заявила она и, дернув головой, так что длинная черная коса чуть не хлестнула по лицу Саньку, направилась в сторону двери.
— Что за имя у нее такое нелепое — Дрю? — спросил Ростик, хмуро сверля взглядом затылок уходящей девочки.
Санька ухмыльнулся.
— Это еще что… Дрю — это ж сокращенно. На самом деле ее зовут Дряква.
— Это что, имя?! — потрясенно округлил глаза Ростик.
— Нет, это не имя.
Ростик и Санька подняли головы. Вразвалку, держа руки в карманах, а в зубах зажав стебелек, к ним подошел Лис.
— Цветок так называется, — пояснил он. — У него еще одно название есть — поприятнее на слух — фиалка. А еще есть третье название — цикламен. Так вот, мамашу Фиалки и Дрю зовут Цикламена Сварен-Яд. Колдунья высшей категории. В молодости была грозой нечисти. Заслышав о ее приближении, великаны превращались в лилипутов, людоеды пытались проглотить самих себя, не пережевывая, а водяные от страха топились насмерть. Сейчас она на отдых ушла. Обзавелась оранжереей — цветы выращивает. Какие — лучше не спрашивайте.
— Тебя что, Мольфар прогнал? — щурясь, посмотрел на Лиса Санька.
Арни уселся на то же место, где только что сидела Дрю, и покрутил пальцем у виска.
— Думай, что говоришь. Это вас, сопляков, прогоняют. А я хочу — остаюсь, а хочу — иду себе куда вздумается. Ясно?
— Ага, — с легкостью согласившись, отозвался Санька, даже не обидевшись, что его назвали сопляком.
К этому времени и у него, и у Ростика в руках было по шесть карт, а от колоды ничего не осталось. Ростик выбросил двух гномов и, дожидаясь, пока Санька побьет, повернул голову в сторону дальнего угла комнаты, где за большим круглым столом что-то обсуждали взрослые стражи Ордена: Мольфар, Мераби, Орландо, сидящий, в отличие от остальных, на стуле без спинки, вероятно, потому, что иначе некуда было бы деть крылья, Фиалка, Михей и Анчутка.
— А где Невер? — спросил у Лиса Ростик, не обнаружив его среди стражей. — Или он тоже, как и ты, хочет — остается, а хочет — идет куда вздумается?
Лис весело хмыкнул и окинул Ростика оценивающим взглядом.
— Невер? Ну да, угадал — он такой, — ответил Арни. — А почему его нет? Так ведь он приехал в Гелион на два дня раньше нас. Остановился в гостинице «Череп Дракона». А там, знаешь, оплата вперед. Если б он принял приглашение короля переночевать в замке, там бы деньги пропали. Смекаешь?
Ростик кивнул. Он припомнил, что и вчера за ужином Невера не было.
— К тому же… — Глаза Арни сощурились до узких щелочек, он натянуто улыбнулся краем рта. — К тому же Невер всегда держался особняком. Он, видишь ли, не такой, как мы. Невер особенный.
— Особенный? — заинтригованно переспросил Ростик, припоминая, что сегодня днем что-то подобное уже слышал от старого лешего Дрона. — Почему он особенный?
Санька в этот момент походил, и Ростик, который очень хотел узнать про Невера, не вникая, побил первой подвернувшейся картой. В руках у него осталось две.
— Все дело в камнях, — ответил Лис, одновременно наблюдая за игрой. — Практически всем здесь камни достались как преемникам. То есть — не кровным наследникам Двенадцати Правителей. Единственный среди нас, в чьих жилах течет кровь одного из родоначальников, — это Невер, прямой потомок Казантипа Чернокнижника.
— А почему его назвали чернокнижником? — поинтересовался Ростик. — Он что, был злым волшебником?
Лис криво усмехнулся и озадаченно потер подбородок.
— Да как тебе сказать… Хм, тебе нужно бить…
— А? — не сразу понял Ростик, но, заметив, что Санька подбросил еще одну карту, поспешно побил ее рубеалом.
— Ну, выходит, что был, — продолжил Лис. — Только ведь времена тогда были другие, и заниматься чернокнижием или нет — каждый маг решал сам по себе. А Казантип сильный был маг. И опасный. Что хотел, то и творил. Боялись его все. Только это дела давно минувших дней. Сейчас в любом из двенадцати городов за чернокнижие по закону пожизненное заточение полагается. Под землей. А выбраться оттуда — гиблое дело.
Лис многозначительно прокашлялся и, глянув на Ростика, добавил:
— Почти такое же, как твое.
Ростик нахмурился от недоумения и посмотрел на карту, которую бросил ему Санька. Это был чудного вида старик: в красной широкополой шляпе, с хитро прищуренными глазами и длинной рыжей бородой. Над его головой вилась жирной линией надпись: «Тарханкут Рыжебородый». Тарханкут подмигнул Ростику, и мальчик опустил глаза на единственную оставшуюся у него карту — ту самую кикимору, которая в начале игры не дала ему собой походить. Само собой разумеется, что побить мага кикиморой Ростик не мог.
— Поздравляю, — широко улыбаясь, сказал Лис. — Ты проиграл.
Кикимора, ехидничая, показала Ростику язык.
— Не переживай, — утешил Ростика Арни. — Говорят, в «Кикимору болотную» даже сам Тарханкут всегда проигрывал. Не везло ему в азартные игры. Считай это своего рода сходством между вами.
— Не обманываешь? — просияв, спросил Ростик.
— Нет, — покачал головой Лис и после небольшой паузы добавил: — Правда, обычно выигрывал у него не кто иной, как великий предок нашего Невера — сам Казантип Чернокнижник. И это притом, что для каждого из них не проиграть другому — было делом принципа. Не любили они друг друга, знаешь ли…
Появившаяся было на лице Ростика неуверенная улыбка вмиг исчезла. Действительно, сходство с Тарханкутом у Ростика определенно было.
Поздно ночью Ростик никак не мог заснуть. Он думал о том, что, возможно, все случившееся с ним за последние два дня — это один большой сон. Волшебный мир, магический Орден, барабашки, материализующиеся из воздуха подсвечники — разве это может происходить на самом деле? А если все это реальность, то неужели он, Ростик, действительно завтра утром собирается идти неизвестно куда, не имея никакого представления, что его ждет впереди? Он почувствовал, что ему очень не по себе. И, наверное, в эту минуту он наверняка передумал бы и утром сообщил бы Мольфару, что лучше подождет их возвращения здесь, в Гелионе, чтобы потом они вернули его в родной мир, если бы… Если бы не вспомнил то сильное и по какой-то совершенно невероятной причине знакомое ему ощущение, которое он испытал в «Лавке Дрона» — что он один из них, один из двенадцати магов Ордена Двенадцати Камней. В тот же миг, как Ростик вспомнил это ощущение, он вдруг понял, что больше не сомневается. Даже волнение куда-то пропало.
