Девочка с Земли - Булычев Кир (книги онлайн полные версии .txt) 📗
– Смотри, пап, это, наверно, для людей! – сказала Алиса.
Мы остановились перед гостиницей, потому что нам приятно было увидеть ее, – все равно что встретиться со старым знакомым.
Из гостиницы вышел высокий человек в форме космонавта торгового флота. Он кивнул нам, и мы сказали ему:
– Здравствуйте. Вы откуда?
– Мы привезли с Земли на планету Блук регенераторы кислорода, – ответил он. – Может быть, вы слышали – здесь случилась неприятность: они чуть было не потеряли весь воздух.
Пока я разговаривал с космонавтом, Алиса стояла рядом и глядела на гостиницу. Вдруг она схватила меня за руку:
– Папа, смотри, кто там!
У окна на третьем этаже стоял доктор Верховцев и смотрел на нас сверху.
Встретившись со мной взглядом, он тут же отошел от окна.
– Не может быть! – воскликнул я. – Он не успел бы сюда прилететь.
– Пойдем спросим, как он сюда попал, – сказала Алиса.
Дверь в гостиницу была резная, тяжелая, с позолоченной гнутой ручкой. А внутри холл был отделан, словно боярский терем. Стены расписаны единорогами и красными девицами, а вдоль стен стояли широкие скамьи. Видно, ушанские архитекторы видели знаменитую двадцатисерийную телепередачу «Борис Годунов». Посреди боярских палат я остановился.
– Погоди, Алиса, – сказал я. – Мне все это не нравится.
– Почему?
– Посуди сама: мы только что расстались с доктором Верховцевым, прилетаем сюда, и нам стражники говорят, что он чуть было не погубил планету, потому что продавал белых червяков, и тут же мы видим его в окне гостиницы.
– Тем более, – сказала Алиса. – Мы должны его спросить, в чем дело.
– Ну ладно, – согласился я и подошел к длинному столу, за которым между чучелом лебедя и пластиковым ковшом стоял ушастый портье в белом кафтанчике.
– Скажите, – спросил я его, – в каком номере остановился доктор Верховцев?
– Одну минуточку, добрый молодец, – ответил портье, заложил уши за спину и открыл громадную книгу в кожаном переплете с застежками. – Верховцев… – бормотал он. – Ве-рихо-ви-цев… Есть Верховцев!
– И где же он живет?
– В осьмом тереме проживает. На третьем этаже, – сказал портье. – А вы будете его друзья?
– Мы его знакомые, – осторожно сказал я.
– Прискорбно, – сказал портье, – что у такого плохого и грубого постояльца есть такие хорошие на вид знакомые.
– А что, – спросил я, – он вас обидел?
– Идите, – ответил портье. – Терем номер восемь. И скажите ему, басурману, что если он будет и впредь варить сосиски на кровати и ломать роботов – стольников-постельников, то мы его попросим съехать с нашего уважаемого постоялого двора.
– А мне Верховцев показался очень тихим человеком, – сказал я Алисе, когда мы поднимались по лестнице.
Навстречу нам спускались люди – линеанцы, фиксианцы и другие существа, которые живут на планетах с такими же условиями, как на Земле. Некоторые из них несли в руках клетки, аквариумы, альбомы с марками или просто сумки. Они спешили на базар.
Восьмой номер находился в самом конце длинного коридора, устланного множеством персидских ковров. Мы остановились перед пластиковой дверью, расписанной под дуб, и я нажал на кнопку звонка.
Никакого ответа.
Тогда я постучал в дверь. От легкого толчка дверь послушно растворилась. Небольшая комната была обставлена и украшена по иллюстрациям в исторических романах из жизни Земли. В ней были хрустальная люстра и керосиновая лампа без фитиля, вольфрамовый самовар и японская ширма. Но Верховцева не было.
– Доктор! – позвал я. – Вы здесь?
Никакого ответа.
Алиса вошла в комнату, заглянула за ширму. Я от двери сказал ей:
– Пойдем отсюда, неудобно в чужую комнату залезать…
– Сейчас, пап, – ответила Алиса.
Я услышал за своей спиной чье-то быстрое дыхание. Я оглянулся. В дверях стоял очень толстый человек в черном кожаном костюме. У него были пухлые губы и несколько подбородков, которые лежали на воротнике.
– Вам кто нужен? – спросил он очень высоким, нежным, детским голосом.
– Мы ищем своего знакомого, – ответил я.
– Извините, я живу в соседнем номере, – сказал толстяк, – и я услышал, как пять минут назад человек, который здесь живет, ушел. Вот я и решил вас предупредить.
– А куда он пошел, не знаете?
Толстяк почесал свои подбородки, подумал немного и сказал:
– Я думаю, на базар. Куда бы ему еще пойти?
Мы покинули гостиницу и отправились к базару. «Странный человек доктор Верховцев», – думал я.
Мы миновали гостиницу, сделанную в виде аквариума, – в ней жили обитатели планет, покрытых водой, – и гостиницу, похожую на чайник. Из носика чайника вырывался пар – там жили куксы с Параселя. У них на планете жарко, вода кипит, и планета окутана горячим паром.
Из гостиниц выходили их постояльцы. Многие шли в скафандрах, и скафандры были самые разные. Кое-кто полз по земле, кое-кто летел над нашими головами. Под ногами мелькали коллекционеры ростом чуть побольше муравья, а рядом с ними шествовали коллекционеры ростом чуть пониже слона.
Чем ближе мы подходили к базару, тем гуще становилась толпа, и я взял Алису за руку, чтобы она невзначай на кого-нибудь не наступила или кто-нибудь нечаянно не наступил бы на нее.
Базар раскинулся на много километров. Он был разделен на несколько секций. Сначала мы миновали секцию собирателей раковин. Потом прошли сквозь секцию коллекционеров книг, с трудом пробились сквозь заполненную народом секцию собирателей минералов и драгоценных камней. Через цветочные ряды мы прошли довольно свободно, только в одном месте мне пришлось взять Алису на руки, потому что ей чуть не стало дурно от запаха фиксианских роз.
Но когда мы очутились в секции филателистов, Алиса попросила меня:
– Погоди.
Километровая площадка была уставлена складными столиками. Столиков было, как сказал мне один старожил, четырнадцать тысяч триста. За столиками сидели филателисты – по двое, а где и по четверо. И они менялись марками. Те, кому не досталось места за столиками, обменивались стоя или просто гуляли вокруг. Алиса купила серию объемных движущихся марок с изображением сирианских птиц, черногорскую марку 1896 года, альбом для фиксианских марок, который сам устанавливал марку на нужное место, только поднеси к нему. Потом она поменяла черногорскую марку на две марки с планеты Шешинеру.
– Это специально для тебя, пап, – сказала она. Одна марка была совсем белая, на второй виднелась лишь надпись маленькими буквами: «Молодой склисс на пастбище».
– Ты, пап, хотел узнать про склисса.
– Но где же склисс?
– А склисс будет завтра, – сказал давешний толстяк, которого мы встретили в гостинице. Он нас догнал.
– Как так – завтра?
– На этих марках изображение появляется не каждый день, а только по четным числам, – сказал толстяк.
– А что будет на второй марке?
– На второй? На второй ничего не будет. Она истрачена.
– Так зачем же она? – удивился я.
– Это очень редкая марка. Жители Шешинеру не любят писать письма, и потому почти все марки с их планеты попадаются неиспользованные. А пустые марки очень редкие. Ваша дочка правильно сделала, что приобрела такую редкую марку.
Сказав это, толстяк помахал рукой и заспешил, подпрыгивая, дальше.
Мы чуть было не заблудились в секциях, подсекциях и отделениях рынка. Но тут впереди послышались птичьи крики, рычание зверей и писк насекомых. Мы вышли на площадь, уставленную клетками, аквариумами, садками, загонами. Это и был отдел космической живности.
Даже мне, опытному космобиологу, было очень трудно разобраться в том, что мы увидели. Звери и птицы были настолько разнообразные, а владельцы их были порой и того разнообразнее, что я начал свое путешествие с грубой ошибки. Я подошел к темно-синей птице на трех двухметровых желтых ногах. От ее ноги тянулась цепочка к ее хозяину, – неизвестному мне инопланетчику, составленному из разноцветных шаров. Я спросил у него, сколько стоит эта прекрасная птица. И тут птица ответила мне на хорошем космическом языке:
