Джонни и бомба - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Кажется, я здорово треснулся головой, — сообщил Бигмак.
Огромная лапища сцапала его за запястье и выволокла из машины. Бигмак увидел перед собой две круглые физиономии, на которых отчетливо читалось, что их обладатели работают в полиции. Больше на этих лицах ничего не читалось, хотя написать можно было бы еще много чего. Очень большие были лица.
— Это машина доктора Робертса, — сказали полицейские. — И ты, парень, ответишь за нее. Как твое имя?
— Саймон Ригли, — промямлил Бигмак. — Мисс Куропатридж вам обо мне все расскажет.
— Да ну, правда? А кто она такая?
Бигмак очумело заморгал: две круглые полицейские физиономии волшебным образом слились в одну.
Ему даже чем-то нравилась мисс Куропатридж. Она была злющая. Два социальных работника, с которыми Бигмаку приходилось иметь дело раньше, пытались пудрить ему мозги, зато мисс Куропатридж четко давала понять, что, будь ее воля, она бы придушила Саймона Ригли в первые же минуты после рождения. Это заставляло Бигмака чувствовать себя значительной фигурой, а не просто тупицей, который зря небо коптит.
Что-то встрепенулось в его памяти.
— А когда сейчас? — спросил Бигмак.
— Можешь начать с того, что скажешь мне, где ты живешь… — Полицейский запнулся и наклонился ближе. Что-то в этом парнишке заставило его насторожиться. — Что значит — «когда сейчас»?
— Какой год?
У полисмена были весьма четкие представления о том, что следует делать с угонщиками. Но обычно угонщики знали, какой на дворе год.
— Тысяча девятьсот сорок первый, — сказал он, после чего приосанился и недобро прищурился. — Как зовут капитана английской сборной по крикету?
Бигмак заморгал.
— Чего? Мне-то откуда знать?
— Кто выиграл «Гребные гонки» в прошлом году?
— Какие еще гребные гонки?
Полицейский посмотрел на него с еще большим подозрением.
— А что у тебя на ремне?
Бигмак опять растерянно заморгал и посмотрел, что у него на ремне.
—. Он мой, я его не тырил! И вообще, это всего-навсего радио!
— А что это за провод тянется от него к твоим ушам?
— Вы что, сами не видите? Это науш…
На плечо Бигмаку опустилась рука служителя порядка. Опустилась с тем характерным глухим хлопком, который обычно означает, что быстро она оттуда не уберется.
— Пойдем, фриц, — сказал полицейский. — Я не вчера родился.
Туман в мозгу Бигмака наконец рассеялся. Бигмак посмотрел на фигуру в униформе, на толпу, которая виднелась за спиной полицейского, и на него медленно, постепенно начало снисходить озарение: он, Бигмак, тут один-одинешенек, и до дома очень-очень далеко.
— Я тоже не вчера родился, — сказал он. — Думаете, мне от этого легче?
Джонни, Керсти и Ноу Йоу сидели в маленьком скверике. По прикидкам Джонни в девяностых годах от этого места останется островок безопасности. А сейчас здесь стояла скамейка и цвела герань.
— Сегодня ночью разбомбят Парадайз-стрит, — сказал Джонни.
— Где это? — спросил Ноу Йоу.
— Здесь. Там, где был спортивный центр. В смысле, будет.
—. Никогда о ней не слышал.
— Да. Я так и думал. Ее разбомбили. А знаете, что самое смешное?
— А в этом есть что-то смешное? — спросила Керсти.
— Это произошло случайно! Немцы летели бомбить большие железнодорожные склады в Слэйте. Но они немного заблудились, да и погода испортилась, они увидели нашу сортировочную станцию, отбомбились по ней и убрались восвояси. А те, кто жил на Парадайз-стрит, даже не проснулись, потому что сирены воздушной тревоги не включились вовремя.
— Да-да, ты рассказывал и насчет Адольфа, и Сталина тоже, — перебила Керсти. — Это, конечно, все очень печально, но нельзя же так зацикливаться. Ведь это уже история, прошлое. Такие вещи случаются в прошлом.
— Ты что, не слушаешь меня? Этого еще не случилось. Это произойдет сегодня ночью.
Все трое уставились на герань.
— Почему мы до сих пор не вернулись? — спросила Керсти. — Мы уже целую вечность тут сидим.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Джонни. — Может, чем дальше прыгнешь, тем дольше задержишься.
— А нас чисто случайно занесло как раз в то время, о котором ты много читал, — заметил Ноу Йоу. — Странное совпадение на мой взгляд.
Джонни и самому не давала покоя эта мысль. Все вокруг казалось настоящим, но кто знает? Может, он сошел с ума и прихватил с собой друзей.
— Я определенно не хочу здесь задерживаться, — сказал Ноу Йоу. — Быть маленьким негритенком — нет уж, увольте! Я себе как-то иначе представлял полноценную жизнь.
Джонни встал и взялся за ручку тележки.
— Я пойду взгляну на Парадайз-стрит.
— Очень неудачная мысль, — сказала Керсти. — Я же говорила: все, что мы тут делаем, изменяет будущее.
— Я просто взгляну, и все.
— Да? Что-то с трудом верится, — съязвила Керсти.
— Она права, — сказал Ноу Йоу, стараясь не отставать от Джонни и тележки. — Со временем шутки плохи. Я читал в одной книжке про человека, который отправился в прошлое и наступил на… на динозавра, кажется. И из-за этого все будущее изменилось.
— На динозавра? — переспросила Керсти.
— По-моему, да. Может, там были такие маленькие динозаврики.
— Или этот парень был ну о-очень большой, — фыркнула Керсти.
Тележка с грохотом съехала с тротуара на мостовую, пересекла проезжую часть и дребезжа вкатилась на тротуар на другой стороне улицы.
— Что ты собираешься делать? — напустилась на Джонни Керсти. — Стучаться в двери и говорить: «Извините, вашу улицу сегодня ночью немножко побомбят?»
— Почему бы и нет?
— Потому что тебя посадят в кутузку, вот почему! — сказал Ноу Йоу.
— Точно. И будет с тобой, как с тем типом, который раздавил динозавра Ноу Йоу, — подхватила Керсти.
— Кажется, это все-таки было какое-то насекомое, — сказал Ноу Йоу. — И вообще, ты не можешь ничего поделать. Ведь это уже произошло, иначе как бы ты узнал о бомбежке? Нельзя изменить историю, а то все перепутается.
Джонни остановился так резко, что Ноу Йоу и Керсти налетели на него.
— Почему все вечно твердят, что нельзя ничего изменить? — сказал он. — Это же чушь собачья! Если кого-то будет давить машина, вы что, будете стоять и смотреть? Только потому, что это, дескать, должно было случиться?
Все, что мы делаем, изменяет будущее. И поэтому надо делать то, что правильно.
— Не кричи, на нас смотрят, — зашипела Керсти.
Тележка съехала с тротуара и погромыхала по булыжникам. Центр города остался позади.
А впереди была Парадайз-стрит.
Парадайз-стрит оказалась не слишком-то большой. Всего-то десять однотипных домиков с одной стороны, десять с другой. Некоторые из них заколочены. Дальний конец улицы упирался в двустворчатые ворота фабрики. Ворота были деревянные. Когда-то их покрасили в зеленый, но от времени они сделались серовато-болотные.
Кто-то нарисовал мелом на воротах фабрики еще одни ворота — футбольные. С полдюжины мальчишек в штанах до колен гоняли мяч. Джонни некоторое время любовался на тщательно подготовленные фолы, которые привели бы в восторг любого тренера.
Примерно на полпути от перекрестка до ворот молодой парень ремонтировал мотоцикл. Инструменты лежали рядом, на куске мешковины, расстеленном прямо на земле. Мяч вылетел из-под ноги полузащитника, раскидал гаечные ключи и едва не перевернул мотоцикл.
— Вот чертята! — Парень отбросил мяч в сторону.
— Про детей ты не говорил, — сказала Керсти так тихо, что Джонни едва услышал ее.
Он пожал плечами.
— И все это разбомбят? — спросил Ноу Йоу. Джонни кивнул.
— В газете об этом было не так уж много. Тогда вообще старались писать поменьше подробностей, а то вдруг газета попадет в руки к врагу. Это называлось «военное положение». Ну, значит, нельзя писать ничего такого, что противник может использовать против нас. В газете был снимок женщины с оттопыренным большим пальцем и подпись: «Сплинбери переживет и не такое, мистер Гитлер!» Но о самом налете еще пару лет почти ничего не писали.
