Мост в Терабитию - Патерсон Кэтрин (читать онлайн полную книгу txt) 📗
— Если бы умер Джимми Дикс, я б ни кусочка не съела.
Холод овладел им и выхлестнул наружу.
— Ты заткнёшься или нет? — крикнула мать, занеся штуку, которой переворачивала оладьи.
— Да мам! Он сидит, ест, как будто ничего не случилось. Я бы все глаза выплакала!
Элли посмотрела сперва на мать, потом на Бренду.
— Мальчики от горя не плачут. Да, мам?
— Всё равно, чего он сидит, жуёт, как свинтус?
— Бренда, я кому сказала? Если ты не заткнёшься…
Он их слышал, но они были дальше, чем воспоминание о страшном сне. Он жевал и глотал, а когда мать положила ему ещё три оладьи, съел их.
Пришёл отец, медленно перелил молоко в кувшины из-под сидра и поставил в холодильник. Потом он помыл над раковиной руки и пошёл к столу. Проходя мимо Джесса, он тронул его плечо. За Мисс Бесси он не сердился.
Джесс почти не заметил, что родители взглянули друг на друга, а там — на него. Мать строго посмотрела на Бренду и показала отцу глазами, что надо её приструнить. Но Джесс думал только о том, как хороши оладьи, и надеялся, что дадут ещё. Почему-то он знал, что просить не надо, но удивлялся, что мать не предлагает. Потом он решил, что надо встать и уйти, но не был уверен, чего от него ждут.
Отец откашлялся.
— Мы с матерью думали сходить к соседям. И тебе бы надо пойти… — он помолчал. — Ты ж один её толком знал.
Джесс силился понять, что это значит, но не мог.
— Кого? — пробормотал он, понимая, что не надо бы спрашивать. Элли с Брендой только что не охнули.
Отец наклонился над столом и положил сыну на руку свою большую руку, взволнованно взглянув на жену. Мать просто стояла и смотрела печальным взором.
— Твоя подруга Лесли умерла, — сказал отец. — Ты понимаешь?
Джесс выдернул руку и встал.
— Я знаю, это трудно… — говорил отец, когда Джесс шел к себе. Вернулся он в куртке.
— Готов? — отец быстро встал. Мать сняла фартук и пригладила волосы. Мэй Белл вскочила с коврика.
— И я пойду! Я никогда не видела покойников.
— Нет!
Мэй Белл села, словно голос матери её прихлопнул.
— Мы даже не знаем, где она, дочка, — сказал отец.
Глава двенадцатая
Как же быть?
Они медленно пошли через поле и вниз, к дому Перкинсов. Там стояло машин пять. Отец постучался. Джесс услышал, как в том конце дома лает Принц и бежит сюда, к ним.
— Ти-ш-ш! — сказал незнакомый голос. — Лежать!
Дверь открыл человек, наклонившийся, чтобы втянуть в дом собаку. Увидев Джесса, Принц вырвался и радостно скакнул к нему. Джесс поднял его за лапы и почесал ему шею, как чесал, когда тот был совсем маленьким.
— Я вижу, он вас знает, — сказал незнакомый человек, странно, слабо улыбаясь. — Заходите, пожалуйста.
Он отступил и пропустил их в дом.
Они вошли в золотую комнату, всё такую же, только ещё красивей, потому что в южные окна светило солнце. Здесь сидело человек пять, которых Джесс никогда не видел, кто-то шептался, а вообще-то они молчали. Сесть было некуда, но незнакомец принёс из столовой стулья. Отец, мать и Джесс напряжённо сели и стали ждать неведомо чего.
Немолодая женщина медленно встала с дивана и подошла к матери. Глаза у неё были красные, волосы — совершенно белые.
— Я — бабушка Лесли, — сказала она, протягивая руку.
Мать смутилась и тихо выговорила:
— Миссис Эронс. Оттуда, с горки.
Бабушка Лесли пожала руки и матери, и отцу.
— Спасибо, что пришли, — сказала она и обернулась к Джессу. — А ты, наверное, Джесс. — Он кивнул. — Лесли… — глаза её наполнились слезами, — говорила мне о тебе.
Джесс думал, что она ещё что-нибудь скажет, но смотреть на неё не хотел и почёсывал Принца, который крутился у ног.
— Простите… — проговорила она. — Не могу…
Человек, открывший им дверь, подошёл, обнял её и увёл. Джесс слышал, что она плачет.
Он был рад, что она ушла. Получалось как-то нелепо, будто тётка в телевизоре говорила про зубную пасту и вдруг разревелась. Он огляделся, у всех взрослых были красные глаза. Ему захотелось сказать им: “Смотрите, я-то не плачу!”, и он какой-то частью разума стал это обдумывать. Только у него из мальчиков умерла лучшая подруга. Это вам не что-нибудь. Ребята в понедельник будут, наверное, шептаться и обходиться с ним уважительно, как обходились с Билли Джо Уимсом, когда у того отец разбился в машине. А он захочет — будет говорить, не захочет — не будет. Учителя ругать не станут. Мать даже девочек приструнит.
Вдруг ему захотелось увидеть Лесли. Где она лежит? В библиотеке или в Миллсбурге, в похоронном бюро? И как они её похоронят, в синих джинсах? А может, в джемпере и в той блузке, которую она надевала в церковь? Это бы лучше всего. Люди ещё посмеются над джинсами, а он не хотел, чтоб над Лесли смеялись, тем более что она умерла.
Вошёл Билл. Принц спрыгнул у Джесса с колен и подбежал к нему. Билл наклонился и почесал ему спинку. Джесс встал.
— Джесс, — сказал Билл, обнимая его, словно он — не Джесс, а Лесли. Обнял он крепко, в лоб впилась пуговица, но Джесс терпел, не двигался. Он чувствовал, что Билл дрожит, и боялся посмотреть вверх — а вдруг тот плачет? Этого он не хотел бы видеть. Да и вообще бы лучше уйти. Что тут делать, в этом доме? Почему Лесли не поможет? Прибежала бы, все бы засмеялись… “Думаешь, так приятно, если ты умер и все плачут? Ну уж нет!”
— Она тебя очень любила, — говорил Билл, и по голосу было ясно, что он плачет. — Она мне сказала как-то, что если б не ты… — голос у него сорвался. — Спасибо, — проговорил он наконец. — Спасибо, что так дружил с ней.
Говорил он странно, будто в кино. Они с Лесли посмеялись бы после фильма и стали бы передразнивать: “Бу-бу-бу, сю-сю-сю…” Двинуться он не мог, даже увернуться от пуговицы. К счастью, Билл отпустил его. Он услышал, как отец вежливо спрашивает насчёт “службы”, а Билл отвечает почти что обычным тоном, что тело решили кремировать и завтра прах отвезут в Пенсильванию, в его родной дом.
Кремировать. Что-то щёлкнуло у него в голове. Значит, Лесли нету. Она сгорела. Он её больше не увидит, даже мёртвую. Ни-ког-да. Как они посмели? Она — его, а не ихняя! Никто его даже не спросил, никто ему не сказал. Теперь он её не увидит, а они ещё плачут. Не по Лесли! Нет, не по ней, по себе, по самим себе. Если б они её любили, они бы её не привезли в это проклятое место. Джесс крепко держал себя за руку, чтобы не ударить Билла.
Вот он, Джесс, её любил, но её нет. Она ушла, умерла, когда так нужна ему. Ушла, а его бросила. Ушла к этой чёртовой верёвке, чтобы показать, что она не трусит. “Вот так вот, Джесс Эронс!” Сейчас она где-нибудь над ним смеётся, как над миссис Майерс. Да, сыграла она с ним штуку! Вытянула в свой миф и, пока он там не обжился, взяла и бросила, как астронавта на луне. Обратно не вернёшься. Он — один.
Позже он не мог вспомнить, когда ушёл, но помнил, как, сердито плача, бежал на горку, к своему дому. Когда он влетел в дверь, Мэй Белл глядела на него большими карими глазами.
— Ты её видел? — жадно спросила она. — В гробу, да?
Он ударил её, и так крепко, как никогда никого не бил. Она отшатнулась, резко вскрикнув. Он прошёл к себе и стал рыться под матрасом, пока не вытащил альбомы и краски, которые Лесли подарила ему на Рождество.
Элли стояла в дверях, беспокойно на него глядя. Он прошёл мимо неё. Бренда что-то такое ныла на кушетке, но слышал он только плач младшей сестры.
Из кухни он выбежал в поле и понёсся, не оглядываясь, туда, к речке. Воды было немножко меньше. На яблоне болтался конец верёвки. “Теперь я бегаю лучше всех в пятом классе”.
Он что-то крикнул, бросил альбомы и краски в бурую воду. Краски поплыли сверху, как лодочки, а бумагу стало затягивать вниз, кругами, кругами. Он смотрел, как они исчезают. Понемногу он отдышался, сердце стало биться потише. Грязи было много из-за дождей, но он сел на землю. Идти-то некуда. Так и будет. Он опустил голову на колено.
— Зря ты их выбросил, — сказал отец, садясь рядом с ним.
