Клинки чужого мира - Райтер Мартин (читать книги регистрация TXT) 📗

- Я уж решил, что ты превратился в мертвую безделушку навсегда, - Генрих улыбнулся.

- А потом мне вдруг приснилось, что произошло что-то важное, - тихо сказал дракон. Веки его медленно закрылись. - Но теперь я вижу, что это только сон…

- Не смей опять засыпать! - в панике крикнул Генрих. - Случилось действительно невероятное…

Но дракон не слушал его:

- Поэтому я еще немного вздремну. Ужасно хочется спать, даже не знаю почему, - голос дракона становился все тише, отдаленнее. - А если случится что-нибудь интересное, разбуди меня…

Дракон сладко зевнул и замер. Дым рассеялся, на ладони Генриха покоился обычный золотой кулон.

В это самое время Клаус Вайсберг, Вальтер Кайзер и еще несколько ребят сидели в кафе и со смехом обсуждали, что предпримет Генрих, получив записку в красном конверте.

- Вот увидите, этот псих потащится ночью на кладбище, - развалившись на стуле, вещал Клаус Вайсберг. - Он решит, что письмо отправила какая-то важная ведьма или сатанисты, в секту которых он втянулся.

- Почему он должен этому поверить? - спросил Вальтер.

- А потому, что ведьмы, сатанисты и воры все делают скрытно. Если они решат с кем-нибудь встретиться, то уж наверняка не станут звонить по телефону или поджидать пособника на улице средь бела дня. Этак полиция их быстро сцапает. А для верящих в инопланетян скажу вот что: они письма в конвертах слать не будут. Инопланетяне со своими агентами общались бы телепатически или, на худой конец, по Интернету. Если этот Генрих клюнет на обычную записку, значит, об инопланетянах можно смело забыть: он помешался на мистике и прочей ерунде.

- Я в жизни не поверил бы такому дурацкому посланию, еще и написанному хуже, чем курица лапой, - хмыкнул Питер Бергман, брат которого, Арнольд, готовил себя в чемпионы мира по карате. Питеру затея Клауса не нравилась, но открыто выступать против заговора он не решался. Кому хочется прослыть трусом или, того хуже, сумасшедшим? А благодаря Вайсбергу сплетни разлетятся быстрее молнии.

- Но ты ведь не Генрих! - ухмыльнулся Клаус. - Подумай сам: откуда у сатанистов или ведьм взяться красивому почерку, если они круглосуточно занимаются подлостями? Им некогда в школах сидеть.

Клаус посмотрел на часы.

- Ну, мне пора идти - дела. А вы не забудьте: в двенадцать собираемся возле старого кладбища, только не с той стороны, где ворота, а с другой, где ручей… Все, я побежал… Надеюсь, любители инопланетян не струсят и присоединятся к нам.

Глава XIV ХОЧУ - ИДУ, НЕ ХОЧУ - НЕ ИДУ

Около девяти часов вечера Генрих сел за письменный стол с намерением написать отцу письмо. Он надеялся, что назначенная на старом кладбище встреча не перерастет в долгое-долгое путешествие, но предусмотрительность не помешает. Генрих дал обещание отцу предупредить его в случае новой отлучки, но Эрнст Шпиц ушел на работу, а говорить по телефону о таких вещах не принято. Промучившись полчаса, Генрих сочинил такое послание:

«Папа, обстоятельства заставляют меня отправиться на одну важную встречу. Я очень надеюсь, что это ненадолго. Но в жизни случается всякое. Поэтому оставляю это письмо на видном месте. Если задержусь, не волнуйтесь, ничего опасного со мной произойти не может. Маме рассказать правду я не решился, поэтому объясни ей все, пожалуйста, сам. Я вас очень люблю!

P . S . Извини, что не было времени рассказать о том месте, где я был в прошлый раз.

P . P . S . Король Реберик действительно существует» .

Лишь только он поставил последнюю точку, раздался звонок в дверь.

- Я открою, ма, - сказал Генрих и поспешил в коридор, гадая, кто бы это мог быть. Он открыл дверь… в панике отступил. На лестничной клетке стоял - то бы мог ожидать такого?! - Олаф Кауфман. Как обычно, на нем были рваные брюки и зеленая кожаная куртка с «молниями»; Генриху пришла в голову нелепая мысль, что переросток Кауфман даже спит в той своей униформе.

Олаф жевал соломинку и, разглядывая Генриха с высоты своего роста, молчал. Напряженное молчание тянулось вечность. Генрих не выдержал первый.

- Выйдем во двор?

Олаф кивнул и, не оглядываясь, забухал по лестнице. Генрих поплелся следом. На улице Кауфман закурил и только после этого произнес:

- Слушай, что скажу. Ты Генрих Шпиц?

- Сам знаешь, кто я, - грубовато сказал Генрих, понимая, что терять в любом случае нечего.

- Хороший ответ. Ну а ты, наверное, уверен, что знаешь меня? И уж наверняка думаешь, что мне на все наплевать. Так?

Генрих молча кивнул.

- Но, черт побери, мне не нравится, когда какие-то ублюдки считают себя великими умниками.

- Я себя таким не считаю, - торопливо сказал Генрих.

Олаф удивленно посмотрел на него и ухмыльнулся.

- А я и не про тебя говорю. Я про Клауса Вайсбера. Я слышал, вы были раньше друзьями? А потом погрызлись. Почему?

- Это наше с ним дело, - отрезал Генрих, удивляясь собственной смелости.

- Еще один хороший ответ, - безо всякой злости кивнул Олаф. - А вот Клаус, я уверен, принялся бы тут же винить во всем тебя. Я таких свиней насквозь вижу. От меня гнилую душонку не спрячешь.

Слушая Олафа, Генрих все больше терялся. Если раньше он ожидал, что его станут бить, то теперь он понял, что тут что-то другое. Но что?

- Твоего папашу как зовут? - спросил Олаф.

- Эрнст. Но он не «папаша», он мой отец.

- И этот ответ мне нравится, - сказал Олаф Кауфман. - Я немного знаю парней, которые называют отца отцом, а не «папашей», «стариком» или бог знает кем еще. Ну так вот, слушай меня. Ты хороший парень - я тебя сразу выделил из толпы идиотов… Правда, в тебе есть что-то странное, но что, не могу раскусить. Похоже, ты действительно видишь такое, чего не могу увидеть даже я. Вот почему мне не хочется, чтоб Вайсберг выставлял тебя дураком. Короче, ты сегодня получил письмо в красном конверте…

- Откуда ты знаешь? - смутился Генрих.

- А ты не смотри, что я выгляжу, как дебил, - ухмыльнулся Олаф Кауфман. - Я прекрасно знаю, что делаю. Мне плевать, что думают обо мне другие. В отличие от них, я свободен. По-настоящему свободен. Понимаешь? Со всех сторон только и слышно, что в этом поганом, смертельно скучном мире невозможно быть свободным. Чушь! Свободным можно и нужно быть везде, даже в загоне для рабов. Понимаешь?

Нет? Тогда выкинь из головы. Со временем поймешь. Ну так вот, ты бы удивился, когда б узнал, что делается в моей голове и как много я знаю. Но это неважно. Пока что. Понимаешь? Так вот, письмо состряпал Клаус, чтоб повеселиться. А мне это не по душе. Терпеть не могу тварюг и подхалимов. Вот, пожалуй, и все. А ты решил, что бить тебя буду?

Генрих кивнул.

- Ну и дурак, - рассмеялся Олаф Кауфман. - Зачем мне тебя бить? Я на самом деле никогда пальцем не тронул ни одного из нормальных парней, а таких большинство. Никто этого не замечает, и это правильно, потому что я этого хочу. В том, что тебя боятся, есть свои преимущества. Понимаешь? Ну так вот, речь не об этом. Что думаешь делать?

- Пойду на кладбище, - уверенно сказал Генрих.

- Зачем лее? Письмо-то лживое. Генрих передернул плечами.

- Разве не понятно? Хочу - иду, не хочу - не иду. Я свободный человек, и мне тоже плевать на то, что обо мне подумают.

- Отличный ответ! - Олаф Кауфман широко улыбнулся и протянул Генриху руку. - Я рад, что не ошибся в тебе.

- А я рад, что в тебе ошибался, - Генрих крепко пожал руку однокласснику.

- На кладбище пойдем вдвоем, - сказал Олаф.

- Почему?

- А разве не понятно? Хочу - иду, не хочу - не иду, - ответил Олаф словами Генриха. - В одиннадцать вечера встречаемся на этом месте. И потом, - Олаф неопределенно пожал плечами, - не мне тебя, конечно* учить, но ты бы прихватил какую-нибудь дубинку, хотя бы полицейскую. Этим идиотам надо хороших тумаков отвесить. Для смеха. Они ведь хотят веселья, не так ли?