Головоломка - Килворт Гарри (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Конечно же, он начал орать на меня, а не на Хасса.
— Папа! — возбужденно воскликнул я. — Посмотри на это!
Я взял другую пару свитков.
— Не прикасайся к свиткам без перчаток! — в ужасе закричал он. — Ты что, вообще ничему не научился?! Пот и грязь с рук! Они же испортят кожи! Сколько можно повторять…
Но я уже соединил два куска кожи. Как и предыдущие, они тут же как бы срослись друг с другом. Это больше всего напоминало волшебство. Секунду назад это были отдельные куски, а в следующую стали одним большим свитком. Этого было достаточно, чтобы папа отступил на шаг назад, а его лицо от потрясения побледнело. Все это поразило его даже сильнее, чем меня.
Папино лицо было таким же, как тогда в Сирии, когда он заразился тифом. Оно стало мучнисто-бледным, а кожа вокруг потемнела. В его широко раскрытых глазах стали видны красные прожилки. Он выглядел так, будто снова собирается заорать. Хассан повесил голову и пробормотал себе под нос нечто вроде: «Очень прошу меня простить».
— Нет-нет! — воскликнул папа. Я заметил, что он весь дрожал. — Это я должен извиниться, Хассан! Я вовсе не хотел тебя так пугать. Просто я был потрясен.
Он взял Хассана за плечи:
— Тем не менее я хотел бы, что бы вы мне кое-что рассказали. Что вы двое видели? Вы видели, как кожи начали двигаться? Я имею в виду свитки. Расскажите, что вы видели!
Голос папы дрожал от нетерпения.
Тогда я ответил:
— Они двигались сами. Они придвигались друг к другу, а потом соединялись.
Он недоверчиво посмотрел на стол:
— Да, так все и было…
Он отпустил Хассана и попытался соединить оставшиеся свитки сам. Иногда они сразу слипались, иногда вовсе не двигались. Очень скоро он понял, что они как части головоломки. Там, где два края подходили друг к другу, они становились единым целым. Очень скоро на столе лежали только два больших свитка, которые получились из примерно дюжины кусков кожи.
— Простите, что я кричал на вас обоих. Это было просто непростительно с моей стороны. Вы простите меня, Хассан, Макс? — Он запустил руку в грязные, немытые волосы. — Я… Я не очень хорошо себя чувствую.
— Простите меня, что я побеспокоил вас, сэр, — сказал Хассан.
— Послушайте, мальчики, — говоря это, он подталкивал нас к двери трейлера, — я бы хотел, чтобы вы забыли все, что видели сегодня вечером. — Выбросьте это все из головы. И не входите больше, не спросив разрешения. — Папа посмотрел на меня. — Особенно это относится к тебе, Макс. Я-то знаю, какой ты болтун. А об этом не надо никому говорить. Даже профессору Ахмеду. Пусть это будет наш секрет. Хорошо?
— Даже ему не говорить? — переспросил я, пораженный этой фразой больше, чем всем остальным.
Лицо папы стало жестким.
— Макс, я очень прошу тебя уважать мои правила. Ты понял, что я имею в виду? Я должен, то есть мне нужно сконцентрироваться на расшифровке. Поэтому держитесь подальше от трейлера. И вообще, держитесь подальше от всего этого. Вам двоим совсем ни к чему заходить сюда снова. Если вам что-нибудь понадобится, например поговорить со мной, то позовите. Я понятно говорю?
Мы оба кивнули.
— Прекрасно. Я очень рад, что мы поняли друг друга.
На пороге он развернулся и бросился обратно в трейлер.
— Мне нужно идти, — сказал Хасс и ушел как раз тогда, когда я хотел хоть с кем-нибудь обсудить все произошедшее.
Стало темно. Я слонялся взад-вперед по лагерю. Я специально бродил около трейлера. Папа все еще что-то делал внутри. Там горел свет от генератора, и я видел его силуэт, склоненный над столом. Несколько раз он выпрямлялся и, кажется, поглядывал в сторону входа в трейлер, как будто он боялся, что кто-нибудь снова вторгнется на его территорию. Его тень, качающаяся вниз и вверх, выглядела зловещей.
Что он там делал? Теперь, когда шкуры соединились вместе. Думаю, этому должно было быть какое-то научное объяснение, которое он пытался найти. Секреты? Он обычно никогда ничего не говорил о секретах. Как раз наоборот. Он всегда хотел всем рассказать о своих открытиях и продемонстрировать находки. И что бы это ни было, от этого он выглядел просто больным. Это было жутко. Я даже сомневался, хочу ли я в действительности знать, с чем все это связано. А вдруг это окажется настолько ужасным, что перепутает меня до смерти?
Я повернулся и стал смотреть в пустыню. Там тоже виднелись темные тени: бродячие собаки шастали по камням. Становилось холоднее, как это всегда бывает в пустыне даже после жаркого дня. Иногда по утрам в питьевой воде даже был лед, но в тот момент я думал совсем не об этом. Я думал о том, что случилось в папином трейлере, и все больше этому поражался…
Позже, как раз перед отплытием на остров Кранту, Хассан сказал мне, что папа совершил кругосветное путешествие, скупая разные вещи, сделанные из звериных шкур: древний барабан индейцев пауни в Америке, тибетский флаг, который предположительно принадлежал самому далай-ламе, гобелен, украшавший калмыцкую юрту, пуштунскую накидку, зулусский щит и еще какие-то вещи. Хасс сказал, что это как-то связано со свитками, но я даже предположить не могу как.
5 июля, остров Кранту
Я проснулся посреди ночи весь в поту.
Меня тошнило, поэтому я выбрался из палатки, и меня вырвало прямо на землю. После того как я поднялся, стало лучше. Но у меня по-прежнему был жар, я чувствовал это. Все плыло перед глазами. Мир вокруг выглядел каким-то нереальным.
Над деревьями висела огромная оранжевая луна.
В загоне для животных возились цыплята. Я слышал сопение коз. Из тропического леса доносилось фырканье диких свиней. У нас были проблемы из-за того, что свиньи повадились воровать корм у коз. Они крутились у края лагеря всю ночь напролет. Рамбута охотился на них днем. Позавчера отец застрелил одну свинью из ружья, и у нас на столе была свинина, хотя ел ее только я.
— Что-то я неважно себя чувствую, — сказал я сам себе. — Какая-то дурнота…
Я взял большой фонарь и пошел к бочкам с водой, чтобы напиться.
Все остальные спали. Думаю, даже папа спал. Он же должен хоть иногда спать, верно?
Огромное насекомое размером с колибри пролетело прямо возле носа, когда я хлебал из кружки холодную воду. Я инстинктивно присел. У него были длинные болтающиеся лапы, и оно жужжало. Я испугался, что это шершень, но для шершня оно летело слишком медленно.
— Какой-то парк юрского периода, — пробормотал я себе под нос. — Доисторические насекомые вокруг!
Теперь я услышал звук, раздающийся из сарая для вяления рыбы. Какое-то шарканье.
Что-то — я даже полностью не смог понять что — потянуло меня к сараю.
Я слышал, как внутри что-то двигается. Мне и Хассу было запрещено без разрешения входить в сарай.
Послышался другой звук, на этот раз более слабый.
Может быть, они уже поймали носорога? Это была типично отцовская манера — не дать нам, детям, принять участие в таком развлечении.
Я пересек двор, подошел к сараю и открыл двери. Я вошел. Внутри было темно. Я все еще чувствовал головокружение, но в этот момент тошнота отступила. Воздух внутри был ужасным. Запах рыбы так до конца и не выветрился, а теперь к нему еще примешивался запах крупного млекопитающего, запертого в тесном помещении. Вонь экскрементов и застарелого пота.
Меня затошнило, и я сделал шаг назад, налетев на кучу каких-то старых инструментов, которые оставили прежние обитатели острова: тяпки, мотыги, тесла, куски веревок, лопата, грабли. Там еще валялись грязные женские кроссовки без шнурков и небольшая кучка тряпок. Яркие лунные лучи, проникающие сквозь щели в стенах сарая, освещали весь этот хлам.
На крыше было окошко, через которое проникал лунный свет. В глубине сарая виднелся какой-то темный силуэт, хотя света было маловато, чтобы понять, что это за существо. Оно находилось на платформе, частично занавешенной старыми рыболовными сетями. Платформа была обнесена металлическим барьером в виде обруча. Разглядев эту преграду, я заметил, что она соединена проводами с автомобильным аккумулятором, стоящим в углу сарая. Это приспособление напоминало те, которые фермеры используют, чтобы оградить загоны для скота. Возможно, здесь оно служило для того, чтобы непрошеный гость не мог подобраться к животному, находящемуся в сарае. Непрошеный гость вроде меня?
