Мила Рудик и загадка Сфинкса - Вольских Алека (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Но вот кого Мила с удовольствием не видела бы еще столько же, так это Нила Лютова и его сестрицу — Алюмину. Тем не менее, когда в обеденный перерыв ребята спустились в холл, то встретились там с толпой златоделов, среди которых были и Лютов, и Алюмина.
В черной форме с оранжевыми гольфами на ногах Алюмина сияла от счастья, как новенький золотой тролль. Она демонстративно выпячивала грудь с гербом Золотого глаза — грифоном на сундуке с золотом — и ни на шаг не отходила от кузена.
Нил Лютов, как и Ромка, за лето вытянулся почти на целую голову. Его высокий рост, темные, как ночные окна, глаза и эффектный золотой перстень с квадратным черным камнем давали ему некоторые преимущества в общении со сверстниками. Судя по его виду, Лютов терпел присутствие рядом двоюродной сестры как вынужденное — он выглядел как всегда самоуверенно и снисходительно отдавал своим приятелям распоряжения вроде: «Посмотри расписание», «Займи мне лучшее место» и т. д. Мила и раньше замечала, что Лютов в своей компании лидер. Но только теперь, когда она за три месяца отвыкла не только от постоянных и доставляющих ей немало неприятностей встреч с Лютовым, но даже от Думгрота, Мила обратила внимание, что большинство златоделов с курса Лютова почитают за честь дружить с ним. Самым удивительным открытием было то, что они не лебезили перед ним, как перед племянником декана, а, похоже, по-настоящему восхищались им.
Когда после воздушной прогулки в Летающей беседке ребята нашли тихое место на втором этаже, Мила поделилась своими наблюдениями с Ромкой и Белкой. Ромка подумал и сказал:
— Это, наверное, потому, что он соображает в черной магии. Ведь черная магия хоть и не одобряется, но многие ею интересуются. Там ведь возможности безграничные. А студентам так и вовсе запрещено приближаться к чернокнижию, поэтому Лютов и пользуется такой популярностью у себя на курсе.
Белка неодобрительно хмыкнула и пожала плечами.
— Странные они, златоделы эти. Не понимаю, как можно восхищаться черной магией?
— Можно, — раздался голос над ними.
Ребята обернулись и увидели Фреди.
— Хотя и не нужно, — благоразумно добавил старший Векша. — Черная магия — это зло в чистом виде. А зло, оно как темная сторона луны — таинственно. Всякие же тайны имеют одно несомненное свойство — они привлекательны. А люди никогда не умели бороться с тем, что их манит. Хотя большинство даже и не пытаются. Впрочем, что касается златоделов, то они вообще наиболее подвержены влиянию всяких таинственных вещей. Алхимия, например, самая таинственная из магических наук. Это течение, в котором слишком много подводных камней. А у Золотого глаза алхимия — основная дисциплина. Так что в данном случае все вполне логично.
Фреди посмотрел на Белку и вдруг резко сменил тему:
— Надеюсь, никаких проблем в первый день учебы у тебя не возникло?
— Нет, — покачала головой Белка. — Все замечательно.
— Я рад. Но не забывай, что на втором курсе будет сложнее. У вас появились новые предметы, и учебных часов теперь будет на один больше. Главное — не лениться и ответственно относиться к учебе.
Белка согласно закивала.
— А теперь мне нужно найти Берти, — ободряюще улыбнувшись сестре, сказал Фреди и пошел в сторону лестницы.
Ребята глядели ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
— Кто-нибудь про подводные камни понял? — спросила Мила.
— Не знаю насчет камней, — сказал Ромка, усмехаясь, — но зато понял, что златоделы больше других подвержены плохому влиянию, а потому — ну их к черту! Пошли-ка на следующий урок. У нас сейчас Альбина.
На первом в этом году уроке антропософии учились создавать тишину. Получался такой себе парадокс — когда звуки не звучат. То есть они как бы были, но их никто не слышал. Заклинание действовало так, что произносящий его не только воздействовал на других, но и на самого себя и не мог слышать даже собственный голос. Зато Мила заметила, как громко начали звучать ее мысли, как будто она их произносила вслух, хотя она и рта не раскрывала. Мила даже заволновалась, как бы ее мысли кто не услышал ненароком, когда поймала себя на одной из них. Случайно глянув на Кристину Зудину, Мила невольно подумала: «До чего же у нее заколки несуразные. Десять розовых поросят на голове — это слишком». Но Кристина ее мыслей, к счастью, не слышала.
Не обошлось и без казусов. Яшка произнес необходимые слова и, чтобы убедиться, что его заклинание подействовало на всех в классе, как и остальные до него, со всей силы ударил молотком о чугунный котел. Никто не услышал ни звука, а вот Яшка оглох по-настоящему и чуть не грохнулся в обморок. Заклинание почему-то не подействовало только на незадачливого Бермана.
Когда закончились уроки и меченосцы вернулись в Львиный зев, кое-кого ожидал неприятный сюрприз. Пришла первая почта. Мила писем не ждала, а вот Белка получила письмо от мамы. В письме госпожа Векша сообщала своей дочери, что знает о выговоре, который ей был (заслуженно) сделан деканом факультета, и на десяти листах обычной бумаги отчитывала Белку за недостойное поведение.
По этой причине, когда вечером они все сидели в гостиной и разбирались с первым домашним заданием, Белка пребывала в самом отвратительном расположении духа. Мила, чувствуя свою вину, старалась поменьше обращаться к Белке, чтобы лишний раз ее не раздражать. Однако сосредоточиться на домашнем задании ей почему-то было трудно, поэтому она вяло листала учебник и одновременно рассеянно наблюдала за Берти и Фимкой, которые снова играли в «Поймай зеленого человечка».
Когда Мила в очередной раз повернула голову, чтобы посмотреть на доску, Берти с довольной миной как раз объявлял каюк Белому Магу. Мила даже порадовалась за Берти, что хоть однажды ему удалось выиграть без жульничества, как вдруг Фимка без всякого предупреждения наставил перстень на своего Белого Мага и выкрикнул:
— Фигли Мигли меч!
Белый Маг среагировал молниеносно: поднял двумя руками свой меч, направив его острием себе в грудь, ловко «воткнул» меч под мышку, скорчил на маленьком личике трагическую гримасу и театрально растянулся на доске, словно скончался навеки.
— Лежачих не бьют! — победоносно воскликнул Фимка, а потом, внимательно глянув на доску, уточнил: — Ну и… временно покойных тоже.
Мила глянула на Берти: лицо у того сильно вытянулось от удивления.
— Фимка — гений! — тихо засмеялся рядом Ромка. — Это ж надо — жулика обжулил!
— Так Бертику и надо, — с праведным гневом зашептала Белка, отрываясь от работы над домашним заданием. — Будет ему наукой! А то совсем распоясался!
Берти тем временем постепенно приходил в себя.
— А ты, малец, быстро учишься, — одобрительно сообщил он, все еще не веря собственным глазам, а потом вдруг в ужасе воззрился на Фимку: — Так это что получается? Я тебе пять золотых троллей проиграл?
— Ага, — довольно поддакнул младший Берман, улыбаясь от уха до уха. — И ты мне лучше их прямо сейчас отдай, а то я не люблю, когда мне кто-то должен.
— Этот своего не упустит, — прошептала Мила, с сочувствием глядя на Берти. — Белка, твой брат был прав: Фимке Берману палец лучше в рот не класть — откусит по локоть.
Судя по лицу Берти — такого он никак не ожидал.
— Ах ты ж, прохвост, — процедил сквозь зубы Берти.
Он хмуро зыркнул на Фимку, потом поднялся, засунул руку в карман, вытащил оттуда пять золотых монет с большим «Т» на лицевой стороне и бросил на доску. Одна монета упала рядом с Белым Магом, который тут же осторожно приоткрыл один глаз, повращал им, оценивая обстановку, и счел благоразумным закрыть снова.
Пока Фимка с довольным видом собирал монеты с доски, Берти, понуро ссутулившись, поплелся к выходу.
— Доигрался, — осуждающе посмотрела ему вслед Белка. — Отдал все свои деньги. Теперь жди беды. Когда Берти не при деньгах — он всегда ищет, где бы их раздобыть. И обязательно попадает в историю.
Белка со злостью захлопнула книгу и сказала:
— Сегодня просто отвратительный день. Не буду ничего учить, все равно ничего не соображаю. Пойду спать.
