Последний хранитель - Колфер Йон (читать книги .TXT) 📗
Один из охранников пару раз выстрелил — пули отлетели от переднего крыла «Купидона».
«Кустарное оружие, — догадалась Холли. — Сам, наверное, сделал».
Эти выстрелы не нанесли «Купидону» никакого вреда, но если бы охранник взял на себя труд вспомнить о патронташе, он мог бы пальнуть и бронебойным.
Словно прочитав ее мысли, охранник потянулся к поясу с амуницией.
«Вот в чем разница между мной и тобой, — подумала Холли. — Я быстрее соображаю».
Она дала полный газ и направила «Купидона» вверх, прямо в Небесное окно, предоставив охранникам целиться в шаттл из бесполезных ружей. Кто-то из охранников даже крикнул: «Бам-бам!», хотя эльфийское оружие уже сотни лет было беззвучным.
«Небесное окно сделано из броневого стекла, — думала Холли. — Или мы его разобьем, или оно разобьет „Купидон“. А может, разобьются оба».
Знай Холли о Небесном окне чуть больше, она, наверное, не рискнула бы пойти на эту, оказавшуюся в конечном итоге удачной, авантюру. Дело в том, что Небесное окно могло выдержать прямое попадание ядерной боеголовки средней мощности — об этом громкоговорители терминалов с гордостью объявляли по сто раз на дню. Даже странно, что Холли умудрилась не услышать этого.
Но к счастью для капитана Шорт, пассажиров «Купидона» и, строго говоря, всего мира, Фоули в свое время продумал ситуацию, при которой эльфийский корабль по какой-то причине на скорости врезается в окно, которое работает по универсальному принципу отражения какашки: когда в тебя летит какашка, подставь ладонь так, чтобы она отлетела в того, кто ее бросил.
Но нужно было сделать так, чтобы в аварийной ситуации Небесное окно не отшвырнуло шаттл, как какашку, а открылось. В качестве сенсоров, реагирующих на приближение шаттла, Фоули выбрал маленькие организмы с собственной биобатареей — сердцем, которые он вырастил из стволовых клеток подходящих для этого эльфийских крыльев.
Установка таких аварийных сенсоров была делом сомнительным, если не сказать незаконным, поэтому Фоули не стал составлять кипу чертежей, а просто объяснил, как нужно установить сенсоры. Кучки этих маленьких жучков были размещены вдоль краев панели небесного окна, и если их антенны улавливали приближение сбившегося с пути челнока, жучки выбрасывали на стекло облачко кислоты и быстро разъедали панель. Потребляемая при этом жучками энергия была настолько большой, что, уничтожив панель, жучки сворачивались и погибали. Это выглядело впечатляюще, но, по сути, это был одноразовый трюк.
Итак, уловив приближение «Купидона», жучки ринулись в бой, словно кавалеристы, и меньше чем за четыре секунды съели оконную панель. Когда их работа была закончена, они съежились и бусинками осыпались на капот шаттла.
— Однако это оказалось легко, — сказала в микрофон Холли, когда «Купидон» вылетел сквозь окно в прогрызенное жучками отверстие, имевшее точные размеры и форму челнока. — Вот тебе и знаменитое Небесное окно великого Фоули.
Невежество принято считать пагубным, однако иногда оно бывает и полезно.
Холли включила защитное поле «Купидона», хотя все человеческие спутники слежения были к этому времени выведены из строя, и взяла курс на поместье Фаул.
«Через пять минут мы будем там, где Опал желает нас увидеть».
Эту неприятную мысль она не стала произносить вслух, но, взглянув в зеркальце бокового вида на выражение лица Батлера, Холли поняла, что он думает о том же.
— Я знаю, — произнес он, поймав ее взгляд. — Но разве у нас есть выбор?
Воздушное пространство над Ирландией
Опал стремилась к замку, готовясь бросить на выполнение задачи всю свою гигантскую магическую силу. Она была ключом, который неразрывно связан с замком. Их соединение было неизбежным, как ход самого времени. Опал чувствовала, что кожа на ее лице вытягивается по направлению к замку, и руки тоже тянутся вперед так, что трещат суставы.
«Эльфийский колдун действительно был могущественным, — думала она. — Его заклинание действует, хотя столько времени уже прошло».
Она летела по правильной дуге над поверхностью Атлантики, по полуденному небу, к Ирландии. Затем спикировала, словно шаровая молния, в направлении поместья Фаул, ни секунды не медля и не задумываясь о том, что ее ждет, полностью веря в истинность своей теории.
«Я подниму мертвых, — как часто она лелеяла эту мысль в своей тюремной камере. — Таким даже Фоули не может похвастать».
Опал свалилась на поместье Фаул, словно комета на Землю, прямо на истертую временем, увитую странным плющом башню Мартелло.
Подобно вынюхивающей кость собаке, ослепительная корона ее магической силы разрушила башню и, прокладывая себе дорогу, спиралью ввинтилась на шесть метров в землю, где под толстым слоем отложений обнаружилась другая, более древняя, башня. Магическая энергия отыскала замок на ее крыше и повисла над ним, как сияющее нестерпимым блеском облако.
Опал опустила голову, внимательно следя за тем, что происходит. Ее пальцы вытянулись и согнулись, с губ полетели снопы искр. Она увидела, как сдирается верхний слой с того, что на первый взгляд казалось обычным булыжником, и на грубой поверхности камня обнажаются высеченные на нем сложные, переплетающиеся руны. Магическая эктоплазма вливалась в вырезанные руны, электризовала их, разливалась по каменным желобкам огненными ручейками.
«Откройся мне», — подумала Опал, хотя это лишь примерный перевод того, что в ее мозгу звучало как «Аааааааааарггхххххххххх».
Руны замка наливались магической силой, оживали, расползались, словно змеи по горячему песку, нападали друг на друга — более жирные, налитые магией, линии пожирали более тонкие и слабые, и, наконец, на камне появилось двустишие на гномском языке:
Это замок, первый из двух.
Увидишь его открытым, и будешь жить в горе.
Опал с трудом подавила самодовольную ухмылку.
«Примитивная эльфийская средневековая поэзия, — думала она. — Полнейшая чушь. Ни правильной грамматики, ни рифмы, одна мелодрама лезет из всех щелей. Но я увижу замок открытым, а в горе будет жить Артемис Фаул. Правда, недолго».
Опал собралась и положила свою правую ладонь на камень, растопырив пальцы, окруженные на кончиках облачками магической энергии. Рука утонула в камне, как слабый луч света в темноте, а по его поверхности побежали трещины.
«Поднимайтесь, — думала она. — Поднимайтесь, мои прекрасные воины».
Эриу, возле поместья Фаул
Берсерки вылетали на воздух из отверстия в земле, как пушечные ядра. Посмертная удавка лопнула, и воины вырвались на свободу, чтобы завершить свою миссию. Они знали, что следующая смерть будет для них последней, и она откроет перед ними врата в Нимх. Так было обещано; они жаждали этого. Хотя тело боится смерти, душа создана для неба и не успокоится, пока не достигнет его. Эльфийский колдун кое-чего не знал, создавая замок и ключ. Он не знал, что такое пролежать в земле десять тысяч лет, не видя света. А тот, кто слишком долго не видит света, начинает терять свою душу.
Но теперь все обещания, что нашептал колдун в их умирающие уши, засыпая их лежащие в яме тела комьями тяжелой липкой глины, были готовы исполниться. Теперь пришла пора сражаться, и следующая смерть откроет перед ними врата в рай. И берсерки смогут наконец уйти домой.
Но вначале прольется человеческая кровь.
Почва шаталась и вспучивалась, когда эктоплазма сотни эльфийских воинов прорывалась сквозь нее. Берсерки стремились наверх, к свету. Их как магнитом притягивало к лежавшему на замке ключу — Опал — и они проходили один за другим сквозь ее магический ореол.
Оро был первым.
«Это пикси, — с удивлением отметил он. С удивлением потому, что, как известно, пикси обычно не обладают магическими способностями. — И к тому же женщина! Но, что ни говори, магическая сила у нее громадная».
