Грегор и смутное пророчество - Коллинз Сьюзен (прочитать книгу TXT) 📗
— Странно, я согласен, — ответил Грегор. — Но то, что я уцелел, еще не делает меня воином.
— Ты сам все поймешь, когда получше разберешься в пророчестве, — успокоил его Викус. — У каждого своя судьба. На этих стенах записана наша судьба. А твоя судьба, Грегор, тесно связана с нашей — значит, тебе отведена определенная роль в этой истории.
— Ничего я не знаю ни про чью судьбу, — возразил Грегор. — Я знаю одно: у нас в доме есть прачечная, через которую мы все трое к вам попали. Но это просто совпадение. Я бы и рад помочь, но, пожалуй, вам стоит подождать еще — пока не явится настоящий воин.
Викус только улыбнулся в ответ и сказал, что утром им предстоит все обсудить на Совете.
Утром — значит прямо сейчас.
Несмотря на все волнения и тревоги, Грегор не мог не чувствовать радости, которая то и дело накатывала на него горячей волной: папа жив! И сразу вслед за радостью на него находило отчаяние: да, но он в плену у крыс. И все же, как говаривала бабушка, «пока живу — надеюсь».
Бабушке наверняка понравилось бы пророчество, а особенно то, что там говорится о Грегоре. Но разве речь там идет о нем? Там говорится о храбром воине, который, возможно, скоро явится и всем поможет. Только вот спасет ли он папу?
Теперь главная цель Грегора — освободить его. И он должен это сделать сам, никого не дожидаясь. Но как?
Дверь слегка приоткрылась, и Грегор зажмурился от света. В дверях показался Марет. Отек уже спал, но синяки никуда не делись и, похоже, долго теперь не сойдут.
Грегор думал, что охранник все еще злится на него, но Марет спокойно произнес:
— Грегор Наземный, Совет ждет тебя. Если поторопишься, ты успеешь помыться и поесть.
— Хорошо, — кивнул Грегор. Он хотел было встать, но тут только вспомнил про Босоножку. Стараясь не разбудить сестренку, он потихоньку положил ее на кровать.
— А как же Босоножка?
— Пускай спит, — сказал Марет. — Далси за ней присмотрит.
Грегор быстренько помылся и надел приготовленную для него чистую одежду. Марет проводил его в небольшое помещение, где был накрыт завтрак, и встал возле двери.
— Марет! — Возможно, этого не стоило делать, но Грегор не мог не спросить: — А как там все? Ну, я имею в виду — Перита, мыши? Они… в порядке?
— Перита наконец очнулась. Мыши поправятся, — сдержанно ответил Марет.
— О, да это же замечательно! — воскликнул Грегор. После отца его больше всего волновало состояние раненых.
Он с жадностью набросился на еду — хлеб, масло, омлет с грибами. Запивал он все это большим количеством горячего чая, настоянного на травах, и с каждым глотком чувствовал, как в него вливаются новые силы и энергия.
— Ну что, ты готов предстать перед Советом? — спросил Марет, взглянув на пустую тарелку.
— Да, я готов! — отрапортовал Грегор. С тех пор как свалился в Подземье, он впервые почувствовал воодушевление. Известие об отце, то, что пострадавшие выздоравливают, сон и еда — все это зарядило его новой энергией.
Совет — двенадцать старейших подземных — расположился за круглым столом в помещении, находившемся за Высоким и Обеденным залами. Грегор сразу заметил Викуса и Соловет, которые ободряюще ему улыбнулись.
Люкса тоже была здесь, и вид у нее был одновременно усталым и дерзким. Грегор догадался, что ей досталось за участие в операции по их с Босоножкой спасению.
Викус представил ему людей, сидевших вокруг стола. И хотя у всех были забавные имена, Грегор их моментально забыл. Наконец члены Совета начали задавать ему вопросы. Их интересовало абсолютно все: где и когда он родился, умеет ли плавать и чем любит заниматься наверху, в Наземье. Он не мог взять в толк, зачем им могут пригодиться такого рода сведения. Неужели это действительно важно, что его любимый цвет — зеленый?
Однако двое подземных скрупулезно записывали каждое его слово — как будто все, что он говорил, имело великую ценность.
Через какое-то время вопросы иссякли, и члены совета, словно забыв о его существовании, принялись совещаться. До Грегора лишь долетали отдельные слова: «сын солнца», «в кровь обратится вода», — и он догадался, что речь идет о пророчестве.
— Прошу прощения, — вмешался он, — возможно, Викус вас не предупредил… Я ведь не воин. Поймите, все, что мне нужно, — это чтобы вы помогли мне вызволить из крысиного плена моего отца.
Сидевшие за столом несколько секунд молча смотрели на него, а потом снова начали спорить. Теперь до Грегора долетели слова «исполнить его приказ».
Наконец Викус легонько постучал по столу, призывая всех к тишине.
— Уважаемые члены совета, мы должны принять решение. Перед нами сидит Грегор Наземный. Кто верит, что именно он и есть воин из пророчества?
Десять из двенадцати подняли руки. Люкса сидела не шелохнувшись. То ли она не считала его тем самым воином, то ли ей не полагалось голосовать. А может, и то и другое.
— Итак, мы полагаем, что ты и есть воин, — произнес Викус. — И поскольку ты обращаешься к нам с призывом помочь тебе освободить твоего отца, — мы обязаны следовать твоему призыву.
Значит, они готовы помочь! Какая разница — почему и зачем?
— Окей, это отлично, просто отлично! — обрадовался Грегор. — Что бы там ни было! Я имею в виду — что бы вы себе ни придумали. Я очень рад!
— Нам следует выступить как можно скорее, — сказал Викус.
— Я готов! — откликнулся Грегор. — Вот только заберу Босоножку — и мы можем идти.
— Ну да, мы чуть не забыли о ребенке… — спохватилась Соловет.
И вновь начались ожесточенные споры.
— Постойте! — вскричал Викус. — Мы теряем время. Грегор, мы не уверены, что в пророчестве упомянута и твоя сестра.
— Чего? — удивился Грегор. Он не особенно хорошо запомнил пророчество — надо будет попроситься туда снова и повнимательнее его прочесть.
— В пророчестве говорится о двенадцати персонажах. И только двое из них — Наземные. Скорее всего, это ты и твой отец, — сказала Соловет.
— В пророчестве также упоминается «некто». Может, это и есть твой отец, в таком случае Босоножка — второй наземный. Однако путешествие обещает быть очень опасным. Пророчество гласит, что четверо из двенадцати погибнут. Возможно, разумнее будет оставить твою сестру здесь…
По комнате разнесся гул одобрения, сидевшие за столом согласно закивали.
В голове у Грегора путались мысли. Оставить Босоножку? Здесь, в Регалии, с другими подземными? Но это невозможно! И вовсе не потому, что они не смогут за ней присмотреть. Ей будет здесь страшно одиноко. И потом — вдруг они с отцом не смогут за ней вернуться? И сестренка навсегда останется под землей?
Но с другой стороны — крысы такие свирепые и кровожадные. И они намерены охотиться именно за ним, Грегором. До последнего.
Он не знал, что делать. Глядя на лица сидевших за столом членов совета, он понимал, что они уже приняли решение их разлучить.
«Будьте вместе!» Разве не так всегда говорила мама, если они с Босоножкой куда-то направлялись? «Будьте вместе! Не теряйте друг друга!»
И вдруг он поймал взгляд Люксы. Сложив руки перед собой, она смотрела на него не мигая.
— А как бы ты поступила, Люкса? — внезапно спросил он.
В зале наступила полная тишина. Грегору почему-то показалось, что члены совета не желали бы услышать ее ответ.
— У меня нет сестры, Наземный, — произнесла Люкса.
Такого ответа Грегор не ожидал. Он был разочарован. Члены совета вновь принялись тихо переговариваться между собой.
И тогда Люкса обвела взглядом присутствующих и осклабилась:
— Но если бы была, — с жаром начала она, — я бы глаз с нее не спускала и ни на шаг не отпускала бы от себя.
— Спасибо, — выдохнул Грегор. Он не был уверен, что она его услышала, поскольку его голос утонул в поднявшемся шуме. Это громко высказывали свое возмущение члены совета. И тогда, повысив голос, Грегор сказал:
— Без Босоножки я никуда не пойду!
В зале было по-прежнему шумно, когда в комнату внезапно влетела летучая мышь и опустилась на стол, покачиваясь, словно пьяная. Мертвенно бледная женщина сползла со спины мыши, зажимая руками рану на груди, из которой хлестала кровь. Летучая мышь сложила только одно крыло, второе явно было сломано и безвольно лежало на столе.
