Гарри Поттер и Орден Феникса - Роулинг Джоан Кэтлин (читать книги полные .TXT) 📗
— …если вы не готовы к тому, что вам придётся сдавать новые экзамены по окончании Хогвартса, вам действительно лучше было бы поискать другое…
— Таким образом, у этого мальчика столько же шансов сделаться мракоборцем, сколько у Дамблдора — когда-либо вернуться в эту школу.
— То есть довольно много, — сказала МакГонагалл.
— Поттер привлекался к суду по уголовным обвинениям, — громко сказала Амбридж.
— И был оправдан по всем пунктам, — ещё громче сказала МакГонагалл.
Профессор Амбридж встала. Она была такой низенькой, что это почти ничего не изменило, но её жеманные, кокетливые манеры уступили место холодной ярости, придавшей её широкому, обрюзглому лицу зловещее выражение.
— У Поттера нет ни малейшего шанса стать мракоборцем!
Профессор МакГонагалл тоже поднялась на ноги, и с её стороны это было гораздо более впечатляющим приёмом: теперь она возвышалась над Амбридж, как башня.
— Поттер, — сказала она звенящим голосом, — я помогу вам стать мракоборцем, даже если это последнее, что я сумею сделать! Я буду учить вас по ночам и позабочусь о том, чтобы вы добились необходимых результатов!
— Министр магии никогда не примет на работу Гарри Поттера! — свирепо заявила Амбридж.
— Когда Поттеру понадобится работа, на посту министра магии вполне может оказаться кто-нибудь другой! — выкрикнула МакГонагалл.
— Ага! — взвизгнула Амбридж, тыча в сторону МакГонагалл толстым пальцем. — Вот! Вот, вот оно! Конечно! Так вот чего вы хотите, Минерва МакГонагалл! Вам хочется, чтобы Корнелиуса Фаджа сменил Альбус Дамблдор! Вы думаете, что тогда вам достанется моё место, разве не так? Мечтаете стать первым заместителем министра и директором школы в придачу!
— Вы бредите, — сказала МакГонагалл с глубочайшим презрением. — Поттер, нашу консультацию можно считать законченной.
Гарри забросил сумку за плечо и поспешил убраться из кабинета, стараясь не глядеть в сторону профессора Амбридж. Идя по коридору, он слышал, как они кричат друг на друга за закрытой дверью.
Когда Амбридж явилась на урок защиты от Тёмных искусств, который ей предстояло провести в этот же день, она всё ещё дышала так, будто только что пробежала стометровку.
— Надеюсь, ты наконец образумился и понял, что не стоит лезть на рожон, Гарри, — прошептала Гермиона, едва они открыли книгу на главе тридцать четвёртой, озаглавленной «Непротивление и переговоры». — Амбридж сегодня явно не в духе!
Время от времени Амбридж бросала яростные взгляды на Гарри, который не поднимал головы, уткнувшись в «Теорию защитной магии» невидящими глазами и думая, думая…
Он пытался представить себе, что скажет профессор МакГонагалл, если его поймают в кабинете Амбридж всего через несколько часов после того, как она поручилась за него… ведь, в конце концов, ничто не мешает ему просто вернуться в Гриффиндорскую башню в надежде, что на летних каникулах он улучит удобный момент и расспросит Сириуса о сцене, свидетелем которой стал благодаря Омуту памяти… ничто, кроме свинцовой тяжести в животе, которую он чувствует при мысли о таком разумном поведении… да и потом, Фред и Джордж уже спланировали, как они будут отвлекать Амбридж, а в его сумке дожидаются своего часа нож, подаренный Сириусом, и старая мантия-невидимка отца.
Но факт остаётся фактом: если его поймают…
— Дамблдор пожертвовал собой, чтобы тебя оставили в школе! — прошептала Гермиона, прикрывшись книжкой, чтобы не увидела Амбридж. — И всё это будет напрасно, если тебя сегодня выгонят!
Он может отменить свой план и попробовать свыкнуться с памятью о том, что сделал его отец в один прекрасный летний день больше двадцати лет назад…
И тут он вспомнил Сириуса в камине гриффиндорской гостиной: «Ты меньше похож на отца, чем я думал… Отец радовался бы риску…»
Но так ли уж ему хочется быть похожим на своего отца?
— Гарри, не делай этого! Пожалуйста, не делай! — сказала Гермиона после звонка голосом, в котором звучало отчаяние.
Он не ответил ей. Он сам не знал, как лучше поступить.
Рон, по-видимому, твёрдо решил держать своё мнение при себе и не давать Гарри никаких советов — он даже не смотрел на Гарри, но когда Гермиона в очередной раз открыла рот, тихо сказал ей:
— Помолчи, сделай милость! У него своя голова на плечах.
Когда они покидали класс, сердце Гарри билось гораздо сильнее обычного. Пройдя коридор до середины, он услыхал вдалеке шум, безошибочно доказывающий, что близнецы начали своё дело. Вопли и крики отдавались эхом где-то наверху. Ребята, выходящие из других классов, замирали и прислушивались, с опаской поглядывая на потолок…
Из их класса выскочила Амбридж. Она неслась так быстро, как только позволяли её короткие ноги. На бегу вынимая палочку, она помчалась в противоположном направлении, и Гарри понял: сейчас, или никогда.
— Гарри… пожалуйста, — слабо пискнула Гермиона.
Но он уже принял решение. Поддёрнув сумку за ремень, он пустился бежать, уворачиваясь от учеников, которые оправились от первого удивления и теперь спешили ему навстречу, заинтригованные суматохой в восточном крыле.
Добравшись до коридора, в который выходила дверь кабинета Амбридж, Гарри обнаружил, что он пуст. Спрятавшись за рыцарские доспехи у стены — шлем, которым они были увенчаны, со скрипом повернулся за ним вслед, — Гарри открыл сумку, выхватил оттуда нож Сириуса и набросил на плечи мантию-невидимку. Затем медленно, осторожно вылез из-за доспехов и, тихо ступая, приблизился к кабинету Амбридж.
Вставив лезвие волшебного ножа в щель между косяком и дверью, он мягко провёл им вверх и вниз, потом вытащил обратно. Раздался еле слышный щелчок, и дверь распахнулась. Он нырнул внутрь, быстро прикрыл её за собой и огляделся.
В комнате не было никакого движения — только мерзкие котята по-прежнему резвились на тарелочках над конфискованными мётлами.
Гарри снял мантию-невидимку и, подойдя к камину, в считанные секунды нашёл то, что искал, — коробочку с тускло поблёскивающим летучим порохом.
Он опустился перед камином на колени. Руки его дрожали. Он никогда не делал этого раньше, хотя был уверен, что знает, как надо действовать. Сунув голову в зияющую дыру, он взял большую щепоть пороху и бросил её на поленья, аккуратно уложенные внизу. Они мгновенно вспыхнули ярким изумрудным пламенем.
— Площадь Гриммо, двенадцать! — произнёс Гарри громко и отчётливо.
Это было одно из самых странных ощущений, какие он когда-либо испытывал. Конечно, ему и раньше доводилось путешествовать с помощью летучего пороха, но тогда он весь целиком летел сквозь волшебные камины, сеть которых раскинулась по всей стране. В этот же раз колени его по-прежнему опирались на холодный пол кабинета Амбридж и только голова кувырком неслась куда-то в изумрудном пламени…
И вдруг полёт прекратился так же внезапно, как начался. Чувствуя лёгкую тошноту и неприятное жаркое покалывание, точно ему на голову надели чересчур тёплую шапку-ушанку, Гарри открыл глаза и обнаружил, что смотрит из кухонной печи на длинный деревянный стол, за которым сидит человек, углубившийся в чтение пергаментного свитка.
— Сириус!
Человек подскочил на месте и оглянулся. Это был не Сириус, а Люпин.
— Гарри! — воскликнул он с видом крайнего удивления. — Откуда ты… что случилось, с тобой всё в порядке?
— Да, — сказал Гарри. — Я просто хотел… то есть я… мне нужно кое о чём поговорить с Сириусом.
— Я позову его, — сказал Люпин, поднимаясь на ноги. Он всё ещё выглядел крайне озадаченным. — По-моему, он наверху, ищет Кикимера, — тот, похоже, опять спрятался на чердаке.
И Люпин поспешил прочь из кухни. Теперь Гарри было не на что смотреть, если не считать ножек стола и стульев. Он подумал, почему Сириус ни разу и словом не обмолвился о том, как неудобно говорить из огня; его колени уже мучительно ныли от продолжительного стояния на твёрдом каменном полу.
Спустя минуту-другую Люпин вернулся. За ним по пятам шёл Сириус.
— В чём дело? — взволнованно спросил он, отбрасывая с глаз свои длинные чёрные волосы и садясь около печи на пол, чтобы оказаться на одном уровне с Гарри. Люпин тоже стал на колени, в его глазах светилось беспокойство. — У тебя всё нормально? Может, тебе нужна помощь?
