Мила Рудик и Чаша Лунного Света - Вольских Алека (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
— Теперь нам нужно идти пешком, — сказала Акулина, и Мила пошла вслед за ней сквозь заросли деревьев.
Они прошли совсем немного, когда под ногами у них показалась возникшая неизвестно откуда тропа. Потом шли долго: полчаса или больше. Шли молча, и Миле казалось, что так надо.
Лесная тропа закончилась так же внезапно, как и появилась, и Мила с Акулиной вышли на большую, освещенную утренним солнцем поляну. Первое, что бросилось в глаза Миле, был высокий холм, заросший травой. А из земли торчали корни и коряги, обвивая холм со всех сторон и очень смахивая на лежащих на земле без движения змей.
Сама поляна больше напоминала оживленную центральную улицу большого города, нежели чащу леса. Всюду были люди. Много людей. Одни были одеты совершенно обычно, другие выглядели очень странно; были здесь и взрослые, и дети, в основном сверстники Милы, но были и постарше. Некоторые из них держали в руках метлы, а рядом с другими стояли большие и маленькие ступы. Ступы были разные. Одни — простые, деревянные, окрашенные обычной краской или не окрашенные вовсе. Но были и такие, от которых Миле было трудно отвести глаза: отливающие на солнце разноцветными лаками, украшенные серебристыми металлическими деталями с красивыми надписями — они очень напоминали новенькие иномарки.
Мила сразу же сделала вывод, что многие здесь на поляне хорошо друг с другом знакомы. Со всех сторон раздавались радостные возгласы и приветствия:
— Эй, крошка Соня, как провела лето?
— Да ничего, спасибо. Обставила всю свою родню в игре «Поймай зеленого человечка»…
— Пентюх, ты опять прибыл на этой старой кляче? Твоя ступа навевает грустные мысли. Смотри, чтоб не развалилась на пороге посольства!
— Не волнуйся, Гарик! Пока ты рисовался перед первокурсницами, я снял кольца с твоей новенькой метлы и прикрыл пластинами щели в своей старушке. Так что еще полетаю с ветерком. Премного тебе благодарен…
Многие приветствовали Акулину, кивали ей головой или даже пожимали руку. Но Акулина не подошла ни к одной из многочисленных маленьких компаний, образовавшихся на поляне.
— Сюда, — сказала она, и, остановившись в стороне, они вместе с Милой устроились на небольшом пригорке.
Наблюдая за людьми, которые охотно общались друг с другом и делились самыми разными историями и впечатлениями, Мила сделала вывод, что все чего-то ждут.
— А чего они… и мы… ждем? — спросила она у Акулины.
— Когда откроется посольство, конечно. Чего же еще? — ответила та и посмотрела на часы. — Сейчас без пяти восемь, а они работают с восьми, так что ждать осталось недолго.
Мила не могла понять, о каком посольстве идет речь, потому что кроме деревьев вокруг поляны и холма ничего не было. Она только хотела спросить, где находится это посольство и что оно собой представляет, как рядом раздался голос:
— Доброе утро, госпожа Варивода! Я и не знал, что у вас есть дочь.
К ним подошел неопрятный человек маленького роста в больших солнцезащитных очках, абсолютно прозрачных, и в потертом дорожном костюме, брюки которого были ему явно велики и волочились по траве. Одну руку у него оттягивал громадный чемодан, в другой была клетка, прикрытая черной накидкой, а сзади, на тележке, своим ходом подкатился большой чугунный котел.
— Здравствуйте, Ардальон, — ответила Акулина. — Это Мила. К сожалению, она не моя дочь. Я… а-а-а… за ней присматриваю.
Акулина ласково улыбнулась Миле.
— Мила, познакомься — это профессор Корешок, — представила Акулина и, наклонив голову, заинтересованно спросила: — Кстати, Ардальон, а что это у вас в клетке?
Профессор оживился и воскликнул:
— О! Это нечто! Поверьте мне — это нечто! — он снял с клетки накидку, и Мила увидела спящего внутри ящера. Он еле помещался в клетке и лежал, свернувшись калачиком. Когда профессор снял накидку, ящер открыл глаза и зашевелился.
— Это тропическая игуана, — представил профессор с явным удовольствием. — Я ее приобрел во время путешествия на остров Мадагаскар. Правда, их запрещено вывозить без разрешения, так что пришлось наслать обманные заклинания минимум на десяток служащих таможен, чтоб все принимали ее за хомячка. И вот — полюбуйтесь!
— Э-э-э… — озадаченно промычала Акулина. — Простите, профессор, а зачем она вам понадобилась?
Профессор выпучил глаза.
— Как! Вы не знаете? — Он немного растерялся и задумчиво поправил очки. — А впрочем, да, конечно, откуда вам знать.
Мила краем уха слушала разговор и с большим интересом разглядывала тропическую игуану, которая испуганно сжалась в клетке и беспокойно смотрела по сторонам.
— Я очень давно пытаюсь создать такое зелье, с помощью которого можно было бы вырастить крылья у любого животного и даже у человека. И вот наконец я что-то такое создал. Это не просто ящер, дорогая госпожа Варивода, это, видите ли, экспериментальный ящер.
— А что представляет собой ваше зелье? — спросила Акулина.
Профессор Корешок замялся, беспрерывно кивая головой, прощелкал языком что-то вроде «та-та-та» и только потом ответил:
— Не поймите меня неправильно. Не то чтобы я не хотел раскрыть профессиональный секрет. Просто эксперимент еще не совсем готов и не хотелось бы опережать события, — витиевато объяснил он, но Миле показалось, что он удачно отвертелся.
— Могу только сказать, — продолжал профессор, — что в зелье использована слюна страуса-нанду, поскольку обязательно нужен был какой-нибудь птичий компонент. Все-таки суть эксперимента — способность к полетам.
Мила хотела спросить, почему именно страуса, ведь он не умеет летать, но профессор уже увлеченно демонстрировал пробивающиеся на спине ящера маленькие, хрупкие крылышки с тонкими, прозрачными перепонками.
— И когда же он сможет летать? — спросила Акулина с явным интересом.
Профессор Корешок уже открыл рот, чтобы ответить, как на поляне вдруг началось заметное оживление. Они повернулись, и тут Мила заметила странную вещь на вершине холма: корни и коряги стали расползаться по траве в разные стороны. Теперь они напоминали уже не обездвиженных, а извивающихся змей. Скользя из стороны в сторону, они исчезали в земле, а следом за ними зашевелилась трава. Травинки, как скользкие спагетти сквозь дуршлаг, затягивало в землю, и скоро вместо травы у подножия холма показалась квадратная деревянная дверь с большим стеклянным глазком и металлической ручкой в виде головы какого-то странного существа.
В следующее мгновение дверь открылась и люди, толпившиеся на поляне, один за другим начали исчезать в квадратном дверном проеме. Туда же вместе с ящером и котлом поспешил профессор Корешок.
— Ну вот, — сказала Акулина, придирчиво оглядывая Милу и поправляя ей волосы. — Тебе пора.
— Мне? — Мила растерянно заморгала. — А разве ты… Ты со мной не пойдешь?
— А-а-а… нет, — взволнованно вздохнула и улыбнулась Акулина. — Нет, ты пойдешь одна. Мне жаль, но я не могу составить тебе компанию, мне нужно вернуться назад. Но ты не переживай — все будет в порядке.
— Угу, — промычала Мила. Она все-таки немного волновалась, но знала, что без колебаний зайдет в эту квадратную дверь. Что бы там ни было, а назад она не вернется. А если нет выбора, то нет и сомнений. — Тогда я пошла.
— Постой, — остановила ее Акулина и сконфуженно улыбнулась, доставая что-то из кармана, — совсем забыла: когда попросят предъявить документы, покажешь приглашение. Этого будет достаточно. И вот еще…
С этими словами она протянула Миле сложенное вчетверо письмо и несколько золотых монет с большим «Т» на лицевой стороне.
— А зачем деньги? — спросила Мила, опуская письмо в карман.
— Тебе нужно будет приобрести билет, — пояснила Акулина.
Мила кивнула в знак того, что поняла.
— Ну, Мила, всего тебе хорошего, — Акулина крепко обняла ее напоследок. — Я уверена: тебе там понравится.
Мила не стала спрашивать, где «там» — все равно скоро сама узнает. Она сказала Акулине «до свидания» и повернулась к открытой двери. Пока Мила прощалась с Акулиной, толпа в дверях рассосалась и Мила входила в посольство последней. Согнувшись, она нырнула в квадратный проем. Внутри было темно, и Мила остановилась, ступив лишь пару шагов и не решаясь идти дальше. Но оказалось, что темно было лишь по сравнению с дневным светом. Очень быстро Мила привыкла к тусклому освещению и поняла, что стоит на вершине лестницы, круто уходящей куда-то вниз. На каменных стенах висели многочисленные факелы, освещая ступени, и Мила начала спускаться.
