Обыкновенная мемба - Мелентьев Виталий Григорьевич (читать книги без .txt) 📗
Валя вздохнула и открыла глаза. Мирно и покойно лучились нездешним светом потолок и стены. Нарушая все законы, во всех восьми углах комнаты сумрака не было. Наоборот, свет там казался ярче, чем в других местах. Валя хотела было разгадать эту загадку, но сразу же вспомнила, где она, как она сюда попала, и ей очень захотелось плакать. Но зареветь — значит уронить себя в глазах мальчишек, и она сдержалась.
А уж когда она подумала о мальчишках, то, конечно, вспомнила нахального Андрея и сейчас же поклялась, что она его, во-первых, всегда будет презирать, во-вторых, она ему отомстит, а в-третьих… но ей опять захотелось заплакать, и она опять сдержалась. Только этого недоставало — реветь из-за какого-то дурака и задаваки, который воображает из себя… как не знаю что…
Она нахмурилась, решительно сцепила зубы, потому что она была волевой девочкой, и решила, что теперь никогда даже не взглянет на Андрея. Пусть вытворяет все, что взбредет в его шальную голову, а она будет сдержанной и безразличной. И как уж тут получилось, она и сама не знает, но только она нечаянно посмотрела на ту кровать, где должен был спать Андрей. Но Андрея на кровати не было.
Стараясь не ворочаться, Валя осмотрела комнату, увидела приставленный к открытой двери стул и все поняла: Андрей сбежал! Только после этого она увидела сладко посапывающего Виктора и возмутилась:
— Спит себе, и горя ему мало! Хорош командир!
Она вскочила и с трудом растолкала Виктора — ведь он выпил и свою, и Андрееву кружки молока с легким снотворным.
Не поднимая век, Виктор спросил:
— Что случилось?
— Андрей сбежал!
Виктор с трудом поднял веки, зевнул и усмехнулся:
— Куда он мог сбежать? В другую галактику?
— Понимаешь, его нет в комнате. А дверь открыта. Ты же командир!
— Ну и что, что командир? — спросил Виктор, покачиваясь. — Вот появится — наложу на него взыскание.
— Ну ты пойми, пойми!.. Ведь здешние говорили, что тут не тот воздух… Он же может задохнуться.
Виктор сразу посерьезнел и проснулся. Он внимательно огляделся, увидел открытые двери, пустую постель Андрея и опять усмехнулся:
— Успокойся и спи!
— Я не понимаю, как ты можешь!.. — возмутилась Валя.
— Вот чудачка! Дверь открыта? Открыта. Значит, этот воздух и сюда проходит. А мы с тобой — ничего, не задыхаемся. Костюма Андреева нет? Нет. Значит, если даже воздух ему вреден, так он же не окончательный дурак, а я, между прочим, знаю, что Антонов умный человек и наверняка поднял капюшон и знакомится с этой… самой… Мёмбой.
— С чем, с чем? — насторожилась Валя.
— С Мёмбой. Планетой, на которую мы сели. Поняла? Спи!
Виктор опять улегся, повозился и засопел — мерно и сосредоточенно. Валя не могла даже возмутиться как следует. Она походила по комнате, заглянула в дверь и подумала: «А я что? Хуже Антонова?» Натянула капюшон и вышла за стальные двери, так же, как и Андрей, полюбовалась непонятными деревьями и разноцветными травами и по голубой тропинке пошла к красному тротуару. Здесь она постояла и подумала, куда же идти дальше, повернула налево и вскоре увидела доильню, к которой бежала какая-то девчонка в короткой юбке. Из-под юбки, на оранжевом солнце, весело вспыхивали солнечными зайчиками, словно хромированные, стройные ноги. Темно-рыжие пышные волосы отсвечивали старинным самоварным блеском.
Девчонка конечно же успевала смотреть не только перед собой, но и по сторонам и, увидев Валю, остановилась как вкопанная, потом осторожно, бочком приблизилась к ней и довольно долго рассматривала ее широко открытыми, очень голубыми глазами. Потом она улыбнулась и закричала:
— Ой! Ты же с другой планеты! Ты парень или девочка? Мы же видели вас по телевизору.
Потом они разговаривали точно так же, как разговаривал Крайс с Андреем. Во время этого разговора выяснилось, что девчонка, которую звали Пепа, очень спешит, потому что на ее поле поехал знакомый мальчишка, с которым она, к сожалению, вместе работает…
— А ты же знаешь, что на мальчишек ни в чем полагаться нельзя. У них вечные заскоки. И я убеждена, что он опять что-нибудь напутает. Ими постоянно нужно руководить.
Валя услышала и в голосе девочки, и в смысле этих ее слов нечто очень знакомое и совершенно понятное. Такое, словно она просто встретилась со знакомой из соседнего класса, с которой раньше не очень дружила, но все-таки была в хороших отношениях. Поэтому Валя быстро согласилась поехать вместе с Пепой на поле. Пока они седлали лятуев, пока Валя училась садиться на лятуя, слезать с него и управлять им, они успели обсудить сотни вопросов, в том числе и разницу между системами обучения на Земле и Мёмбе.
Потом они поскакали по полевой дорожке к маленькому садовому домику на поле. Скакать было страшно, интересно и весело. Пепа сразу же показалась настоящей подружкой, с которой они просто отстали от своего отряда, ушедшего из пионерского лагеря пропалывать морковь на совхозном поле. И вот теперь они догоняли отряд и страшно беспокоились, что мальчишки натворят, там или по дороге, что-нибудь такое, из-за чего придется краснеть на линейке. Правда, Валя чувствовала, что дело тут не только в том, что натворят мальчишки, а и в несколько ином… Но ведь есть же вещи, о которых не говорят.
Пока Валя путешествовала, Виктор беззаботно сопел на своей кровати и не слышал, как в комнату вошли уже знакомые три блестящие женщины. Они почти с ужасом посмотрели на приоткрытую, с приставленным стулом дверь, пощупали две пустых кровати и уставились на спящего Виктора, у которого от сладости в уголках губ появилась блестящая полоска. Женщины с тревогой переглянулись.
— Они умудрились сбежать! — всплеснула руками одна.
— Это ужасно!.. Они же не приспособлены ни к нашему воздуху, ни к нашим бактериям! — бессильно уронила руки вторая.
И только третья, самая красивая, спокойно скрестила руки на высокой груди и улыбнулась с некоторой долей превосходства:
— Полагаю, что ничего страшного не произошло.
— Но они же убежали в мир! — сказала одна, и на глазах у нее от жалости навернулись слезы.
— Этого нам не простит вся Мёмба… — заплакала вторая.
— Послушайте, если у них хватило ума найти секретную кнопку, найти замок в стальной двери и открыть его, найти дорогу и по этой дороге куда-то удрать, я считаю, что у них хватит ума и надеть капюшоны. А потом, не такая уж большая разница в составе воздуха. Последние данные показали…
— Но микробы?
— А вирусы?!
— Но ведь надо же им привыкать… — неуверенно сказала самая красивая. — В конце концов, они же люди. Мы же вот привыкли к Мёмбе и даже сменили окраску кожи.
— А вдруг они что-нибудь натворят?
— Это же дети…
Третья женщина осмотрела комнату, Виктора и улыбнулась:
— Мне кажется, что сбежали девочка и мальчик.
— Тем более!
— Вот это-то и опасно. У них ведь разные организмы…
— Как раз наоборот. Когда сбегают мальчик и девочка, ничего страшного не происходит. — И, сделав царственно-останавливающий жест рукой, пояснила: — Девочка всегда остановит мальчика от слишком опрометчивых поступков, а мальчик не даст проявиться слишком уж большой девчоночьей осторожности. Так что не нужно волноваться.
Все трое несколько успокоились и расселись на стульях вокруг стола. Помолчали. Потом самая серьезная женщина сказала:
— Ну что за дети пошли! В наше время…
— Да… Они все больше и больше думают о себе и совершенно не думают о нас, взрослых.
Самая красивая женщина опять засмеялась:
— Ничего страшного — дети как дети. Посиди в этой тюрьме, когда за ее стенами неизведанный, огромный мир… Я бы тоже наверняка сбежала.
— Ну вот один же не сбежал, — сказала самая серьезная женщина и указала на Виктора, который спал, даже не ворочаясь.
— Видимо, у них разная степень сознательности и ответственности, — вздохнула вторая.
— Разумеется! На всем белом свете во всех галактиках вы не найдете ни одной пары совершенно похожих друг на друга людей. Потому они и люди! — Серебристая женщина посмотрела на Виктора с мягкой, теплой улыбкой. — Мне кажется, что этот больше устал, чем остальные. Может быть, он даже был командиром во время их необыкновенного полета — у него строгое, волевое лицо. А может быть, наоборот — он просто выпил два стакана молока, а не один. И снотворное на него подействовало сильнее, чем на остальных.
