Головоломка - Килворт Гарри (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
18 мая, остров Кранту
Мы бежали босиком по горячему белому пляжу к тому месту, где стояла яхта Портеров. Джорджия стояла на палубе и махала нам. Мое сердце билось в груди сильнее, чем волны о коралловый риф. Джорджия! Она была такой красивой. Прекрасной и золотой. Все в ней свет и красота. Я любил ее до смерти. Да мы оба ее любили! И ее благосклонность — самая большая награда в мире.
Яхта Портеров длинная, блестящая и белая. Она двухмачтовая. Грант Портер сказал нам, что она сделана из камбоджийского тика. Кажется, он очень гордится ею. На ней везде эти веревки и всякие другие штуки, которые называются штагами и снастями. Я всегда думал, что снасть — это парус, и это действительно так, но еще снастью называют и веревки. Внизу, или на нижней палубе, как говорила Джорджия, были каюты, просто классные. Только представьте себе, четыре двухъярусные кровати, и еще остается куча свободного места! Душ, туалет, который называется «гальюн», и кухня, которую они называли «камбуз». Еще были какие-то штуки, называемые переборками, но я их так и не видел.
Я помчался по мягкому коралловому песку. Хассан прекрасно понимал, что я делаю. Он сделал рывок и пронесся мимо меня. Мы, как всегда, устроили гонку. Мы начали соревноваться друг с другом. Ничего другого не оставалось. Одному из нас предстояло победить. Джорджия должна была увидеть, кто из нас лучше. Однажды ей придется выбирать.
Когда мы поравнялись с яхтой, пришвартованной метрах в пятидесяти от берега, то нырнули в море и поплыли. Вода в лагуне была потрясающе теплой. Я плыл чертовски быстро. Гонка все еще продолжалась. Хассан прекрасно бегал, но вода не его стихия. Он яростно молотил руками по воде, надеясь догнать меня. Я скоро уже не мог видеть его в той пене, которую он взбивал. Меня же научили плавать быстро и аккуратно — австралийским кролем. Как акула, разрезающая гладь вод.
Я могу поклясться, что коснулся борта яхты первым.
— Я сделал это! Я победил! — закричал Хассан. Он посмотрел вверх на Джорджию, чтобы получить подтверждение своим словам. — Правда ведь, я его сделал?
— Да ничего подобного! — завопил я, набрав полный рот воды. — Я первым коснулся!
Джорджия рассмеялась, и ее золотистое лицо засияло.
— Эх вы, мальчишки! — воскликнула она. — Давайте вылезайте и пойдемте чего-нибудь попьем!
Она нагнулась и схватила каждого из нас за руки, чтобы помочь забраться на борт яхты. Когда она коснулась моей руки тонкими нежными пальцами, я думал, что лопну от счастья — так сильно заколотилось сердце. Но затем мы оказались на раскаленной палубе. Я сразу упал в тень. Хассан разлегся прямо на досках, чтобы восстановить дыхание. Его кожа больше привыкла к солнцу, чем моя. Миссис Портер поднялась снизу с подносом, полным различных напитков. Она улыбалась солнечной улыбкой, которая мне очень нравилась. У нее были светлые волосы, которые под тропическим солнцем стали почти белыми. Она разрешила называть себя Лоррейн, но ни в коем случае не Лори или еще как-нибудь. Портеры не из тех американцев, которым нравится сокращать имена. Они называли друг друга Джорджия, Грант и Лоррейн и никак иначе.
— Привет, ребята! — сказала Лоррейн с мягким американским акцентом. И затем рассмеялась над тем, как Хассан громко отдувается. — Хорошая была гонка?
— Я победил — как обычно, — сказал я.
— А вот и нет! — пробормотал Хассан, по-прежнему глядя в небо.
Но мы больше не обсуждали этот вопрос, так как снизу поднялся Грант Портер. Это был высокий широкоплечий мужчина с черными как смоль волосами и огромными черными усами. Несмотря на богатырскую стать, он слегка сутулился. Джорджия рассказывала нам, что ее отец повредил спину, когда в колледже играл в футбольной команде — он играл в американский футбол, а не в обыкновенный. Его спина все еще болела. Он никогда не жаловался, но несколько раз я видел, как он морщится, когда резко садится или встает. Карие глаза мистера Портера были столь проницательны, что хотелось отвернуться сразу, как только посмотришь в них. Его взгляд казался таким, будто он может читать все мысли как открытую книгу. Хасс сказал, что, должно быть, Грант украл глаза у волка. Хасс видел волков (или еще каких-то зверей, которых они в Иордании называют волками), так что он знал, о чем говорит.
— Ну вот, опять нахлебники пожаловали! — ухмыльнулся Грант, но это он так шутил. Мы ему нравились. Ему не нравились мой папа и Рамбута, но мы, мальчишки, как раз наоборот. Думаю, это потому, что мы были отличной компанией для его дочери, которой без нас стало бы очень, очень одиноко. Да она просто чокнулась бы от скуки, если учесть, что на острове находились только мы да семья Гранта. В любом случае нас Грант терпел, позволял нам бывать на яхте, когда нам захочется, и, кажется, вполне доверял нам. Или вернее, он полностью доверял дочери. А это уже совсем другое дело.
— Дорогая, — обратился мистер Грант к жене, — я только что получил предупреждение по рации. В водах, через которые мы прошли по пути к этому острову, заметили пиратов. Парень, предупредивший меня, советовал не впадать в панику, они были на одном из морских путей достаточно далеко отсюда. Но вовсе не повредит держать ухо востро. Они плавают на большой китайской джонке черного цвета.
— Пираты?! — в один голос воскликнули я и Джорджия.
Грант рассмеялся:
— Ну, не слишком-то уж радуйтесь!
Хасс в конце концов сел. Я был очень рад. Он очень стеснялся того, что валяется на палубе и хватает воздух ртом, как вытащенная из воды рыба. Он увидел выражение моего лица и скривил рожу, которая должна была означать: «На себя-то посмотри, братец!» Затем он залпом выпил стакан лимонада. Сводный брат почти всегда вызывал у меня теплые чувства, хотя бывало, что я его просто ненавидел. Джорджия сказала нам, что у всех братьев складываются такие отношения, так что это нисколько не связано с тем фактом, что мы не являемся кровными братьями.
Я думаю, что мы ладим друг с другом даже получше, чем многие кровные братья.
Но я не всегда так думал… Было время, когда я ненавидел его.
После того лета в Иордании меня отправили назад в Англию, в школу в Саффолке. Хассан, конечно же, остался с папой. Когда я уезжал, папа был немногословен. Он сказал только, чтобы я учился прилежно и получал исключительно хорошие оценки. От этой фразы у меня просто глаза полезли на лоб: а чем я еще-то мог заниматься в школе? Тем не менее папа был так занят последним проектом, что даже не заметил моей реакции. У него под глазами появились черные крути, а его лицо по-прежнему было мучнисто-белого цвета. Вскоре после того как я вернулся в школу, он написал мне, что много путешествует и поэтому мы некоторое время не увидимся. Я уже по горло был сыт такими разговорами, но не стал никому рассказывать об этом.
Потом в один необычайно теплый апрельский денек папа наконец-то появился в бабушкином доме. С ним был Хассан. Я очень удивился, когда снова увидел Хассана, но сначала очень обрадовался им обоим. Затем, когда мы пили чай на лужайке, папа сообщил сногсшибательную новость, которая прозвучала просто как взрыв гранаты, иначе не скажешь.
— А кстати, Макс, ты будешь очень рад узнать, что я усыновил Хассана. Теперь у тебя есть брат. Как тебе это?
Папа рассмеялся, как будто он только что преподнес мне компьютер ко дню рождения.
— У меня есть кто? — спросил я, отказываясь верить своим ушам. Куски недоеденного сандвича выпали изо рта прямо на лужайку. Я уставился на Хассана, разодетого в приличный костюм и похожего на маленького принца. — ОН — мой брат?!
У папы отвисла челюсть, и он злобно посмотрел на меня.
— Тебе же нравится Хассан, — сказал он.
Я вскочил на ноги и закричал:
— Какое это имеет отношение ко всему этому?! Ты ведь не спросил меня! Ты даже меня не спросил!
Я швырнул в папу остатки сандвича, испачкав его рубашку:
— Ты просто взял и сделал это, так ведь? Ты знала, бабушка? Нет, не знала, вижу по лицу.
