Таинственный гость из космоса - Успенский Эдуард Николаевич (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
— Мне кажется, наш инопланетянин с какой-нибудь очень тяжёлой планеты, — сказал академик Гаврилов. — Я помню, на всех видеоплёнках он какой-то расплющенный.
Профессор Пузырёв захотел в этом немедленно убедиться, но вспомнил, что большинство плёнок было отослано в Кремль президенту.
Отослать что-либо в Кремль президенту всегда очень легко, а вот получить что-либо назад…
— Совсем не обязательно, что он с тяжёлой планеты, — спорил профессор Пузырёв. — Может, он расплющился в пространственной складке. Или его вытянула временная щель.
— Нам пора уже дать имя нашему инопланетянину, — сказал лаборант Кузиков.
— А чего там давать. Камнегрыз он и есть Камнегрыз, — сказал профессор Пузырёв.
— Нет, это неправильно. Любой новый вид имеет длинное прозвище, — сказал лаборант. — Например, синантроп китайский или кроманьонец французский.
— Вы что, забыли? Мы же давно президенту писали, что это Камнегрыз клязьменский кайнозойский, — твёрдо сказал академик Гаврилов. — Пусть так и остаётся.
Тут как раз явился крупный учёный — сварщик, слесарь и механик дядя Коля Спиглазов.
Его немедленно пригласили на заседание Учёного совета. Академик Гаврилов сурово начал:
— Ну что, где пропадал? Отчитывайся, мерзавец.
— Пропадал в подвале. И совсем я не мерзавец.
— В каком подвале?
— В бандитском. В зиндане. В двухкомнатном.
— Докладывай! — рявкнул академик. — Всё по порядку.
Спиглазов доложил всё по порядку. И про двух любознательных студентов с барановым уклоном. И про дозревательный подвал, и про бабушку с кочергой, и про страшного Куку.
— Час от часу не легче, — сказал лаборант Кузиков. — Теперь ещё и бандиты.
— Дурак, — возразил академик. — На них всё и спишем.
Тут их по телефону обрадовали:
— К вам едет министр иностранных дел.
Учёные забегали, заметались, не зная как быть, но решительный Гаврилов быстро пришёл в себя:
— Ничего, сейчас как-нибудь выкрутимся. А потом прикажем Спиглазову сделать действующую модель.
Он велел затемнить клетку Камнегрыза и приготовить все видео- и фотоматериалы.
Глава тридцать вторая
Пастухов в лаборатории
Запудрить мозги Пастухову было нетрудно. Академик Гаврилов велел включить проектор с диапозитивами и стал объяснять:
— Это предмет кристаллическо-кремниевой структуры неизвестной до сих пор на Земле формы. Предмет явно мыслящий или сконструированный мыслящими существами.
— Как зовут этот предмет? — спросил Пастухов.
— Камнегрыз клязьменский кайнозойский, — ответил Гаврилов.
— А как вы зовёте его между собой?
— Никак, — ответил профессор Пузырёв.
— Ну, может быть, Шарик, Тузик там или Кремник? — спросил Пастухов.
— Мы же не в зоопарке, — сурово ответил Гаврилов.
Министр Пастухов был очень нетерпеливый. Ему надо было быстро решать проблему:
— Можно на него взглянуть?
— Вы же его видите, — показал Гаврилов на экран.
— А живьём?
— Мы ещё не решили, живое это существо или мыслящая машина.
— Так можно взглянуть?
— Чего там смотреть, — сказал дядя Коля Спиглазов. — Камнегрыз он и есть Камнегрыз. Он спит сейчас.
— А сон у него длится лунный месяц, — добавил ассистент Кузиков. — Там сейчас у него всё затемнено.
— Хорошо, — согласился Пастухов. — Пусть спит целый месяц. Но пока он спит, приготовьте мне полный отчёт по работе с пришельцем, все фотоматериалы и главное — перспективы, открывающиеся в результате этой работы в области биологии, биохимии, роботехники и прочем. Через неделю я вылетаю с этими материалами в Америку.
Когда Пастухов удалился, учёные устроили совещание.
— Пора сообщить о пропаже, — сказал академик Гаврилов. — Как только приедут американцы, нам сразу кранты.
— Вот, когда приедут, тогда и сообщим, — возразил профессор Пузырёв.
— Мы можем сказать, что была обратная пространственная складка, — предложил лаборант Кузиков, — и наш Кремник вернулся в мир иной.
— Мы много чего можем предложить, — сказал академик Гаврилов. — И всё это кончится тем, что нам предложат покинуть наши рабочие места.
На всякий случай он предложил дяде Коле Спиглазову узнать, где находится главный клязьменский электрорубильник. Чтобы в любую минуту можно было выключить в Клязьме свет и иммитировать прохождение пространственной складки.
Глава тридцать третья
Камнегрыз номер два
Папа, мама и Катя находились на даче. Только не на папиной даче, а на старенькой маминой даче под Звенигородом.
Камнегрыз второй день не выходил из-под кровати. Не заболел ли?
Папа отодвинул кровать и закричал:
— Катя, Наташа, идите сюда!
Под кроватью было два Камнегрыза. Один новенький, мягкий и светлый, другой такой же, как и был.
— Ой, мама, — сказала Катя. — Новый Камнегрызик у нас родился.
— Никто у нас не рождался, — объяснил папа. — Он просто кожу сменил.
Кожа по тяжести ничем не отличалась от обновлённого Камнегрыза.
— Надо скорее дать ему угля, — сказала мама.
Послали Катю к соседу за углем.
— А зачем вам уголь? — спросил сосед старик Кузьмичев. — У вас печки ведь нету.
— А мы углём рисуем, — нашлась Маша. — Чёрное на зелёном.
И ей дали кусок угля.
— Не нравится мне этот любопытный старик, — сказал папа. — Он всё время к нам за забор заглядывает. Надо дальше бежать.
Тут мама повторила свою загадочную фразу:
— Можно бежать от людей, а можно бежать к людям.
— Это как так к людям? — спросил папа.
— А так. К людям на телевидение. Если мы заявим про Камнегрыза на телевидении на всю страну, он уже станет всенародным достоянием и его никто не тронет.
— А не испугается твоё телевидение? — спросил папа. — Наш Камнегрыз жутко засекречен.
— Конечно, испугается. Только им нужны сенсации. А засекреченный Камнегрыз — сенсация на весь мир — это как раз для них. Я всё устрою. Я договорюсь с Табуренко.
Никита Табуренко был самый рисковый обозреватель на ТВ. Когда Табуренко выступал, все хоть немного, но его слушали. Потому что каждый раз он приносил в эфир сенсацию. То он находил школьный дневник президента с двойками, то приводил в студию говорящую корову. А однажды на приёме в финском посольстве он начал интервью с патриархом со слов:
— Скажите, Ваше святейшество, вы в Бога верите?
На что патриарх ответил:
— Ни слова о работе!
Мама часто гримировала Табуренко перед выступлением.
— Ну, тебя и арестуют при выходе с телевидения, — сказал папа.
— А мы при выходе подсунем им шкурку, — сказала Катя.
— Пожалуй, вы правы, — согласился папа.
Глава тридцать четвёртая
Камнегрыз номер три
Дядя Коля Спиглазов изготавливал действующую модель Камнегрыза.
Руки у дяди Коли, в отличие от головы, были золотые. И в классных материалах для конструирования не было недостатка. Ему немедленно предоставлялись и микромоторчики, и микроконтакты и любые шестерёнчатые механизмы.
По фотографиям Камнегрыза дядя Коля отлил мягкий пластмассовый корпус, один в один с оригиналом. По краям устроил множество ложных ножек. А внутри поместил сильный гусеничный двигатель из детского конструктора.
Задача перед дядей Колей была поставлена сложнейшая. Надо было сделать так, чтобы лже-Камнегрыз в один прекрасный день исчез, растворился, улетел на глазах у людей. Чтобы его не стало во что бы то ни стало.
В первую очередь в этом был заинтересован сам дядя Коля, потому что барановые студенты его просто задёргали.
— Ну что, учёный, где неведома зверюшка?
А когда в лесу куковала ранняя весенняя кукушка, дяде Коле просто становилось плохо. Он вспоминал зиндан, бабушку с кочергой и холодные глаза депутата Кудеяра Кудеяровича — Куку.
