Гарри Поттер и Кубок огня (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин (книга регистрации txt) 📗
— Введите их, — эхом разнесся его голос в притихшем зале.
Боковая дверь снова открылась. На этот раз в зал вошли шесть дементоров. Они сопровождали нескольких заключенных. Многие зрители, перешептываясь, повернулись к мистеру Краучу.
Обвиняемые опустились в кресла, стоявшие в центре зала, цепи сейчас же приковали их к подлокотникам. Их было четверо: плотный мужчина, пустыми глазами глядевший на Крауча; худощавый — с нервно подергивающимися губами; женщина с тяжелыми веками и короной блестящих, черных волос — она сидела в кресле как на королевском троне; и юноша, которому не было и двадцати, соломенные волосы рассыпались по лицу, молочно белая кожа в веснушках. Все его тело сотрясала дрожь. Худенькая волшебница, сидевшая рядом с Краучем, плакала, уткнувшись в носовой платок.
Крауч поднялся и посмотрел на заключенных. Лицо его исказила лютая ненависть.
— Вас доставили в Совет по магическому законодательству, — громко и ясно произнес он, — чтобы вынести приговор. Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого...
— Отец, — крикнул юноша, — отец... пожалуйста...
— ...этот зал еще не слышал. — Крауч повысил голос, чтобы заглушить слова сына. — Мы выслушали свидетельства, доказывающие вашу вину. Вы все обвиняетесь в том, что похитили мракоборца Фрэнка Долгопупса и подвергли его заклятию Круциатус. Вы думали, что он знает, где находится ваш исчезнувший хозяин, Тот-Кого-Нельзя-Называть...
— Отец, я в этом не участвовал! — еще громче крикнул прикованный к креслу юноша. — Клянусь тебе! Не отправляй меня опять к дементорам...
— Вы также обвиняетесь в том, — надрывал голос мистер Крауч, — что, не узнав ничего от Фрэнка Долгопупса, вы подвергли заклятию Круциатус и его жену. Вы намеревались вернуть власть Тому-Кого-Нельзя-Называть, чтобы продолжать сеять зло, чем вы, без сомнения, занимались, пока ваш хозяин был в силе. И я прошу присяжных...
— Мама! — воскликнул юноша. (Хрупкая маленькая волшебница, сидевшая рядом с мистером Краучем, билась в рыданиях.) — Мама! Останови его! Мама, это не я, клянусь, это не я!
— И я прошу присяжных, — крикнул Крауч во всю силу легких, — тех, кто как я, считают пожизненный срок в Азкабане заслуженным наказанием, поднять руки.
Присяжные единогласно поддержали обвинителя. Зрители захлопали, как в свое время хлопали Бэгмену, только сейчас на их лицах застыло мрачное торжество. Юноша, срываясь на визг, крикнул:
— Мама, нет! Я не делал этого, не делал! Я ничего не знал! Не отправляйте меня туда!
Дементоры вернулись в зал. Трое взрослых узников поднялись с кресел; женщина, взглянув на Крауча из-под тяжелых век, воскликнула:
— Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его!
Светловолосый юноша пытался вырваться из рук дементоров. Но весь зал, и даже Гарри, чувствовал — дементоры высасывают из него силы. Со скамей неслись насмешливые выкрики, многие вскочили на ноги. Женщина с короной волос быстрым шагом вышла из зала, а юноша все продолжал неравную борьбу.
— Я твой сын! — крикнул он, бросив умоляющий взгляд на Крауча. — Я же твой сын!
— У меня нет сына! — Голос Крауча перекрыл все остальные звуки, глаза почти вылезли из орбит. — У меня нет сына! — повторил он.
Худенькая волшебница захлебнулась рыданиями и обмякла без чувств в кресле. Крауч, казалось, этого не заметил.
— Уведите их! — крикнул он дементорам, брызжа слюной. — Уведите немедленно, и пусть они там сгниют!
— Отец! Отец! Я не виноват! Это все неправда!
— Думаю, Гарри, пора возвращаться в кабинет, — тихо произнес кто-то над ухом Гарри.
Гарри вздрогнул и повернулся на голос. Затем глянул направо. Рядом с ним сидит Альбус Дамблдор, наблюдая, как дементоры волокут из зала сына Крауча. Слева тоже стоит Альбус Дамблдор и смотрит прямо ему в глаза.
— Пойдем, — сказал Дамблдор, тот, что слева, и взял Гарри за локоть. Гарри почувствовал, что взмывает вверх. Подземелье вдруг бесследно растаяло. На мгновение воцарился мрак, Гарри сделал медленный кувырок, приземлился прямо на ноги и опять очутился в полном солнца кабинете директора Хогвартса. Перед ним в шкафчике серебристо поблескивает каменный сосуд, рядом стоит Альбус Дамблдор.
— Профессор, я знаю, что нельзя... я не хотел... дверца шкафчика была приоткрыта... — пролепетал Гарри.
— Вполне тебя понимаю, — сказал Дамблдор. Поднял сосуд, перенес на отполированный до блеска стол, сел в свое кресло и жестом пригласил Гарри сесть напротив.
Гарри сел, не сводя глаз с сосуда. Содержимое его снова стало опаловым, по его вращающейся поверхности то и дело пробегала рябь.
— Что это? — спросил Гарри, которого вдруг пробрала дрожь.
— Это? Это — Омут памяти, — ответил Дамблдор. — Иногда я чувствую, что голова у меня переполнена мыслями и воспоминаниями. Тебе, наверное, знакомо это чувство?
— М-м... — протянул Гарри неуверенно. По правде говоря, ему никогда не приходилось испытывать ничего подобного.
— В такие минуты, — продолжал Дамблдор, — я прибегаю к Омуту памяти. Сливаю туда лишние мысли, а потом обдумываю их на досуге, в свободную минуту. Видишь ли, когда воспоминания материализованы, легче уловить причины и следствия и составить верную картину происходящего.
— Вы хотите сказать, эта... смесь — ваши мысли? — поразился Гарри, глядя на серебристые завихрения в мраморном сосуде.
— Конечно, — ответил Дамблдор. — Вот смотри.
Дамблдор вытащил из мантии палочку, коснулся ею своих серебристых волос у виска и медленно ее отвел. Гарри показалось, что одна лоснящаяся прядь прилипла к ней, но он тут же понял, что это не волосы, а нити молочно-белого вещества, наполнявшего каменную чашу. Дамблдор добавил туда очередную мысль, и Гарри с изумлением увидел собственное лицо, плавающее на его неспокойной поверхности.
Дамблдор взялся длинными пальцами за края сосуда и стал слегка раскачивать, как раскачивает решето золотоискатель, намывающий драгоценные крупицы... Лицо Гарри плавно превратилось в лицо Снегга, рот у него открылся, и он заговорил, обращаясь к потолку:
— Он возвращается... У Каркарова тоже... Гораздо сильнее и четче, чем раньше... — Слова его отдавались легким эхом.
— Я мог бы связать эти события и без посторонней помощи, — вздохнул Дамблдор. — Ну, да ладно...
Он посмотрел поверх очков-половинок на Гарри. Тот не сводил глаз с плавающего в Омуте лица Снегга.
— Я как раз работал со своими воспоминаниями, как вдруг приехал мистер Фадж, и пришлось убрать сосуд. Очевидно, я слишком поторопился и не запер шкафчик. Естественно, он вызвал твое любопытство.
— Простите, пожалуйста, — промямлил Гарри.
— Любопытство — не порок, — покачал головой Дамблдор. — Но его надо держать в узде...
Слегка нахмурившись, он коснулся содержимого сосуда волшебной палочкой. Оттуда тотчас выросла фигура пухлой, обиженно нахмурившейся девушки лет шестнадцати и стала медленно вращаться. Ноги ее все время оставались в Омуте, и она не обращала внимания ни на Гарри, ни на профессора Дамблдора.
— Он наложил на меня заклятие, профессор Дамблдор, — вдруг заговорила девушка, голос ее, как и голос Снегга, гулко отдавался. — А я ведь только дразнила его, сэр, сказала, что видела, как он в четверг целовался с Флоренс за оранжереей...
— Но зачем, Берта, — печально спросил Дамблдор, глядя на кружащуюся фигурку, — зачем тебе понадобилось следить за ним?
— Берта? — прошептал Гарри, глядя на девочку. — Это... это Берта Джоркинс?
— Да, — кивнул Дамблдор, еще раз помешав палочкой свои мысли. Берта исчезла, и они снова опалово засеребрились. — Такой я помню ее в школе.
