Гарри Поттер и Кубок огня - Роулинг Джоан Кэтлин (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Значит, возможно, сын мистера Крауча был невиновен? — медленно проговорил Гарри.
— Об этом мне ничего не известно, — покачал головой Дамблдор.
Опять замолчали, Гарри смотрел, как в Омуте ходят кругами воспоминания. Ещё два вопроса жгли его… но они касались живых людей…
— Э-э… — начал он, — а мистер Бэгмен…
— Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Тёмным силам, — спокойно ответил Дамблдор.
— Я рад, — поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. (Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось.) — А…
Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришёл на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Снегга. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.
— Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снеггу, — сказал он.
Гарри посмотрел в ярко-голубые глаза Дамблдора и выпалил давно мучивший его вопрос:
— А почему вы думаете, что он и правда перестал поддерживать Волан-де-Морта?
Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:
— А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снегга и меня.
Гарри понял, что разговор окончен. Дамблдор не рассердился, но что-то в его голосе подсказало: пора уходить. Он поднялся, Дамблдор тоже.
— Гарри, пожалуйста, — сказал директор, когда Гарри уже подошёл к двери, — никому ни слова о родителях Невилла. Он один вправе рассказать о них, когда будет к этому готов.
— Хорошо, профессор, — ответил Гарри, взявшись за ручку двери.
— И ещё, Гарри…
Гарри обернулся.
Дамблдор стоял у Омута памяти. Серебристые отблески ходили по его лицу, и он казался совсем старым. Он молча смотрел на Гарри, потом сказал:
— Удачи тебе в третьем туре.
Глава 31
Третье задание
— Дамблдор тоже считает, что Ты-Знаешь-Кто становится сильнее? — прошептал Рон.
Гарри поведал Рону и Гермионе обо всём, что видел в Омуте памяти, и ещё о многом, услышанном от Дамблдора. И конечно же, поделился с Сириусом: из кабинета директора сразу бросился в совятник и отправил ему письмо. В тот вечер друзья опять засиделись в Общей гостиной допоздна. Говорили, говорили, пока голова не распухла. И Гарри понял профессора Дамблдора: иногда мозг так переполнен мыслями, что их необходимо куда-то выплеснуть.
Рон молча смотрел на огонь в камине. Его била мелкая дрожь, хотя вечер был тёплый.
— Значит, он доверяет Снеггу? — спросил Рон. — Неужели правда доверяет? Но ведь он знает, что Снегг был Пожирателем смерти?
— Да, — кивнул Гарри.
Гермиона минут десять молчала. Она сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен. И ей, похоже, не помешал бы сейчас Омут памяти.
— Рита Скитер, — наконец сказала она.
— Как сейчас можно о ней думать! — не поверил ушам Рон.
— Я не о ней думаю, — ответила Гермиона, обращаясь к своим коленям. — А о её словах… Помнишь, что она сказала мне в «Трёх мётлах»? «Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у вас бы волосы на голове встали дыбом!» Наверное, именно этот суд она и имела в виду. Она была тогда в зале и знает, что он передавал какие-то сведения Пожирателям смерти. Да и Винки говорит: «Мистер Бэгмен плохой волшебник». Крауч, конечно, был в ярости, что Бэгмену удалось выйти сухим из воды, и он наверняка говорил об этом дома.
— Но ведь Бэгмен-то участвовал в этом по неведению, верно?
Гермиона пожала плечами.
— А Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? — повернулся Рон к Гарри.
— Да, — ответил Гарри. — Но только потому, что Крауч исчез около кареты Шармбатона.
— Вот о ком мы никогда всерьёз не думали, — медленно произнёс Рон. — В ней наверняка есть великанская кровь, а она это скрывает…
— И правильно делает, — резко бросила Гермиона, подняв голову. — Вспомни, что было с Хагридом, когда Рита узнала тайну его матери. Вспомни Фаджа — он готов во всём обвинить мадам Максим только потому, что один из её предков был великаном. И я бы говорила, что у меня просто широкая кость, лишь бы скрыть опасную правду!
С этими словами Гермиона взглянула на часы и ахнула:
— Мы сегодня совсем не тренировались! По плану у нас чары Помех. Завтра начнём прямо с них! Пошли, Гарри, тебе нужно выспаться.
Гарри и Рон медленно поднялись к себе в спальню.
Натягивая пижаму, Гарри скользнул взглядом по кровати Невилла, видевшего уже третий сон. Он сдержал слово и ничего не сказал друзьям о его родителях. Сняв очки, уютней улёгся и попробовал себе представить, каково это — родители живы, но не узнают даже сына. Гарри часто жалели незнакомые люди, узнав, что он сирота, но Невилл, конечно, заслуживает большей жалости. Лёжа в темноте, слыша похрапывание Невилла, Гарри вдруг почувствовал такую ненависть к мучителям мистера и миссис Долгопупс… Вспомнил крики одобрения, когда дементоры волокли из зала сына Крауча и других заговорщиков… Сейчас он понимал зрителей… Вдруг вспомнилось смертельно-бледное лицо молящего о пощаде юноши — и Гарри содрогнулся: юноша спустя год умер…
«И всё это Волан-де-Морт, — думал Гарри, лёжа с открытыми глазами. — Всё дело в нём. Это он разрушал семьи, губил жизни…»
Предполагалось, что Рон с Гермионой готовятся к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний. Но у них почти всё время уходило на Гарри — ему, по их мнению, предстояло куда более важное дело.
— О нас не волнуйся, — отрезала Гермиона, когда Гарри напомнил про экзамены: он ведь мог бы и один тренироваться. — По крайней мере, по защите высший балл нам обеспечен. Мы с тобой столько разных заклятий выучили!
— И вообще это отличная тренировка для будущих мракоборцев! Надеюсь, мы все ими станем. — Голос Рона звенел энтузиазмом. В приливе чувств он наложил чары Помех на влетевшую в класс осу, которая тут же замерла в воздухе.
Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри каждую свободную минуту практиковался в разных заклятиях. Перед третьим заданием он чувствовал себя гораздо увереннее. Конечно, оно будет и сложным, и опасным, но Грюм прав: ему уже приходилось обводить вокруг пальца чудовищ и преодолевать заколдованные барьеры. А в этот раз он знает, что его ждёт, и, конечно, сможет подготовиться к предстоящему испытанию.
Профессору МакГонагалл в конце концов надоело натыкаться на Гарри с Гермионой во всех углах и закоулках замка, и она позволила им в обеденный перерыв заниматься в кабинете трансфигурации. Гарри быстро овладел чарами Помех, научился замедлять действия врага, мог даже ненадолго остановить его. Неплохо получалось и Взрывное заклятие, — оно легко убирало с пути все крупные твёрдые препятствия. В библиотеке Гермиона отыскала ещё одно полезное заклинание, Компасное, которое ставило волшебную палочку строго на север — с такой палочкой в лабиринте не заблудишься. Правда, пока ещё не давались чары Щита, возводящие вокруг волшебника невидимую защиту, успешно отражавшую мелкие заклятия: Гермионе удалось пробить щит Гарри с помощью Ножного заклятия, и он минут десять ковылял на ватных ногах, пока Гермиона искала в толстенной книге противозаклятие.
— У тебя всё прекрасно получится, — ободрила она Гарри, вычёркивая из списка выученные заклятия. — Кое-что из всего этого наверняка пригодится.
— Идите скорее сюда! — Рон стоял у окна и глядел вниз. — Интересно, что там делает Малфой?
Гарри с Гермионой подошли. Малфой стоял под деревом, его верные дружки Крэбб и Гойл несли рядом караул и во весь рот ухмылялись. Малфой, приблизив к губам неплотно сжатый кулак, говорил в него что-то.
— Очень похоже на разговор по рации, — произнёс заинтересованно Гарри.
— Это невозможно, — отрезала Гермиона. — Я вам уже говорила: в Хогвартсе эти штуки не действуют. Иди сюда, Гарри, — вернулась она на середину комнаты, — давай ещё раз попробуем чары Щита.
Теперь Сириус присылал сову каждый день. Он, как и Гермиона, был озабочен одним — сделать всё, чтобы Гарри благополучно справился с последним заданием, остальное отошло для него на задний план. В каждом письме он напоминал крестнику: что бы ни происходило за стенами Хогвартса, никакой самодеятельности, всё равно он ни на что повлиять не сможет.
