Гарри Поттер и Кубок огня - Роулинг Джоан Кэтлин (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Может, украдём миссис Норрис? — предложил Рон в понедельник на большой перемене. Друзья закрылись в классе заклинаний. Гарри в пятый раз оглушил его, снова оживил, и Рон лежал, растянувшись, на спине. — Потренируешься на ней. Или на Добби, он для тебя на всё согласится. Нет, я не жалуюсь, — Рон с опаской поднялся на ноги, потирая мягкое место, — просто у меня уже всё болит…
— Ещё бы, ты всё время падаешь мимо, — нетерпеливо заметила Гермиона, перекладывая в очередной раз подушки. Эти же самые подушки они учились отбрасывать заклинанием на уроке Флитвика, и профессор оставил их до следующего урока в шкафу. — Падай на спину.
— Легко сказать — на спину! Поди-ка, прицелься, когда тебя оглушили, — сердито проворчал Рон. — Попробуй лучше сама.
— Ну, ладно, Гарри и так уже научился, — поспешила сказать Гермиона. — Заклятие Разоружения мы пробовать не будем, Гарри это давно умеет. А вечером, я думаю, мы займёмся вот этим.
Гермиона поглядела на внушительный список заклинаний, который они составили в библиотеке.
— Вот, смотрите: заклинание Замедления. Оно должно сделать медленными движения всего, что на тебя нападает. С него вечером и начнём.
Зазвенел звонок. Друзья торопливо засунули подушки в шкаф и вышли из класса.
— Увидимся за обедом, — сказала Гермиона и побежала на нумерологию.
Гарри и Рон направились в Северную башню, в кабинет предсказаний. В коридорах из высоких окон на пол и стены падали широкие полосы золотистого солнечного света. Небо было такое голубое, будто его покрыли эмалью.
— Вот увидишь, сегодня мы сваримся в классе: и без того жарко, а у Трелони ещё вечно горит камин, — пообещал Рон. Мальчики поднялись к площадке, с которой начиналась приставная серебряная лестница в класс профессора Трелони, и тихо пробрались в класс.
Рон оказался прав. В классе было жарко, как в раскалённой духовке. А Трелони ещё, по обыкновению, подбрасывала в огонь ароматные травы, и в горячем воздухе стоял приторный дурман. У Гарри закружилась голова. На минутку профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить шаль от светильника, Гарри потянулся к занавешенному окну, приоткрыл его и сел обратно в кресло. Лицо теперь приятно обдувало свежим ветерком.
— Детки мои! — Трелони села в кресло с подголовником и обвела взглядом класс. Толстые очки увеличивали её глаза, и от этого у неё был очень странный вид. — Мы с вами почти уже прошли предсказания по расположению планет. Однако как раз сегодня Марс занял на небе весьма интересное положение, и для нас с вами это замечательная возможность изучить его влияние на судьбу. Я погашу свет, а вы поглядите, пожалуйста, сюда…
Учительница взмахнула волшебной палочкой, и светильники погасли, комнату освещал только огонь от камина. Трелони достала из-под своего кресла чудесную модель солнечной системы под стеклянным куполом. В центре, как и полагается, сияло солнце, вокруг солнца в воздухе вращались все девять планет, а вокруг планет их спутники. Гарри со скукой глядел, как учительница показывает особый угол, под которым Марс сошёлся с Нептуном. Запахи ароматных трав переливались над головой, в лицо веял лёгкий ветерок. Где-то за занавесью жужжал жучок. Веки смыкались…
Гарри летел на спине филина по голубому небу к старому увитому плющом дому, дом стоял на склоне высокого холма. Приятный ветер дул в лицо. Они спускались всё ниже и ниже и, наконец, влетели в тёмное разбитое окно в верхнем этаже дома. Миновали полутёмный коридор, влетели в дверь в конце коридора и очутились в слабо освещённой комнате с наглухо заколоченными окнами.
Гарри слез со спины филина. В комнате был камин, и у камина стояло кресло, повёрнутое к двери спинкой. Филин пролетел через комнату, завернул прямо в кресло и исчез. На полу рядом с креслом двигались две тёмные фигуры.
Одна принадлежала большой змее, другая человеку. Человек был маленький, лысый, остроносый, из глаз у него текли слёзы. Он лежал, скрючившись, на коврике перед камином, всхлипывал и хрипел.
— Тебе повезло, Хвост, — раздался ледяной голос из глубины кресла, куда опустился филин. — Очень повезло. Ты сделал грубую ошибку, но всё обошлось. Он мёртв.
— Господин, — с трудом произнёс человек на полу. — Господин мой, я… я так рад… простите…
— Нагайна, — продолжал ледяной голос, — тебе сегодня не повезло. Я пока не позволю тебе пообедать Хвостом. Ну, ничего, ничего, Гарри Поттером полакомишься.
Змея зашипела, и Гарри увидел её трепещущий язык.
— Вот тебе ещё, Хвост, и помни, больше ошибок я не потерплю.
— Не надо, мой господин, умоляю…
Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, и голос произнёс:
— Круцио!
Хвост закричал так, будто каждая клеточка его тела горела, его крик оглушил Гарри, и кроме этого крика Гарри ничего не слышал, шрам на лбу мальчика пронзила резкая боль. Гарри тоже закричал. Волан-де-Морт услышит… узнает, что Гарри здесь…
— Гарри, Гарри!
Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, прижав ладони к лицу. Шрам на лбу всё ещё пылал, было больно до слёз. Одноклассники обступили его кольцом, Рон стоял рядом на коленях и испуганно глядел на Гарри.
— Ты как? В порядке?
— Разумеется, он не в порядке, — сказала взволнованная профессор Трелони. Её огромные глаза с интересом глядели на Гарри. — Что с вами случилось, Поттер? Вы что-то увидели? Какое-то предостережение? Что же?
— Ничего, — ответил Гарри и сел на полу.
Он весь дрожал и оглядывался на тени за спиной. Голос Волан-де-Морта звучал так близко!
— Вы схватились за голову. Вы катались по полу и держались за шрам на лбу. Я знаю, Поттер, что это значит. Уж я-то в этом кое-что понимаю.
Гарри поглядел на неё.
— Лучше я пойду покажусь мадам Помфри. Голова раскалывается.
— Детка моя, на вас явно подействовали вибрации ясновидения моей комнаты. Если вы уйдёте, то лишитесь возможности увидеть…
— Я хочу видеть только лекарство от головной боли.
Гарри поднялся на ноги. Встревоженные дети отступили.
— Увидимся на перемене, — шепнул Гарри Рону, подхватил рюкзак с книжками и пошёл к люку.
У профессора Трелони был при этом такой огорчённый вид, будто её лишили последней радости в жизни.
Гарри спустился по приставной лестнице, но в больничное крыло не пошёл, да вовсе и не думал туда идти. Гарри решил последовать совету Сириуса насчёт того, что делать, если шрам заболит снова, и направился прямо в кабинет Дамблдора. Гарри шёл по коридорам и думал о сне. Сон был как будто наяву, совсем как тот, от которого Гарри проснулся на Тисовой улице. Мальчик перебрал в уме все детали: не забыл ли чего? Волан-де-Морт сказал, что Хвост ошибся, но филин принёс доброе известие, ошибка исправлена, кто-то мёртв, и Хвоста не скормят змее. Вместо него ей скормят Гарри…
Гарри, задумавшись, прошёл мимо каменной гаргульи, сторожившей вход в кабинет Дамблдора. Он остановился, сощурился, припоминая, оглянулся и вернулся ко входу. Ему вдруг пришло на ум, что он не знает пароль.
— Лимонный шербет? — спросил он на всякий случай.
Гаргулья не пошевелилась.
— Ну, ладно. Грушевый леденец. М-м… лакричная палочка. Леденец-шипучка. Жвачка Друббла. Драже всевозможных вкусов Берти Боттс… нет, не пойдёт, он их не любит, верно? — Гарри рассердился. — Мне нужно срочно его увидеть!
Гаргулья не двинулась с места. Гарри в сердцах размахнулся и пнул её ногой и ушиб пальцы, а гаргулья всё равно не подвинулась.
— Шоколадная жаба! — Гарри прыгал на одной ноге. — Сахарное перо! «Тараканьи усы»!
Гаргулья ожила и отпрыгнула, за ней показался проход. Гарри остолбенело замигал глазами.
— Так значит, «Тараканьи усы»? Вот тебе и раз. А я-то только пошутил…
Гарри нырнул в проход, встал на первую ступень каменной винтовой лестницы, дверь за ним закрылась, лестница медленно понесла его вверх и остановилась у полированной дубовой двери с латунным дверным молотком.
Из-за двери доносились голоса. Гарри сошёл на небольшую площадку у двери и прислушался, не решаясь постучать.
