Ангел тени - Майер Кай (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗

Кай Мейер

«Ангел тени»

Израиль

— Пыль! — Кира с отвращением фыркнула. — Ненавижу пыль!

— С каких это пор ты такая чувствительная? — Отец посветил Кире в лицо карманным фонариком. — Я никогда не видел, чтобы ты дома вытирала пыль.

— Ну, начинается, — упрямо возразила Кира. — А может, ты меня вообще никогда не видел дома? Я хочу спросить, когда ты был последний раз в моей комнате? Восемь лет назад? Или девять?

Лиза ткнула Киру локтем в бок. Довольно. Уже в том, что им приходилось согнувшись ползти по подземным туннелям, было мало хорошего. Спор Киры с отцом, профессором Рабенсоном, никак не улучшал положения, даже если согласиться с тем, что у всех у них нервы были на пределе.

Мальчики уже с полчаса не разговаривали друг с другом. Крис случайно наступил Нильсу на пятку, тот споткнулся и ударился головой о какой-то дохристианский рельеф. Теперь у него на лбу вскочила шишка величиной со зрелую сливу и примерно такого же цвета.

А ведь вылазка в глубь Тель эд-Дувера начиналась многообещающе. Эта гора на юге Израиля скрывала руины очень старой пограничной крепости под названием Лахис. В пятьсот восемьдесят седьмом году до нашей эры крепость была разрушена войсками вавилонского царя Навуходоносора, который подчинил себе страну. С тех пор ее развалины, как и храм, в подвалах которого находились сейчас друзья, погребены под Тель эд-Дувером.

— А что это был за бог, которого здесь почитали? — спросила Лиза, чтобы отвлечь остальных от мрачных мыслей.

— Точно неизвестно, — ответил профессор Рабенсон. — Тогда существовало множество крылатых божеств. Но, похоже, этот храм не был посвящен ни одному из известных богов. Подробности же… сбивают с толку.

Крис и Нильс одновременно вздохнули, когда выяснилось, что профессор отказывается от перечисления научных подробностей. Оба заметили облегчение друг друга и обменялись кривыми усмешками. Это не укрылось от внимания Лизы, которая осталась довольна. Может быть, теперь они наконец забудут свой глупый спор.

Вообще-то все складывалось странно. Обычно путешествия четверых друзей, когда профессор брал их с собой во время каникул, были захватывающими приключениями. Темные ходы в пещерах, катакомбы и руины давно уже не пугали никого из них, по крайней мере с тех пор, как ребята стали носителями Семи Печатей. За это время они видывали кое-что похуже, чем мрачные развалины.

И все-таки в руинах старого Лахиса таилось нечто совершенно необычное. Дело было не только в тесноте глубоких шахт, сухом горячем воздухе и колышущихся клубах пыли, которые отравляли все удовольствие от экспедиции. Нет, было ощущение, что в этом месте разливалось какое-то особое настроение, как будто его гнетущая атмосфера наводила тоску на путешественников. Похоже, это отразилось даже на профессоре Рабенсоне: за последние два часа, пока они бродили под землей, даже он стал брюзгливым и сварливым. А уж если знаменитому ученому стала не в радость поездка, сулившая немало открытий…

Каждый из четверых друзей был вооружен карманным фонариком, а на их головах красовались красные пластиковые шлемы. Правда, профессор уверял ребят, что никакой опасности обвала нет. Но сам же упорно настаивал на соблюдении мер предосторожности. Нильсу просто не повезло — ударился как раз той частью головы, которая не была прикрыта шлемом. Вдвойне досадным для мальчика было то, что это произошло именно с ним. Непонятно, почему самым невезучим всегда оказывался именно Нильс. Лиза вполне могла понять причины его ярости. Со стороны Криса было не очень-то по-дружески сказать вместо утешения:

— Наверное, все дело в твоем лице.

В действительности же только Лахис и был причиной их отвратительного настроения. В этом Лиза была убеждена. Ей казалось, что над подземным городом развалин тяготело какое-то проклятие. Нет, не таинственный призрак и не смертельная ловушка, как в египетских пирамидах. Проклятие Лахиса было, и это совершенно очевидно, проклятием плохого настроения. И действовало оно особенно сильно, когда приходилось часами делить друг с другом тесное пространство.

«Не смертельная ловушка…», — Лиза не успела додумать свою мысль до конца, как внезапно раздался громкий скрип. Профессор Рабенсон поднял руку и застыл как вкопанный.

— Подождите!

Друзья оцепенели. Скрип был еще слышен, но становился все тише, будто понемногу удаляясь. Все затаили дыхание.

— Нет ли здесь еще каких-то исследователей? — спросил Нильс шепотом.

— Никого, о ком я что-нибудь знал бы, — так же тихо ответил профессор.

Кира наморщила лоб.

— Это значит «нет» или «я не знаю»?

Ее отец пожал плечами.

— По крайней мере, официально здесь никого быть не должно.

— А если это грабители могил? — предположил Крис.

— У них нет никаких шансов. Вы же видели, что вся округа охраняется израильскими военными.

И правда, они очень хорошо помнили солдат, охраняющих все подходы к горе. Каждый с автоматом на изготовку. При виде их Лиза почувствовала резкий зуд в животе. Она знала, что и у остальных ощущения были похожими. Непосредственная близость такого оружия внушала куда больший трепет, чем самый захватывающий ужастик. Внезапно ребят охватил страх оказаться под убийственным свинцовым градом.

Но у профессора имелись все необходимые бумаги. Он был уполномочен перекопать каждый квадратный сантиметр развалин. Профессор и его спутники избежали даже докучливого личного досмотра, с которым приходилось мириться другим исследователям. Благодаря своим бесчисленным книгам профессор пользовался безупречной репутацией, пусть даже темы большинства его работ — таинственные явления, духи, призраки и представители внеземных цивилизаций — заставляли коллег морщить носы.

Скрип смолк. Пожалуй, слишком резко, чтобы это могло иметь естественную причину.

— Кончилось, — прошептал Крис.

— Да уж конечно! — раздраженно буркнула Кира.

Лиза бросила на нее сердитый взгляд.

— Эй, да возьми ты себя в руки. Мы не виноваты в твоем плохом настроении.

Кира только фыркнула, но Лиза заметила по виду подруги, что она жалеет о своем поведении. Иногда Кира вела себя грубовато, и трое друзей знали это. А ее отец, который видел Киру только на каникулах, понял, что иметь дело с его дочкой — не всегда большое удовольствие.

Профессор Рабенсон подозрительно взглянул на потолок.

— Хотел бы я знать, что…

Он не закончил фразу, потому что скрип раздался снова — на этот раз совсем близко, прямо под ними.

— Бегите! — крикнул профессор, и все стремглав бросились вперед.

Позади Нильса внезапно провалился пол. Там, где они только что стояли, поднялось облако пыли, взвилось к потолку и расползлось над их головами, точно шляпка огромного гриба. Кашляя и задыхаясь, они остановились, боясь сослепу угодить в следующую ловушку.

После того как пыльное облако осело, путешественники снова обрели способность хоть что-нибудь видеть и поняли, что позади них разверзлась бездна. Это была трещина, тянувшаяся от одной стены коридора до другой, пожалуй, не слишком широкая, — два, самое большее два с половиной метра, — но такая глубокая, что до ее дна не доставали лучи карманных фонариков.

— Классно, нечего сказать, — проговорил Крис без всякого выражения. Он первым смог вымолвить слово. Бледность, покрывавшая лицо мальчика, объяснялась вовсе не одним только серым слоем пыли, лежавшим на коже и одежде, как и у всех остальных.

Кира, скорее ошеломленная, нежели рассерженная, уставилась на отца.

— Ты ведь говорил, что это совершенно безопасно.

— Точно, — кряхтя, подтвердил Нильс, — вы это говорили.

Профессор выглядел растерянным. Он был дородным человеком, но в эту минуту ребятам показалось, что он разом потерял килограммов десять. Его щеки ввалились, в глазах плескался ужас.