Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Он вышел из телефонной будки, осмотрел толпу. Обычная суета на Юнион Стейшн. Казалось, никто им нисколько не интересуется. Джек вздрогнул. К нему приближались двое полицейских. Джек зашел обратно в телефонную будку и подождал, когда они пройдут мимо.
Он купил гамбургеры и чипсы, а потом поймал такси. Подкрепляя силы, пока таксист вез его через город, Джек размышлял над тем, как ему действовать. Придет ли конец его бедствиям, когда он отдаст нож Франку? Вероятно, кровь и отпечатки выведут полицию на человека, бывшего той ночью в доме Салливана. Но затем в рассуждениях Джека возобладал образ мышления адвоката. И логика подсказала ему, что на пути к столь простому решению существуют явные, почти неодолимые препятствия.
Во-первых, эта вещественная улика могла оказаться несостоятельной. Не исключено, что по ней не удастся найти преступника, так как его образец ДНК и отпечатки, возможно, нигде не регистрировались. Джек вспомнил выражение лица Лютера в ту ночь в городском парке. Это была какая-то важная персона, хорошо известная людям. В этом заключалось еще одно препятствие. Чтобы выдвинуть обвинение против подобной персоны, нужно иметь неопровержимые доказательства, иначе дело не дойдет до суда.
Во-вторых, огромную проблему представлял собой тот факт, что нож для вскрытия конвертов побывал у нескольких людей. Могли ли они вообще доказать, что это нож из дома Салливана? Сам Салливан теперь мертв, а прислуга могла не знать наверняка. Предположительно, им пользовалась Кристина Салливан. Возможно, непродолжительное время нож держал ее убийца. Затем он несколько месяцев находился у Лютера. Теперь он был у Джека и скоро, надо надеяться, перекочует к Фрэнку. Наконец, Джека осенило.
Ценность ножа для вскрытия конвертов как вещественной улики равнялась нулю. Даже если они смогут найти обладателя отпечатков и крови, опытный адвокат докажет ее несостоятельность. Черт, им даже не удастся построить на ней обвинительный акт.
Он перестал жевать и откинулся на спинку грязного винилового сиденья.
Однако хватит сомневаться! Они пытались вернуть его! Чтобы вернуть его, они пошли на убийство. Чтобы завладеть им, они готовы убить и Джека. Этот предмет, видимо, был для них важным, необычайно важным. Поэтому, независимо от юридической значимости ножа для вскрытия конвертов, он имел определенную ценность. А ценные вещи всегда можно использовать. Возможно, у него оставался шанс.
В десять часов Джек ступил на эскалатор, опускающийся к станции метро “Фаррагут Вест”. Находящаяся на пересечении оранжевой и синей линий вашингтонского метро, эта станция в рабочие часы была переполнена людьми из-за близости к деловой части города с ее бесчисленными юридическими и коммерческими фирмами, торговыми ассоциациями и корпорационными службами. Однако к десяти часам вечера она пустела.
Джек сошел с эскалатора и осмотрелся. Станции вашингтонской подземки в действительности представляют собой гигантские туннели с ячеистыми сводчатыми потолками и выложенными шестиугольной плиткой полами. Широкий проход с одной стеной, увешанной рекламой сигарет, и другой стеной, заставленной аппаратами автоматической продажи проездных жетонов, заканчивался будкой контролера, расположенной по его центру, с примыкающими к ней с двух сторон турникетами. На стене рядом с двумя телефонными кабинками висела огромная карта метро с разноцветными линиями, расписанием движения поездов и расценками.
Скучающий контролер сидел в застекленной будке, откинувшись на спинку стула. Джек посмотрел вокруг и на часы на крыше будки. Потом он взглянул назад на эскалатор и похолодел. По эскалатору спускался полицейский. Джек заставил себя повернуться как можно более непринужденно и прошел вдоль стены к телефонной кабинке. Он прижался к задней стенке кабинки, чтобы его не видели со стороны прохода. Затаив дыхание, он решился выглянуть наружу. Полицейский приблизился к аппаратам автоматической продажи жетонов, кивнул контролеру в будке и осмотрел место входа на станцию. Джек отпрянул назад. Он подождет. Полицейский вскоре уйдет. Обязательно уйдет.
Время шло. Громкий голос прервал течение мыслей Джека. Он выглянул из кабинки. По эскалатору спускался какой-то человек, очевидно, бездомный. Он был одет в лохмотья, на плече висело толстое свернутое одеяло. Его волосы и борода были спутанными и неопрятными, лицо – обветренным и напряженным. На улице было холодно. Теплые станции метро всегда являлись прибежищем для бездомных, пока их не выгоняли. Железные ворота при входе на эскалатор предназначались для того, чтобы подобные люди не проникали на станции.
Джек осмотрелся вокруг. Полицейский уже ушел. Возможно, пошел проверять платформы или болтать с контролером. Джек взглянул в сторону будки. Она была пуста.
Джек вновь посмотрел на бродягу, который, скорчившись в углу, перебирал свои скудные пожитки и растирал окоченевшие руки.
Джек почувствовал укол совести. Таких людей в деловой части города было довольно много. Великодушному человеку достаточно было пройти всего один квартал, чтобы опустошить свои карманы. Джек так поступал, и неоднократно.
Он еще раз осмотрелся. Никого. Следующий поезд прибудет минут через пятнадцать. Он вышел из кабинки и посмотрел на бездомного. Тот, похоже, не замечал Джека; все его внимание было сосредоточено на его собственном маленьком мирке, таком далеком от нормального окружающего мира. Впрочем, подумал Джек, мой мир теперь тоже далек от нормального, если он вообще был когда-либо к нему близок. И сам Джек, и жалкий человек неподалеку от него отчаянно боролись за свое собственное, отдельное существование. И каждого из них в любой момент могла настигнуть Смерть. Разве что уход из жизни Джека, вероятно, оказался бы в какой-то степени более внезапным и трагическим. Но, может быть, он скорее предпочел бы его, чем затяжную смерть, ожидавшую бездомного.
Он покачал головой, отгоняя навязчивые мысли. Они оказывали ему плохую услугу. Чтобы выжить, он должен был сосредоточиться, поверить в то, что одержит верх над своими преследователями.
Джек пошел вперед и тут же остановился. Его сердце учащенно забилось, от неожиданного открытия закружилась голова.
На бродяге были новые туфли. Коричневые кожаные туфли на мягкой подошве, стоившие, видимо, больше полутора сотен баксов. Они резко выделялись на фоне грязной одежды.
И теперь этот человек смотрел ему в лицо. Его глаза казались Джеку знакомыми. Он был уверен, что уже видел эти глаза, прятавшиеся среди морщин, немытых волос и обветренных щек. Потом бездомный начал подниматься с пола. Казалось, сейчас он гораздо более энергичен, чем когда приковылял на станцию.
Джек лихорадочно осмотрелся по сторонам. Вокруг было пусто, как в свежевырытой могиле. Его могиле. Он оглянулся. Бездомный уже шел к нему. Джек отступил назад, прижимая коробку к груди. Он вспомнил, как, убегая, протискивался в лифт. Пистолет. Скоро он увидит пистолет. И он будет нацелен прямо на него.
Джек отступил в проход в сторону будки. Рука бродяги потянулась за отворот его драного и мятого пальто, которое с каждым шагом его владельца оставляло на полу несколько клочков шерсти. Джек осмотрелся. Он услышал звук приближающихся шагов. Затем перевел взгляд на бездомного, решая, стоит ему бежать к поезду или нет. Вдруг из-за угла появился еще один человек.
Джек едва не вскрикнул от облегчения.
Полицейский. Джек побежал к нему, показывая назад, на бездомного, который теперь неподвижно стоял в проходе.
– Этот человек, он не бездомный, он не тот, за кого себя выдает. – В голове у него пронеслась мысль, что его могут опознать, хотя выражение лица молодого полицейского не подтверждало его опасения.
– Что? – Полицейский удивленно смотрел на Джека.
– Взгляните на его туфли. – Джек понимал, что говорит невразумительно, но у него не было времени пересказывать полицейскому всю эту историю.
Полицейский всмотрелся в глубину прохода, увидел стоящего там бродягу, и на его лице появилась гримаса. Чтобы уяснить ситуацию, он задал стандартный вопрос:
