Черный клинок - ван Ластбадер Эрик (чтение книг TXT) 📗
– Чрезвычайно важно также не вращать глазами за закрытыми веками, – наставляла она. – Тебе этого очень и очень захочется, когда поднимут крышку гроба и внезапно хлынет свет. – Тут он почувствовал, как она провела пальцем по его лицу. – Ну а теперь немножко поверни голову, вот так. Это для того, чтобы они не смогли прощупать пульс на сонной артерии. – И она захлопнула крышку гроба.
Вскоре тяжело заскрипели петли – это открылась задняя дверь, и голоса стали заметно громче. Он почувствовал, как накренился гроб; катафалк осел под чьим-то солидным весом. Вулф представил себе полицейских в пуленепробиваемых жилетах, в касках с противодымовыми защитными забралами, согнувшихся в три погибели, чтобы пролезть поглубже в катафалк, представил, как они командуют: «Откройте гроб».
Однако ничего не видно и не слышно, лишь сквозь стенки гроба глухо и неясно доносятся отдельные голоса. Руки и уши соприкасаются с атласной обивкой, и ему приходится отгонять ложное ощущение, что обивка касается его губ, щек, лба и век. Долой эту тяжесть! Прочь! – приказал он себе. – Глубокий вдох – выдох, теперь расслабься".
Внезапно послышался скрип снимаемой крышки гроба. Хлынул свет, может, и обычный для салона катафалка, но для него очень яркий, как и предупреждала Чика. Нужно закостенеть, не вращать глазными яблоками – смотреть не на что... разве что на лица «фараонов», пристально разглядывающих гроб. Прочь эти мысли!
Глубокий вдох – выдох – расслабление.
Слышен мягкий голос Чики, насылающей на полицейских энергию «макура на хирума».
Но сонная артерия все же пульсирует, хотя ее и не видно в тени, но чем дольше и пристальнее полицейские будут вглядываться, тем больше вероятность, что они ее заметят...
Наконец свет исчез, послышался мягкий стук – крышка гроба снова встала на место.
Спустя минуту мотор заурчал мощнее – Чика включила коробку передач. В ногах ощутилась тяжесть: они поехали, набирая скорость.
Он выждал минут пять, затем сдвинул изнутри крышку гроба, и в туманной прохладе катафалка вздохнул свободнее, медленно делая вдохи и выдохи.
– Чика, ты здесь?
– Здесь я.
– Порядок?
– За нами никто не следует.
Она сидела за рулем, он видел ее затылок, а когда во время движения поворачивала голову, то в зеркале заднего обзора смог разглядеть и лицо.
– Даже не видно ярко-красного мотоцикла «Электра-Глайд-Харлей»?
– Нет, не видно.
Чика перестроила рядность и увеличила скорость, затем опять сменила ряд и стала обгонять попутные машины, ловко лавируя между ними.
– За нами вообще никто не увязался, – заметила она.
– Давай уедем из города.
– Я сделаю еще лучше, – предложила она. – Я намерена увезти тебя совсем из этой страны.
– Если будем улетать, мне не хотелось бы светиться в аэропорту имени Кеннеди.
Он вылез из гроба, перелез через спинку сиденья и сел рядом с ней.
– Согласна, – ответила она и попросила открыть «бардачок»: там лежали в пакете жидкость для снятия грима и крем. – Мы улетим из аэропорта в Бостоне. С документами все уже улажено.
Они выехали на автостраду. Сквозь верхушки деревьев, растущих на обочине, пробивались лучи солнца, похожего на блестящий золотистый диск. Вулф смыл грим с лица, но чувствовал себя скованно, тело еще не отошло от онемения, кое-где запеклись пятна крови. Он подумал, что в дороге неплохо бы и вздремнуть: глаза будто запорошило песком, мелькающий яркий свет раздражал и ослеплял.
Чика подрулила к придорожному универсаму и купила там бутылку перекиси водорода, коробочку с ватными тампонами и пластырь. Вулф снял пиджак, поднял рубашку, и "на принялась обрабатывать ссадины и царапины на его теле. На все ушло минут десять, и вот они снова в пути и держат курс на северо-восток, в Массачусетс.
– Я должен хоть немного поесть, – сказал Вулф через два часа. – Теперь рекомендую ехать более глухими местами. На шоссе нас легко настичь.
Чика свернула на ближайшем перекрестке и поехала по узкой тряской дороге. Наконец она подъехала к стоянке около придорожного деревенского ресторанчика. Обеденное время еще не наступило, посетителей в ресторанчике не было, и они без проблем сели в отгороженной кабинке с видом на озеро. Вулф вышел в туалет смыть остатки крема с лица. Потом он вынул безопасную бритву, намылился кремом для бритья, предусмотрительно купленным Чикой в универсаме, и сбрил отросшую щетину. Ополоснувшись, он посмотрел на себя в зеркало. «Кто я такой? – подумал он. – Кем я стал теперь?»
Вернувшись в кабинку, он первым делом осушил полный стакан холодной воды и попросил еще; затем заказал себе на обед бифштекс с кровью и с овощным гарниром, а Чика выбрала себе паровой рис и тушеную фасоль – единственное блюдо из фасоли, готовящееся в этом ресторане на обед.
Чика, тоже приведя себя в порядок в туалете, позвонила в аэропорт и заказала билеты на нужный им рейс, а Вулф в это время расплатился наличными за обед. Ожидая, пока принесут сдачу, он невзначай бросил взгляд в окно и увидел, как мимо сверкающего огнями ресторанчика промелькнул ярко-красный мотоцикл. Взяв сдачу, он вернулся к столу, оставил чаевые и прихватил несколько пакетиков с сахаром.
После этого Вулф обошел вокруг дома. Так и есть: в зарослях ольхи и черной смородины он увидел мотоцикл «Харлей». На заднем крыле его еще виднелись следы от вспышки пламени, которое направил Сума на Бобби Кон-нора, проносясь мимо него.
Вулф огляделся, в ушах звенело. Где же Сума? Моментально он отвернул крышку бензобака и высыпал туда сахар. Теперь на мотоцикле не уехать, пока не прочистишь бензосистему.
Чика поджидала Вулфа у ресторана.
– Я видела Суму, – сказала она. – Он вон в том лесу.
– Пошли туда.
Они прошли мимо мотоцикла и углубились в густые заросли смородины. Сразу же за кустами они заметили тропинку, хоть и узенькую, но значительно облегчавшую передвижение через обильный подрост. Над молодой порослью возвышались лиственницы, дубы и березы, кое-где попадались кедры и серебристые сосны. Тучами летали надоедливые комары. Вулф то и дело хлопал себя по лицу, по шее, по щиколоткам.
Тропинка резко сворачивала влево и круто спускалась вниз. Воздух стал заметно влажнее. Вулф догадался, что где-то рядом река. Он ежеминутно оглядывался назад, всматриваясь в лесной сумрак. Хотя и незаметно было, чтобы кто-то следил за ними, но с уверенностью он не мог этого утверждать, поскольку любые шумы и шорохи заглушались щебетанием и пением птиц.
Наконец он остановился и тихо сказал:
– Он зашел слишком далеко в лес. Не исключено, что мы угодим прямо в ловушку.
– Знаю, – шепнула Чика. Она стояла так тихо, что Вулф даже не слышал ее дыхания. – Не повернуть ли нам назад?
Он, конечно, знал, что такой шаг – самый благоразумный, но очень уж ему хотелось найти Суму. Неожиданно промелькнула мысль о том, что Чика почему-то перестала уговаривать его поскорее улетать в Японию.
– Обнаружить меня Сума не может, – сказал он наконец. – Посмотрим, не сумеем ли мы поймать его в этой игре, затеянной им же самим.
Подлесок внезапно кончился, и они вышли на берег реки. Вулф даже не предполагал, что она может оказаться такой широкой. Чика шла впереди. Внезапно она остановилась на илистом берегу и, улыбнувшись, оглянулась на стоящего сзади Вулфа. Но в ее улыбке и позе он уловил нечто странное – какую-то нерешительность и опустошенность. Пока он ломал голову, что бы это значило, Чика шагнула в воду. В душе Вулфа шевельнулся червячок сомнения. «Не нравится мне все это», – мысленно произнес он.
Чика приложила палец к губам, призывая соблюдать тишину, и кивком поманила его к себе. Вулф снял обувь, повесил ее за шнурки на шею и стал осторожно погружаться в обжигавшую холодом воду. Солнца уже не было видно за кронами деревьев. Чика показала пальцем на что-то. Он взглянул и тут же заметил неясную тень, плывущую от них к дальнему берегу. Да это же Сума!
Вулф решительно двинулся вперед. Он с трудом вытаскивал ноги из вязкого черного ила. Глубина в реке быстро увеличивалась. Вулф теперь жалел, что не снял рубашку. Она быстро намокла и прилипла к телу, создавая дополнительный вес, тянущий на дно. Ногами он нащупал камни, покрытые слизью и очень скользкие. Вулф пристально вглядывался в даль, стараясь сохранять равновесие. С каждым шагом становилось все глубже и глубже, и скоро он погрузился в воду по самую шею. Но он не обращал на это внимания, поскольку впереди шла Чика и не скрывалась полностью под водой. А может, она передвигалась по камням?
