Золотой берег - Демилль Нельсон (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Я в одиночестве прошествовал через темный еще дом: через столовую, через комнату для завтраков, через буфетную и наконец оказался в пещероподобной кухне, в которой стоял запах свежесмолотого кофе.
Кухня была полностью переоборудована. Беллароза рассказывал мне, во сколько ему обошлась переправка в Штаты полумили кухонных шкафов, полуакра итальянской кафельной плитки и мраморных столешниц для столов. Все оборудование, однако, было американского производства.
Дон сидел во главе удлиненного кухонного стола и читал газету. Он был одет в синий в полоску костюм и голубую рубашку (она лучше смотрится по телевизору, чем белая). Галстук — темно-вишневый, из переднего кармана пиджака выглядывал платок того же цвета. Его газетная кличка была Денди Дон, и теперь я понял, почему его так называли.
Он поднял на меня глаза.
— Садись, садись. — Беллароза указал мне на стул — я сел справа от него. Не отрываясь от своей газеты, он налил мне кофе.
Я отхлебнул маленький глоток. Вероятно, подумал я, в доме истинного итальянца никогда не встретишь круглого стола, так как за круглым столом могут сидеть только равные. Удлиненный овальный стол имеет вершину — там было место хозяина дома. Я сидел от него по правую руку и размышлял, был ли в этом какой-то тайный знак или я придавал этому слишком большое значение.
Он покосился на меня из-за газеты.
— Так что, советник, сегодня утром они придут? — спросил он.
— Надеюсь. Я не люблю рано вставать.
— Да? Ты не любишь. Но ведь не тебе отправляться в тюрьму, — рассмеялся он.
Но я не нарушал в течение тридцати лет законы.
Он опустил газету на стол.
— По-моему, жюри присяжных заседало три недели. Для обвинения в убийстве этого достаточно. Вот по делам о коррупции они заседают иногда целый год, копаются во всех твоих делах, выясняют, откуда у тебя то, откуда это. С деньгами всегда сложно разбираться. С убийством легче.
— Это точно.
— Судя по этой газете, все случится сегодня.
— Тебе видней.
— Я знаю, ты думаешь, что они не осмелятся предъявить мне обвинение. Ты полагаешь, что уже уладил все через Манкузо.
— Я этого не говорил. Я сказал ему только то, что ты просил сказать — насчет Феррагамо. Я знаю, что Манкузо такой человек, который сможет передать мои слова Феррагамо и, может быть, даже его начальникам. Неизвестно только, что из этого выйдет.
— А я тебе скажу, что из этого выйдет. Ничего. Потому что этот подонок Феррагамо не отступит, раз уж он передал дело на рассмотрение Большого жюри. Он не захочет выглядеть смешным. Но я рад, что ты поговорил с Манкузо. Теперь Феррагамо знает, что думает по этому поводу Беллароза. — Он внимательно посмотрел на меня. — Но тебе не следовало сообщать, что ты стал моим адвокатом.
— Как же иначе я мог бы с ним говорить, представляя твои интересы?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Возможно, если бы ты промолчал, он был бы с тобой откровеннее.
— Это неэтично и незаконно, Фрэнк. Тебе нужен двуличный адвокат или бойскаут?
— О'кей. Будем играть в открытую, — улыбнулся он.
— Я буду играть в открытую.
— Ну, это одно и то же.
Мы опять стали пить кофе, и дон поделился со мной половиной своей газеты. Это была «Дэйли ньюс», утренний городской выпуск. Кто-то доставил ему свежий номер, только что вышедший из-под типографского пресса в Бруклине. Я просмотрел заголовки статей, но не обнаружил никаких указаний на возможность его ареста, никаких заявлений Феррагамо.
— Я тут ничего не нашел о тебе, — сказал я.
— Да. Этот подонок не так уж глуп. У меня есть свои люди в газетах, и он это знает. Он приберег свою новость для вечернего выпуска. Так что мы сможем прочесть это вечером. Этот стервец любит газеты, но телевидение он любит все-таки больше. Хочешь перекусить?
— Нет, спасибо.
— Уверен? Я могу позвать Филомену. Давай, поешь. Потом будет не до еды. Поешь сейчас.
— Я на самом деле не голоден. Правда. — Сами знаете, как итальянцы относятся к еде: они бывают ужасно недовольны, когда вы отказываетесь, и просто счастливы, когда вы что-нибудь съедите. Почему им это так важно, не представляю себе.
Он показал на пухлую папку, лежащую на столе.
— Вот эти бумаги, — сказал он.
— Хорошо. — Я уложил папку с купчими и акциями в свой дипломат.
Беллароза вытащил из-под стола полиэтиленовый пакет. В нем было сто пачек стодолларовых купюр по сто купюр в каждой пачке, итого один миллион долларов. Он неплохо смотрелся.
— Смотри не соблазнись по пути в суд, советник, — шутливо предупредил он.
— Деньгами меня не соблазнишь.
— Да? В самом деле? А вдруг я явлюсь в суд, а ты кокнул Ленни и скрылся с моими деньгами? Я сижу в тюрьме и получаю от тебя открытку из Рио. «Пошел ты к черту, Фрэнк», — пишешь ты. — Он засмеялся.
— Мне ты можешь доверять. Я адвокат.
Мои слова вызвали у него бурный смех. Итак, теперь в моем большом дипломате, который скорее можно было назвать маленьким чемоданом, лежали бумаги и деньги. Боже, сколько макулатуры!
— Ты проверил, все документы в порядке? — спросил Беллароза.
— Да.
— Как видишь, я законопослушный бизнесмен.
— Не надо, Фрэнк. Еще не время, чтобы молоть эту чепуху.
— Да? — Он опять засмеялся. — Но ты сам можешь убедиться. Здесь, в этом портфеле находятся бумаги на Стенхоп Холл, на мотель во Флориде. У меня есть еще один мотель в Лас-Вегасе, а также земля в Атлантик-Сити. Это единственная ценность на свете — недвижимость. Землю не изготовишь ни на каком заводе, советник.
— Верно. За исключением Голландии…
— А ведь были времена, когда землю отнимали после большой драки. Теперь только передают бумажки из рук в руки, — ухмыльнулся Беллароза.
— Точно.
— Они ведь могут отобрать мою землю, мою собственность.
— Нет, она будет только заложена. Потом тебе ее вернут.
— Нет, советник, как только они увидят то, что лежит у тебя в портфеле, у них разыграется аппетит. Следующим шагом Феррагамо будет возбуждение дела по акту РИКО. Они наложат арест на всю мою недвижимость, а потом отберут ее у меня. А с теми документами, что лежат в портфеле, сделать это будет куда легче. Из-за этого проклятого убийства я вынужден открывать им все, чем я владею.
— Возможно, ты прав, — согласился я.
— Ну и черт с ними. Пусть все правительства провалятся к чертям собачьим. Им лишь бы наложить лапу на мои богатства. К дьяволу их. У меня еще кое-что есть в запасе.
Кто бы сомневался. Манкузо был прав. У него еще много чего осталось.
— Слушай, я говорил тебе, что уже предложил свою цену за «Фокс-Пойнт»? Девять миллионов. Я разговаривал с тем адвокатом, который заправляет делами наследников. Хочешь заняться этой сделкой?
Я пожал плечами.
— Почему бы и нет?
— Ладно. Я скажу тебе сколько. Девяносто тысяч.
— Это в том случае, если они согласятся на девять. Не забывай про иранцев, — заметил я.
— Пошли они куда подальше. Они же не владельцы. Они покупатели. А я имею дело только с владельцами. Я объяснил этому адвокату, что мое предложение — это наилучшее предложение для его клиентов. Он постарается, чтобы его клиенты это поняли. А о новых предложениях от иранцев они больше не услышат ни слова. Capisce?
— Конечно.
— Теперь у нас будет где искупаться. Я разрешу всем пользоваться пляжем. Никому не придется оглядываться на этих черномазых из пустыни с их паранджами.
— Ты не мог бы больше не употреблять этого слова?
— «Capisce»?
— Нет, другое.
— Что, черт побери, ты имеешь в виду?
— Ладно, забудь.
Он пожал плечами.
— В общем, ты можешь рассчитывать на девяносто тысяч через несколько месяцев. Рад небось?
— Да, есть немного, — кивнул я. — Похоже, тебя совсем не беспокоит это обвинение в убийстве, предстоящие обвинения в вымогательстве, не волнует то, что тебя могут укокошить в любой момент.
— А, все это ерунда.
— Вовсе не ерунда, Фрэнк.