Черный Ангел - Коннолли Джон (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Джоан положила руку мне на плечо, затем ласково поцеловала в лоб.
— Моя дочь любит вас, и я уважаю ее чувства больше, чем чьи-либо другие из тех, кого я знаю. Рейчел что-то видит в вас. И я сама могу это видеть. Вы должны помнить об этом. Если вы забудете, тогда все потеряно.
Черный Ангел в своем человеческом обличье шел в лунном свете в потоке туристов и местных жителей, мимо магазинов и галерей, ощущая запах кофе и бензина в воздухе, слыша отдаленный звон, возвещающий наступление нового часа, изучая лица в толпе, отыскивая тех, кого мог бы узнать, высматривая глаза, которые задерживались на секунду дольше на его лице и теле. Он оставил Брайтуэлла в конторе и теперь заново проигрывал их разговор. Он слабо улыбнулся при этом, и какие-то двое влюбленных улыбнулись ему в ответ, уверенные, что они увидели на лице проходящего мимо незнакомца воспоминание о недавнем поцелуе при расставании с кем-то. Это была тайна Ангела: он мог раскрашивать самые мерзкие чувства в самые красивые тона, иначе никто не пожелал бы следовать за ним по его дороге.
Брайтуэлл не улыбался ему при встрече.
— Это он, — сказал Брайтуэлл.
— Ты кидаешься на тени, — возразил Черный Ангел.
Брайтуэлл вытащил пачку скопированных газет из складок своего пальто и разложил их перед Ангелом. Брайтуэлл наблюдал, как его рука перекладывала их, как взгляд выхватывал обрывки заголовков и историй, и с каждой страницей, которую он прочитывал, его интерес рос, пока наконец он не распластался над столом. Тень падала на тексты и снимки, пальцы задерживались на именах и названиях, теперь расследованных или захороненных нераскрытыми в архивах: Шарон, Пад, Чарльстон, Фолкнер, озеро Игл, Киттим. Киттим!
— Это могут быть совпадения, — тихо заметил Ангел, но это было сказано уже не так категорично, скорее как свидетельство очередного шага в продолжающемся процессе рассуждения.
— В таком количестве? — удивился Брайтуэлл. — Мне в это не верится. Он преследует нас по пятам.
— Но это невозможно. Он никоим образом не может знать своей сущности.
— Но мы-то знаем, — возразил Брайтуэлл.
Ангел пристально посмотрел в глаза Брайтуэлла и увидел в них гнев, и любопытство, и желание мести.
И страх? Да, возможно, только немного.
— Было ошибкой идти в дом, — сказал Ангел.
— Я подумал, мы могли бы использовать ребенка, чтобы привести его к нам.
Черный Ангел посмотрел на Брайтуэлла. «Нет, — подумал он, — ты хотел забрать ребенка совсем не для этого. Твое побуждение причинять боль всегда оставалось твоей бедой».
— Ты не слушаешь, — повторил Ангел. — Я же предупреждал тебя. Нельзя привлекать внимание к нам, особенно в столь тонком деле.
Брайтуэлл явно собирался запротестовать, но Ангел встал и снял пальто со старинной вешалки около стола.
— Я должен выйти на некоторое время. Побудь здесь. Отдохни. Я скоро вернусь.
И теперь Ангел шел по улицам, подобно масляной пленке просачиваясь через людской поток, с улыбкой, иногда всплывающей на его лице, никогда не задерживающейся больше чем на секунду или две и никогда не отражающейся в глазах. Как только прошел час, он возвратился в контору, где Брайтуэлл терпеливо сидел в углу, подальше от света.
— Можешь встретиться с ним лицом к лицу, если ты того желаешь, если это подтвердит или опровергнет то, чему ты веришь.
— Применить силу? — спросил Брайтуэлл.
— Если придется.
Не было надобности задавать последний вопрос, тот, который остался незаданным. Не могло идти и речи об убийстве, так как убить его значило освободить его, и тогда уж его никогда не удастся отыскать снова.
Сэм лежала с открытыми глазами в своей кроватке. Она не посмотрела на меня, когда я приблизился. Вместо этого она не отводила восхищенного взгляда с чего-то над стенкой кроватки.
Ее крошечные ручки делали хватательные движения, и она улыбалась. Я видел нашу девочку такой раньше, когда мы с Рейчел стояли у кроватки, говорили с малышкой или предлагали какие-то погремушки, игрушки. Я пододвинулся ближе и ощутил какой-то холод в воздухе рядом с кроваткой. Сэм по-прежнему не смотрела на меня. Вместо этого она издала какой-то звук, немного напоминавший радостное хихиканье.
Я потянулся к кроватке, выставив вперед руки. На какой-то кратчайший миг мне показалось, будто я почувствовал нечто, коснувшись этого пальцами: не то паутину, не то лоскут легкой газовой ткани или даже шелка. Потом нечто исчезло, и вместе с ним пропало ощущение холода. И тут же Сэм начала плакать. Я взял ее на руки и прижал к себе, но девочка не успокаивалась. Сзади меня почувствовалось движение, и откуда-то сбоку появилась Рейчел.
— Дай ее мне, — сказала она, протягивая руки к Сэм и не скрывая раздражения в голосе.
— Все в порядке. Я и сам могу подержать Сэм.
— Я сказала, дай мне девочку, — отрывисто произнесла она, и раздражение в голосе сменилось чем-то большим.
Как полицейского меня не раз вызывали на домашние разборки, и я видел, как матери бросались к детям, стремясь защитить их от любой угрозы насилия, даже когда их мужья старались загладить свою вину или вынуждены были пытаться это сделать после приезда полиции. Я видел выражение тех женских глаз. Сейчас я видел нечто подобное в глазах Рейчел. Я молча отдал ей дочь.
— Зачем тебе понадобилось будить ее? — Рейчел, прижала к себе Сэм и ласково поглаживала ее по спине. — Мне часами приходится убаюкивать ее.
— Она не спала. Я только подошел посмотреть на нее и... — Я едва справился со своим голосом, но она перебила меня:
— Это теперь не имеет значения.
Она повернулась ко мне спиной, и я ушел. Я разделся в ванной, затем долго простоял под душем. Затем я спустился вниз, нашел пижамные штаны и футболку, направился в свой кабинет и прогнал Уолтера с кушетки. Я решил провести ночь здесь.
Сэм прекратила плакать, и наверху на какое-то время стихли все звуки. Потом послышались осторожные шаги Рейчел по ступенькам. Она накинула халат поверх ночной рубашки, но ноги ее были босы.
Она прислонилась к двери, наблюдая за мной. Сначала я вообще ничего не мог произнести, потом попробовал заговорить, но что-то снова защекотало в горле. Мне хотелось и накричать на нее, и изо всех сил прижать ее к себе. Мне хотелось сказать, как я виноват перед ней, сказать, что все будет хорошо, и хотелось услышать от нее то же самое, даже если ни один из нас не поверил бы в это до конца.
